Борсо и Торелло удерживают его.
Скорей, скорей поднимайся!… Они меня не пускают… Они боятся веселья!… Скорей, скорей поднимайся! Ты прекрасней Юдифи и непорочней Лукреции!… [46] Скорей, скорей поднимайся! Иди по цветам! (Подбегает к мраморным вазам, рвет обеими руками цветы и усыпает ими лестницу.) И у меня есть цветы, чтобы приветствовать жизнь!… И у меня есть лавры, лилии, розы, чтоб увенчать ими славу!
Исступленный рев толпы. На террасе появляется Ванна вместе с Принчивалле. Она бросается в объятия Марко, который стоит на нижней ступени внутренней лестницы. Толпа затопляет лестницу, террасу, галереи, но все же держится на почтительном расстоянии от группы, образуемой Ванной, Принчивалле, Марко, Борсо и Торелло.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же, Принчивалле и Ванна.
Ванна (в объятиях Марко). Я счастлива, отец… Марко (сжимает ее в объятиях). Я тоже счастлив, что снова вижу дочь!… Сквозь поцелуи дай наглядеться на тебя, Джованна!… Ты вся сияешь – ты как будто с неба явилась к нам, и небо торжествует и славит возвращение твое!… Ни одного луча в твоих глазах заклятому, проклятому врагу не удалось, как видно, погасить; он с уст твоих улыбки не согнал…
Ванна. Я все тебе скажу… Но где же Гвидо?… Сейчас ему на сердце станет легче…
Марко. Поди к нему – он тут… Меня он гонит, и, может быть, по-своему он прав. Тебе ж простит он благородный грех. Приди скорей к нему в объятья, Ванна! Мой взгляд последний пусть запечатлеет воскресшую в сердцах у вас любовь!…
Гвидо идет навстречу к Ванне. Ванна хочет с ним заговорить, хочет кинуться к нему в объятия, но Гвидо резким движением останавливает и отталкивает ее.
Гвидо (обращаясь к окружающим, отрывисто, резко и властно). Оставьте нас!
Ванна. Нет, нет, не уходите!… Ведь ты же ничего не знаешь, Гвидо!… Сейчас я расскажу тебе и всем… Я непорочною к тебе вернулась, меня никто не вправе упрекнуть…
Гвидо (прерывает ее, отталкивает и в порыве ярости возвышает голос). Не подходи, не прикасайся ко мне!… (Наступая на толпу, которая начала было наполнять залу, но теперь подается назад.) Вы слышали?… Я прошу вас удалиться и оставить нас одних. Я здесь такой же господин, как вы у себя. Борсо и Торелло, позовите стражу! А, я вас понял!… После пира вам непременно нужно зрелище!… Но на зрелище я вас не позову – оно не для вас, вы его недостойны… У вас есть и вино и мясо. Я заплатил за всех, чего же вам еще?… А я прошу об одном: оставьте мне мое горе,- кажется, небольшое одолжение… Ступайте есть и пить, а мне не до пиров!… Идите! Все равно вам слез моих не видеть!… Без промедления!…
Безмолвное движение в толпе, после чего она постепенно начинает расходиться.
Прочь, прочь, вам говорят!… (Хватает за руку отца.) И ты тоже уходи! Главное, ты уходи! Прежде всего ты уходи, потому что это твоя вина!… Ты моих слез не увидишь!… Я хочу быть один, совершенно один, как в могиле, тогда я наконец пойму все!… (Заметив стоящего неподвижно Принчивалле.) А вы?… Кто вы такой? Вы стоите, подобно статуе под покрывалом… Кто вы – позор или смерть?… Разве вы не слышали, что я всех просил удалиться?… (Выхватив у стража алебарду.) Вы ждете, чтобы я вас ударил?… Вы беретесь за шпагу?… Моя шпага при мне, но сейчас я ее не обнажу… Я прибегну к ней при встрече с другим человеком… и только с ним… Но что означает повязка у вас на лице?… Мне сейчас не до маскарадов… Вы не отвечаете?… Погодите, я узнаю, кто вы такой… (Хочет сорвать повязку с лица Принчивалле.)
Ванна (становится между ним и Принчивалле и отводит его руку). Не трогай его!…
Гвидо (в изумлении). Это ты, Ванна?… Откуда у тебя сила взялась?…
Ванна. Этот человек – мой спаситель…
Гвидо. А, он тебя спас!… Спас уже после… когда уже было поздно… Что и говорить, благодеяние великое… Но все же лучше…
Ванна (в сильном волнении). Дай же мне наконец сказать, Гвидо!… Умоляю тебя!… Ты все поймешь с первого слова… Говорят тебе, он меня спас, он меня пощадил, он меня оберег… Он не тронул меня… Сюда он пришел под моею охраной… Я дала ему слово за себя, за тебя – за нас обоих… Возьми себя в руки… Не прерывай меня… Он не сказал ни единого слова, он не сделал ни одного движения, которое могло бы…
Гвидо. Но кто ж он? Кто ж он?… Кто ж он?…
Ванна. Принчивалле…
Гвидо. Кто?… Он?… Вот этот? Это Принчивалле?…
Ванна. Да, он твой гость… Тебе судьбу он вверил… Спаситель наш стоит перед тобой…
Гвидо (после минутного оцепенения, с нарастающим возбуждением и страстью, не позволяющей Ванне прервать его). Ах вот что!… Джованна!… На меня словно пала роса с высоты небес!… О Ванна, о Ванна!… Ты великая женщина! Я преклоняюсь перед тобой. Я только сейчас тебя понял!… Да, ты права: если уж это было нам суждено, ты должна была поступить именно так… Твоя хитрость оказалась сильнее его злодейства… Но разве я мог догадаться, разве я мог предвидеть?… Другая на твоем месте убила бы Принчивалле, как Юдифь Олоферна… Но злодеяние Принчивалле ужасней, чем злодеяние Олоферна, оно влечет за собой жесточайшую кару… Надо было сюда его привести, и тебе это удалось… Надо было провести его сквозь толпу жертв, которые скоро превратятся в его палачей… Какое полное торжество!… Он проворно, покорно бежал за поцелуями Ванны, как ягненок за веткой в цвету!… Что стоит поцелуй, отравленный презреньем?… Теперь он в западне… Джованна, ты права: хуже, если бы ты умертвила его там, в палатке, когда вы были вдвоем, тотчас после злодейства,- если свидетелей нет, всегда возникают сомненья… О соглашении подлом знали решительно все, пусть же весь город удостоверится ныне, что человеческое достоинство безнаказанно унижать нельзя… Но как же тебе удалось?… Никогда еще женская честь не одерживала столь блестящей победы!… Ты им все расскажи!… (Выбегает на террасу и громко кричит.) Принчивалле! Принчивалле!… Враг пойман!…
Ванна (бежит за ним и старается удержать его). Да нет же, Гвидо, выслушай меня!… Ты ошибаешься!… Ты не…
Гвидо (вырываясь, кричит еще громче). Пусти!… Я хочу, чтобы все узнали… (Горожанам.) Теперь вы не только можете, теперь вы должны войти… (К Марко.) И ты тоже, отец! Ты выглядываешь из-за перил и следишь за моей судьбой, как бы ожидая, что вот сейчас явится некий бог, уничтожит то зло, которое ты причинил, и водворит мир. Войди же и ты! Мир и впрямь водворился, свершилось великое чудо!… Пусть даже камни смотрят и слушают!… Мне нечего больше таиться, позор мой смыт навсегда!… Я выйду отсюда чище, чем самые чистые, и счастливее тех, кто никогда ничего не терял! Прославьте же все Джо-ванну!… А я прославлю ее громче всех!… (Вталкивает в залу тех, кто теснится на террасе.) Зрелище все-таки будет!… Справедливость есть на земле!… Я это знал, но не думал, что правосудье свершится так скоро!… Я приготовился долгие, долгие годы выслеживать моего врага!… Я решил посвятить этой слежке всю свою жизнь, я дал себе слово караулить врага на перекрестках, на узких дорожках, подстерегать его в чаще лесной… И вот правосудье тут, в этой зале, передо мной, перед нами, на этих ступенях!… Но каким же чудом?… Сейчас мы узнаем. То чудо свершила Джованна!… Но раз правосудие здесь, так пусть же оно совершится!… (Берет Марко за руку.) Ты видишь этого человека?…
Марко. Вижу. Кто это?…
