Дед. Мне холодно.
Молчание. Три дочери целуются.
А это что?
Отец. Это сестры целуются.
Дядя. Что-то они сегодня бледны.
Дед. А это что?
Дочь. Ничего, дедушка, это я сложила руки.
Дед. А это?…
Дочь. Не знаю, дедушка… Быть может, мои сестры слегка вздрогнули.
Дед. Мне тоже страшно, внучки.
Лунный свет, проходя через стеклянную дверь, разбрасывает по комнате странные блики. Бьет полночь. При последнем ударе явственно слышится шум, как будто кто-то поспешно встал с места.
(Дрожа от какого-то непостижимого страха)
Кто это вскочил?
Отец. Да никто не вскакивал!
Дядя. Я не вскакивал!
Три дочери. Я тоже! – Я тоже! – Я тоже!
Дед. Встал кто-то из сидящих за столом.
Дядя. Зажгите огонь!…
Внезапно в комнате направо, где находится ребенок, раздается крик, и крик этот, становясь все тревожнее, не умолкает до конца пьесы.
Отец. Слышите? Это ребенок!
Дядя. Он еще ни разу не плакал!
Отец. Пойдем посмотрим!
Дядя. Зажгите огонь! Зажгите огонь!
В комнате налево слышатся чьи-то быстрые приглушенные шаги. Затем наступает мертвая тишина. Все молча, в ужасе прислушиваются. Наконец дверь медленно отворяется, из комнаты вливается свет на пороге появляется сестра милосердия, вся в черном; она наклоняет голову и осеняет себя крестным знамением, возвещая этим о смерти жены. Все, кроме деда, понимают ее знак и после мгновенного испуга и замешательства бесшумно входят в комнату усопшей; дядя вежливо пропускает вперед трех девушек. Слепой старик, оставшись один, встает и ощупью обходит стол.
Дед. Куда вы?… Куда вы?… Они оставили меня одного!
Слепые
Действующие лица
Священник.
Первый |
Второй } слепорожденные.
Третий |
Самый старый слепой.
Пятый слепой.
Шестой слепой.
Три слепые старухи, погруженные в молитву.
Самая старая слепая.
Юная слепая.
Слепая помешанная.
Старый-старый, первобытный северный лес под высоким звездным небом. Посредине, окутанный ночным мраком, сидит дряхлый священник в широком черном плаще. Он запрокинул голову, прислонился к высокому дуплистому дубу и застыл в мертвой неподвижности. С лица не сходит восковая желтизна, синие губы полураскрыты. Немые остановившиеся глаза уже не смотрят по сю, видимую сторону вечности, они словно налились кровью от неисчислимых, незабываемых мук и слез. Прямые и редкие пряди строгих седых волос падают ему на лицо, а лицо у него светлее и неподвижнее всего, что его окружает в чутком безмолвии угрюмого леса. Исхудалые руки он сложил на коленях. Справа шесть слепых стариков сидят на камнях, пнях и сухих листьях. Слева, отделенные от стариков деревом с обнаженными корнями и обломками скалы, сидят лицом к ним шесть женщин, тоже слепых. Три из них глухими голосами все время молятся и причитают. Четвертая необычайно стара. Пятая в позе, свидетельствующей о тихом помешательстве, держит на коленях спящего ребенка. Шестая поразительно молода; распущенные волосы закрывают ей стан. На женщинах, как и на стариках, широкие, мрачные и однообразные одежды. Почти все они, поставив локти на колени и закрыв лицо руками, чего-то ждут; должно быть, они давно уже отвыкли от ненужных жестов и не поворачивают голов на неясные тревожные звуки, которые раздаются на этом острове. Высокие кладбищенские деревья – тисы, плакучие ивы, кипарисы – простирают над ними свою надежную сень. Недалеко от священника в ночной темноте цветут высокие асфодели. На сцене необычайно темно, несмотря на лунный свет, который кое-где пытается хотя бы на мгновение пробиться сквозь листву и прорезать мрак.
Первый слепорожденный. Он еще не вернулся?
Второй слепорожденный. Ты меня разбудил!
Первый слепорожденный. Я тоже спал.
Третий слепорожденный. И я.
Первый слепорожденный. Он еще не вернулся?
Второй слепорожденный. Не слышно ничьих шагов.
Третий слепорожденный. Пора бы вернуться в приют.
Первый слепорожденный. Нужно узнать, где мы.
Второй слепорожденный. После его ухода захолодало.
Первый слепорожденный. Нужно узнать, где мы.
Самый старый слепой. Кто знает, где мы?
Самая старая слепая. Мы шли очень долго; мы, должно быть, далеко от приюта.
Первый слепорожденный. А! Женщины напротив нас?
Самая старая слепая. Мы сидим против вас.
Первый слепорожденный. Подождите, я сейчас приду к вам. (Поднимается и идет ощупью.) Где вы?… Подайте голос, чтобы я услышал, где вы!
Самая старая слепая. Здесь. Мы сидим на камнях.
Первый слепорожденный (идет вперед и натыкается на ствол дерева и обломки скалы). Что-то нас отделяет…
Второй слепорожденный. Лучше не трогаться с места!
Третий слепорожденный. Где вы сидите?… Не хотите ли к нам?
Самая старая слепая. Мы не смеем подняться!
Третий слепорожденный. Почему он нас разъединил?
Первый слепорожденный. Я слышу, как женщины молятся.
Второй слепорожденный. Да, это молятся три старухи.
Первый слепорожденный. Теперь не время молиться!
Второй слепорожденный. Вы помолитесь потом, в спальне.
Три старухи продолжают молиться.
Третий слепорожденный. Я хочу знать, кто сидит со мной рядом.
Второй слепорожденный. Кажется, я рядом с тобой.
Ощупывают предметы вокруг себя.
Третий слепорожденный. Мы не можем коснуться друг друга!
Первый слепорожденный. Однако мы друг от друга близко. (Продолжает ощупывать вокруг себя предметы и задевает палкой пятого слепого, тот глухо стонет.) Рядом с нами тот, кто не слышит!
Второй слепорожденный. Я не всех слышу; недавно нас было шестеро.
Первый слепорожденный. Я начинаю отдавать себе отчет. Расспросим женщин; нужно знать, что предпринять. Слышу, как три старухи все молятся, – разве они вместе?
Самая старая слепая. Они сидят рядом со мной на камне.
Первый слепорожденный. Я сижу на опавших листьях!
Третий слепорожденный. А где красивая слепая?
Самая старая слепая. Она рядом с теми, кто молится.
Второй слепорожденный. А где помешанная с ребенком?
Юная слепая. Он спит, не будите его!
Первый слепорожденный. О, как ты далеко от нас! А я думал, ты напротив меня.
Третий слепорожденный. Мы узнали почти все, что нужно; поболтаем теперь в ожидании его прихода.
Самая старая слепая. Он велел нам ждать его молча.
