Перевод Е. Полонской Из книги «Волнующиеся нивы» (1912) Дороги Дорог раскинутая сеть, Как будто тяжкими гвоздями, К земле прикреплена камнями, Чтоб между темными лесами и полями Тянуться, извиваться и белеть. Старейшие — когда-то римские — дороги Доныне помнят, как в сады людей Порой наведывались боги; Другие видели в соседней роще фей В плаще голубоватом, С горящим светлячком на плечике покатом; А те скользят, петлят, но цель у них проста: Добраться — на развилке — до креста, До ниши с каменным изображеньем девы; А вот по тем, дыша горячей лавой гнева Из яростного зева, Когда-то шла война. Пока зима, угрюма и мрачна, Все время жмется к печке милой, Под небом сумрачным уныло Дороги серые томятся там, вдали, Но вешние лучи на них едва легли — И им уже тепло, они уже готовы Созвать, увлечь в поля сияющие снова Для солнечных трудов И плуги, и возы, людей, коней, волов, Мальчишек и девчонок. И жаворонка звон с прозрачных облаков Летит над пашнями, пронзителен и тонок, И вот — Дороги по утрам уже бегут вперед Скрываясь под зеленым сводом Раскинутых ветвей — к лугам, селеньям, водам; Без отдыха они Канавы огибают и плетни; То мягче, то прямей и круче Взбираются, змеясь, на склон холмистой кручи, Где сладко пахнет скошенной травой; Помедлить, подождать им хочется порой; И тень от облака — ширококрылой птицы — В полдневный зной на них торжественно ложится; Сквозь нивы желтые, где началась страда Июльская, они проходят иногда: То вправо двинется одна, то сразу Налево повернет — от жницы к сноповязу; Другая спустится, чтоб обогнуть кольцом Лесного сторожа убогий дом; А у широких, плотно замощенных, Такие тяжести на спинках закаленных, Что, глядя, как они уносятся в закат Со всем, что в этот день их нагрузить успело, Невольно думаешь, дворы деревни целой К пределам солнечным спешат. Дороги, пробуждаясь летом С рассветом, До гаснущей на западе зари Обходят фермы, и сады, и пустыри. Их любят-старики, что у ворот под вечер Болтают про дела минувшие и встречи; Привычно узнают они Шаги, что их касаются в одни И те же утра, ночи, дни. Ведут они и в церковь — и в сторонку, В какой-нибудь лесок, Где грубоватый, хитрый паренек Подстережет свою девчонку. И нам от них не скрыть своих утрат, измен, Своих удач и бед за толщей наших стен, И на себе они несут в седые дали Все наши радости, тревоги и печали И смелость душ людских, что крепче стали. Перевод Н. Рыковой
Гроза Средь яблок золотых, под легким ветерком, Ты показалась там, где закачались ветки. Вдруг тучу принесло, и дождь запрыгал редкий; Грудь сада разорвав, лавиной рухнул гром. И в страхе с лестницы скользнула ты проворно Под низенький навес, что в вспышках грозовых То белизной сверкал, то в тьме внезапной тих, Меж тем как по стене стучали града зерна. Но стало небо вновь ясней и розовей. Ты вновь идешь в цветах росистою травою, И эти яблоки, что сорваны с ветвей, Ты к солнцу подняла, омытые грозою. Перевод Вс. Рождественского Влюбленные Порою летней, в день воскресный, Под колокольный перезвон Ты тем внимала, кто пленен Был красотой твоей телесной. Один сказал, любя: «Коль сердце у тебя — Листок, дрожащий и прекрасный, Который было бы опасно Сорвать на грозной высоте, — Я ничего бы не боялся, По веткам смело бы поднялся К моей мечте!» Другой сказал, любя: «Коль сердце у тебя — Сокрытый камень драгоценный На дне морском иль в речке пенной, Пусть будет сетью он храним, Пусть преграждают путь мне травы Своей трясиною лукавой, — Нырну за ним!» Еще один — любя: «Коль сердце у тебя — Плод, созревавший одиноко На островах страны далекой, В гнилом тропическом аду, — Я в жажде счастья неизменной, Будь он хоть на краю вселенной, Его найду!» Ты слушала всех трех с насмешливым лицом, Но ничего не отвечала И в солнечном луче, чуть шевеля носком, Легко, устало Лишь башмачком своим качала. Перевод Вс. Рождественского Башмачник «Скорей коленопреклоненно Зажгите свечи пред мадонной! Ваш муж — башмачник — в этот час Навеки покидает нас». А школьников сабо у школы Отщелкивают марш веселый, И повторяет тротуар Стук черных пар и белых пар. «Мальчишки, полно баловаться, Стучать подошвами, смеяться, Когда тут честный человек Кончает свой тяжелый век!» «Жена, зачем на них сердиться В тот час, как должно нам проститься: Пусть повторяет тротуар Стук белых пар и черных пар». «Коль каждый так шумит бездельник, Мы не услышим, как священник Под нашим явится окном С дарами и пономарем!» «Жена, таких сабо немало Я сделал для ребят квартала. Пусть повторяет тротуар Стук белых пар и черных пар!» «Но как же голосом спокойным Молитву прочитать достойно, Как бог приказывает нам, Под этот дикий визг и гам?» «Пускай повеселятся дети С моей душой, со всем на свете. Пусть повторяет тротуар Стук белых пар и черных пар!» «Когда на улице так шумно, И стук сабо, и крик безумный, — Не станут ангелы, скорбя, Петь аллилуйю для тебя!» «Чтоб веселей ребятам было, На небе кружатся светила. Так пусть сабо — мой скромный дар — Стучат, стучат о тротуар!» |
