— Мистер Поттер! Невербальные заклинания! Почему я слышу вас голос?

— Я занимаюсь чревовещанием, профессор, — фыркнул Джеймс, и тут же увидел, с каким недовольным лицом обернулся к нему Графф.

— Очень смешно, Поттер, — Фауст встал возле их парты, сверля черными глазами. — А теперь постарайтесь замолчать и выполнять задание, пока вы не получили наказание.

Двое друзей переглянулись: пугать их наказаниями было очень оригинально.

— Учтите: еще слово с вашей стороны, и вы будете наказаны завтра на весь день, — вкрадчиво заметил профессор, и у половины класса отвисли челюсти.

— Но, профессор, завтра квиддич! — возмутился Поттер.

— Именно поэтому я вам советую внять голосу разума, если он в вас еще остался, — Фауст в последний раз посмотрел на двух самых проблемных студентов и пошел к первым партам.

Джеймс тяжело вздохнул, достал пергамент, перо и набросал: «Вот Пудель!». Малфой беззвучно рассмеялся и дописал: «Сделай вид «Я родственник Розы Уизли» и покажи, какой ты прилежный ученик». Гриффиндорец сморщился и поднял палочку. Учиться — так учиться…

Первый в этом сезоне матч по квиддичу воспринимался Джеймсом как последний и самый важный. Потому что ему казалось, что от этой игры зависит развитие его отношений с Виолеттой. Правда, пока никаких отношений вообще не было, но гриффиндорец надеялся, что все еще впереди.

Каждый день он клялся себе, что заговорит с ней, что скажет что-нибудь очень смешное или сделает ей ненавязчиво комплимент, но, лишь увидев ее, тут же забывал все заготовленные слова, вообще все слова. Он мог только смотреть на нее, судорожно вспоминая, о чем он там себе клялся.

В общем, квиддич сегодня был почти судьбоносным, как казалось Джеймсу, когда он поднялся до будильника и стал с шумом и грохотом доставать из сундука перчатки и форму.

— Поттер, ты свихнулся совсем?! — подскочил Клод Вейн, когда в него прилетел ботинок Джеймса, отброшенный в поисках второго щитка. — Чего ты так рано поднялся?

— Заткнитесь, — сонно попросил Графф, переворачиваясь на другой бок. — Дайте сон досмотреть…

— Ричард, поверь: в живую целовать девчонок приятнее, чем во сне, — с усмешкой заметил Джеймс, наконец, найдя всю свою амуницию и выпрямляясь.

— Без тебя знаю, — пробурчал Графф, потягиваясь.

— Это считать, как признание, что ты уже кого-то целовал? — фыркнул Вернон, тоже садясь на постели. — Джеймс, думаю, наша мама назвала бы тебя лучшим будильником в мире и поставила бы тебя на полку в нашей спальне…

— Тогда что бы она сказала о моем младшем братце, который и мертвого разбудит? — усмехнулся Поттер, глядя на себя в зеркало. Он был немного бледен, а так — вполне ничего для решающего шага в своей юной жизни. Только какого — он пока точно не знал.

— Джеймс, ты знаешь, что ставки в школе делают не в твою пользу, — Клод взглянул на часы и застонал. — Такая рань…

— Ставки? — он повернулся к однокурсникам.

— Ну да, на то, кто поймает снитч: ты или Мюррей, — пояснил Вернон, шаря под кроватью в поисках своих носков. — И ставят в основном на Мюррей.

— Почему это? — Графф даже опешил, и Джеймс был почти благодарен сокурснику за искреннее возмущение.

— Потому что на последних тренировках Джим был похож на теленка с крылышками, — чуть извиняющимся тоном проговорил Клод.

— Я просто был не в форме, — буркнул Поттер, одеваясь и тяжело вздыхая. Мантия отца всегда помогала ему собраться с мыслями и с духом, потому что в этой мантии отец проиграл лишь однажды, и то по случайности. И он не вправе подвести ни эту форму, ни своего отца.

— Ладно, я на завтрак, — Джеймс взял метлу и побрел Большой Зал.

— Привет, — его нагнала Лили, которая всегда вставала рано, даже на каникулах дома. Наверное, они с Альбусом были родственниками, с усмешкой подумал парень. — Держи, письмо от родителей, прочти пятый абзац.

Джеймс на ходу развернул свиток и дернул уголком губ: «Джим, мы все будем болеть за тебя в субботу. Главное — не раздумывай. Хватай снитч — и все! Помнишь: никаких сомнений, никаких раздумий! Удачи!».

— Спасибо, — парень вернул письмо Лили.

— Мы с Хьюго поставили все свои деньги на тебя, — улыбнулась девочка, взяв брата под руку. — Так что смотри: если ты не поймаешь снитч, мы с ним останемся без сладкого до Рождества.

— Что значит «если не поймаю»? — фыркнул Джеймс, приобнимая Лили за плечи. — Когда это я не ловил снитч?

Девочка рассмеялась. Они вместе сели за стол. Гриффиндорец обернулся, но Малфоя не было в Зале, вообще на завтрак в этот час еще мало кто пришел.

— Ты почему так мало ешь? — Джеймс, отложив метлу в сторону, посмотрел на содержимое тарелки сестры. — Это, по-твоему, завтрак?

— Джим, я всегда так завтракаю, — улыбнулась Лили, надкусывая свой тост с джемом.

— Вот и ходишь, словно мы тебя не кормим! — парень взял блюдо с яичницей и с горкой наполнил тарелку сестры. — Ешь, а потом еще каши положу. И попробуй недоесть!

— Джеймс, ты недоспал? — нахмурилась Лили. — С чего такая забота?

— Я всегда о тебе заботился, — ответил парень, набрасываясь на свой завтрак, в котором было пять разных блюд, не считая тостов и сока.

— Я и не говорю, что не заботился, только вот за моим питанием следишь впервые, — заметила Лили, ковыряясь в яичнице. — Я не могу столько есть, в меня не влезет.

— Встань и попрыгай, помогает, — пробурчал Джеймс. — Учти: пока все не съешь, матч не начнется.

— Зануда, — простонала Лили. — Смотри, твой Малфой пришел…

— Он не отменит твоего завтрака, не волнуйся, — усмехнулся Джеймс, обернувшись к другу. Тот, вмиг передумав идти за свой стол, вскоре приземлился рядом с гриффиндорцем, довольно усмехаясь его аппетиту.

— Проснулся утром и понял, что она того не стоит?

— Нет, просто не собираюсь играть на голодный желудок, — отмахнулся Поттер, зная, на что намекает друг, но не собираясь этого обсуждать при сестре.

— Доброе утро, — в Зале появились Роза и Хьюго, кузен тоже уже был с метлой и в спортивной мантии. — Мы разбудили Кэтлин и Шелли, скоро они тоже будут.

— Лили, я все вижу: не смей перекладывать свой завтрак Хьюго, — чуть угрожающе заметил Джеймс, и тут же услышал насмешливое хмыканье со стороны Скорпиуса, уплетавшего тосты. — Роза, партийное задание: проследи, чтобы Лили все съела. Пошли, Малфой.

— Я не поел, — заметил слизеринец, но послушно поднялся, выхватил из рук Розы бутерброд, который та только собиралась надкусить, и с легким «мерси, Уизли» поспешил за другом. — Учти, Поттер: я поставил уйму денег на то, что ты поймаешь снитч…

— Очень за тебя рад, — откликнулся Джеймс, выходя на улицу. — Я бы мог специально ради этого проиграть, но вот Лили тоже поставила на меня деньги, и я не могу ее подвести…

— Хоть что-то умное твои родственнички могут сделать, — хмыкнул Скорпиус. — Ну, и что ты решил делать, когда переиграешь объект твоего страдания и вожделения?

— Не знаю, — пожал плечами Поттер, направляясь к раздевалкам. — Наверное, постараюсь забыть…

— Но ведь ты не думаешь ей уступить? — уточнил Малфой, застегивая мантию.

— Малфой, я похож на дамского угодника?! — вспылил Джеймс, и слизеринец зашелся смехом.

— Что?

— Ну, и словечки ты знаешь, убиться можно… прыгнув с пихты, — выдавил Скорпиус, стараясь дышать глубже. — Не ежись, я просто спросил…

Вдвоем они вошли в еще пустую раздевалку, в которой были раскиданы таблицы и схемы — видимо, после последней тренировки одной из команд. Малфой развалился на скамейке, глядя, как Поттер меряет шагами помещение, залитое солнцем, что заглядывало в окна. Джеймс пытался идти прямо по солнечным дорожкам, но все время сбивался.

Скорпиус с усмешкой следил за другом, по одному виду гриффиндорца понимая, что в лохматой голове идет тяжелая мыслительная работа.

— И все-таки я должен выиграть! — кажется, подвел окончательный итог своим мучениям Джеймс, остановившись и посмотрев на слизеринца упрямым взглядом. — Если я выиграю, я приглашу ее в Хогсмид…