— Поттер, я надеюсь, ты не собираешься сейчас меня попросить кого-то там поцеловать ради искусства?

— Почему сразу «Поттер»?

— Все, я от тебя устала…

— Ну, Мари… — Джеймс поджал нижнюю губу.

— Джеймс, ты вообще думаешь, о чем собираешься меня попросить?

— Да я не собирался просить тебя никого целовать! — рассердился Джеймс. — Я у тебя про книгу хотел спросить…

— Про книгу? — фыркнула Мари. — Тогда это лучше к Рози…

— Мари-Виктуар, ты дашь мне договорить?!

— Говори, — девушка взмахнула тоненькими пальчиками. — Быстрее…

— В общем, ну, актрисы же как-то учатся всему этому… — Джеймс снова прищурился, хитро глядя на кузину. — Может, книжка есть какая?

Мари взглянула на Джеймса — и засмеялась.

— Ты хочешь научиться целоваться по книге?

— Тише ты! — шикнул мальчик, оглядываясь. — Хватит смеяться. Есть такая книга — скажи, нет — и не надо…

— Стой, не обижайся, — Мари схватила его за плечо, стараясь спрятать улыбку. — Дурачок ты, зачем тебе книга? Оставь все так, как есть, там решишь по ситуации и без всяких книг, когда приспичит, научишься…

— Мне некогда ждать, когда приспичит, — отмахнулся Джеймс, чувствуя, как предательски краснеют уши. — Мне сейчас надо!

— Джеймс, нет ничего страшного в том, что мальчик не умеет целоваться… — Мари смотрела на кузена покровительственно.

— Черт, Мари! Я же про книгу спросил!

— Да нет никаких книг, по крайней мере, я о подобных не знаю, — улыбнулась девушка. Она задумалась, хитро глядя на стену и потирая пальчиком подбородок. — Ты лучше понаблюдай… Актеры именно так и учатся: смотрят, а потом копируют, лишь через некоторое время внося что-то свое…

— В театр, что ли, пойти?

— Зачем же театр? — усмехнулась девушка, чуть нагнулась к уху кузена и шепнула:- Ночью на Астрономической башне никогда не бывает безлюдно, но я тебе этого не говорила…

— Опа, — Джеймса кто-то схватил за шиворот и оттащил от Мари-Виктуар.

— Привет, Тедди, — улыбнулась девушка, выпрямляясь. — Да отпусти ты его…

Люпин хмыкнул и отступил от Джеймса.

— Чем это вы тут занимаетесь?

— Джеймс совета просил по одному вопросу. Ты чего хмуришься? — Мари-Виктуар подняла пальчик и провела по хмурому лбу парня. — Улыбнись…

Джеймс дольше не мог выносить всех этих нежностей, поэтому махнул пустоте (ему показалось, что эти двое уже успели забыть о том, что кто-то еще стоял рядом) и направился в библиотеку, где обещался быть после обеда Скорпиус.

— Ты где шлялся? — кинул другу Малфой, когда тот плюхнулся рядом с ним, чуть не снеся со стола чернила. — Осторожнее!

— Я не шлялся, я готовился…

— К чему бы это? — Скорпиус даже не поднял глаз от пергамента, на котором уже набросал почти все ответы на вопросы по Защите. — Не к контрольной по Зельям, я думаю…

— Малфой, не брюзжи, а то я перекрашу тебя в каштановый и буду звать Розой…

— Ты потише: твоя кузина тут где-то бродит…

— С каких пор ты стал бояться Розу?

— Я не ее боюсь, а себя… — Малфой подул на исписанный свиток.

— Чего?

— Ну, она пообещала вылить мне на голову чернила, если я не перестану нести «полнейшую чушь, которую можно ожидать только от слизеринского аристократишки», — передразнил Розу Скорпиус, — а если она испортит мне прическу, я стану убийцей…

Джеймс рассмеялся, через плечо заглядывая в пергамент друга.

— Это так много нужно написать?

— Поттер, колись, где ты был, или задание для Фауста будешь писать сам, — Малфой потянулся, закидывая руки за голову.

— Я же сказал — готовился.

— К чему? Надеюсь, что…

— Малфой, ты же сам жаловался, что тебе скучно, — напомнил Джеймс.

По лицу слизеринца расползлась широченная улыбка:

— И как же ты готовился, прости за вопрос?

— Так, кое-какие справки наводил… — пожал плечами мальчик.

— Ты уже выбрал объект своих ежовых поползновений? — Скорпиус прислонился к стене, созерцая друга.

— Может, пойдем отсюда? А то мне здесь даже стыдно становится… — усмехнулся Джеймс.

Слизеринец пожал плечами, быстро собрал свои вещи, и вдвоем под подозрительным взглядом мадам Пинс они покинули библиотеку.

Они уже почти дошли до третьего этажа, чтобы укрыться в любимой комнате за гобеленом, когда на них буквально налетела разгневанная Присцилла Забини. Лицо ее покрылось пятнами, руки дрожали, в больших стеклянно-кукольных глазах стояли слезы.

— Малфой! Ты гад! Ты урод! Ты…

Джеймс даже оторопел, переводя растерянный взгляд с Присциллы на друга.

— Выбирай выражения, — холодно попросил Скорпиус, который, видимо, понимал, в чем дело.

— Ты же знал… ты знал, что он… что у него…

— В следующий раз подумаешь прежде, чем обо мне слухи по школе разносить…

Вот теперь Джеймс понял, что случилось: таракан мальчишки с первого курса.

— Ты же знал, что Фриц их ненавидит, что у него будет стресс! Ты же знал!

— Забини, знал я, не ори. Единственное, чего я не знал, так это то, что ты можешь устроить истерику посреди коридора, — равнодушно откликнулся Скорпиус. — Идем, Поттер…

— Почему он? Ведь он ни в чем не виноват! — крикнула девочка в спину слизеринцу, глотая слезы.

— Не трогай моих близких, я не буду трогать твоих, — обернулся Малфой, презрительно глядя на Присциллу, которая героическим усилием заставила себя не заплакать.

— Значит, этот, — она кивнула на Джеймса, — твой близкий, да?

Скорпиус тяжело смотрел на разгневанную Забини, которая в этот момент была хоть и не красива, но, наверное, впервые казалась живой и настоящей. Возможно, он бы мог пожалеть ее. Но не собирался.

— Да. И постарайся это твердо запомнить, — Малфой развернулся и пошел по коридору.

Шел последний учебный день перед пасхальными каникулами, что сулило веселое времяпрепровождение в обществе конспектов и учебников. Но пока студенты наслаждались как всегда шумным уроком по Заклинаниям.

А Скорпиус исподтишка наблюдал за Поттером, который уже третий день казался страшно невыспавшимся, но каким-то витающим в облаках. Чем это ежик занимается по ночам? Старается подготовиться, чтобы не ударить в грязь лицом? Тренируется… на нюхлерах?

— Поттер, проснись, — Малфой толкнул задремавшего друга, глядя, как к ним подходит Флитвик.

— Зачем? — простонал Джеймс, потирая глаза.

— Итак, мальчики, тренируемся, не ленимся… — маленький профессор улыбнулся. — Совсем скоро экзамены…

— Обязательно это говорить было… — пробурчал гриффиндорец, принимая прежнее положение: лег на парту, опустив голову на руки.

— Слушай, ежик, ты ночью занимаешься чем-то секретным?

— С чего ты взял?

— Поттер, не имей привычку отвечать вопросом на вопрос, — попросил Скорпиус. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Хочу, — улыбнулся, не открывая глаз, Джеймс. — Скорее даже показать…

— В смысле?

Поттер тут же будто проснулся, под заинтригованным взглядом достал кусочек пергамента, разорвал его на три части, быстро на них что-то написал, скомкал и перемешал.

— Тяни, — заговорщицки произнес Джеймс, поглядывая на то, как одноклассники машут палочками.

Малфой хмыкнул и взял одну из бумажек, развернул и с еще большим интересом прочел:

— Рейвенкло. И что это значит?

Джеймс лишь хитро улыбнулся, и Скорпиус тут же понял, что задумал Поттер, правда, ночная бессонница лохматого не прояснилась. Да и гиппогриф с ним!

Раздался звук колокола, студенты задвигались, собирая вещи. Малфой взглянул на Джеймса: упрямое выражение на лице и хитрый, лихорадочный блеск в глазах. Ох, Поттер сейчас всех повеселит…

Они вместе вальяжно вышли из класса и направились по коридору.

— Поттер…

— Стой, — гриффиндорец улыбнулся, медленно снимая с плеча рюкзак. — Мне сегодня определенно везет…

Скорпиус проследил за взглядом друга и ухмыльнулся: по коридору шли Конни Бэгшот и племянница Фауста.

— Тебе было скучно? — Джеймс передал рюкзак Скорпиусу. — Развлекайся…