С тех пор как ограбления со взломом стали обычным делом в нашей округе, почти, сказали бы мы, неотъемлемой частью сионистской мечты, жители района боятся выходить из дому, дабы по возвращении не найти свои жилища лишенными всякого внутреннего содержания. Например, господин Гейгер, что живет в конце нашей улицы, несколько дней тому назад заскочил в соседний супер купить творог «Коттедж», а тем временем специалисты из уголовного мира очистили его собственный коттедж до последней пары трусов.

Грабители приехали на большом грузовике и вскрыли укрепленную входную дверь ломом. Соседи не заметили ничего особенного — они увидели грузовик у дома и людей в масках, вытаскивающих пианино, холодильник и прочую мебель, и подумали, что Гейгеры уезжают в Америку и стесняются этого.

Ну кто мог знать? А дверь кухни госпожи Шавуа-Тов, живущей слева от нас, взломали в пятницу с помощью подручных средств, подняли весь дом подъемным краном и увезли в свой тайный склад. Собака лаяла, но соседи решили, что где-то поблизости вертится кошка. Тяжело нынче.

Такое развитие событий привело к расцвету в округе электронной весны, то бишь многие решили установить совершенные системы сигнализации, согласно последней моде. Мы не исключение, разумеется. С тех пор мы спим спокойно.

Вся подготовка велась в соответствии с нашими семейными традициями. Вначале мы навели справки в разных компаниях, поставляющих шум в ограбленные дома, и выяснили, что все они работают с одними и теми же техническими новинками — укрепленными окнами, фотоэлементами на коротких волнах, ультразвуковыми глазками, реагирующими на любое движение в квартире, и прочими иностранными приборами. Вообще-то, сказали нам, народ предпочитает фирмы, которые дают гарантию и посылают своих людей, когда сигнализация портится.

На основании этого здорового принципа мы остановили свой выбор на фирме «Ужас воров ЛТД», которая высылает парня на дом в течение двадцати четырех часов после поломки. Наш дом тут же был оснащен разными проводами, выключателями и всякими транзисторами, которые были, по словам уполномоченного инженера, абсолютно необходимы для успешной работы сигнализации.

— Господа, — сказал нам инженер по окончании установки усиленной сигнализационной сирены, — теперь к вам муха не залетит!..

Я спросил, а что же будет, если все же какая-нибудь одиночная муха прорвется? Мне объяснили, что небольшие сотрясения воздуха не включают сирену, она реагирует только на существенные изменения в пространстве квартиры.

Демонстрация системы прошла с большим успехом: инженер вошел в зону действия лучей смерти под звучный аккомпанемент сигнализации, после чего на нас снизошло ощущение уверенности и спокойствия. Сам прибор, как выяснилось, не дает сбоев, то есть при возникновении перебоев с электричеством он начинает работать на батарейках, а когда заряд батареек заканчивается, он взрывается.

Проблема в идентификации. Ведь в квартиру может залезть не только мелкий воришка, домашние животные, в силу своей природы, тоже иногда приходят домой. В этом случае необходимо отключить систему в течение пятнадцать секунд, чтобы не оглохнуть на всю жизнь. Ко всему этому привыкнуть нелегко. Каждый раз, когда мы слышим поблизости оглушительный вой, то понимаем, что госпожа Кланиет снова забыла отключить эту штуку.

Теперь проблемы безопасности разрешились для нас навсегда. Когда мы в первый раз включили систему при выходе из дома, то немедленно ощутили душевный подъем. Это освежающее чувство длилось, пока мы не прошли два квартала. После этого жена обратилась ко мне со следующими словами:

— Мне кажется, что мы не все сделали в точности так, как нужно…

Мы тут же повернулись кругом и поспешили домой. Но каково же наше удивление — все тихо и спокойно, все работает как надо; умиротворенные, мы снова отправились в путь, и лишь через пятнадцать минут, уже сидя в ресторане Циона, я ощутил некоторое телепатическое внутреннее беспокойство на высоких частотах: «Напрасная тревога! Напрасная тревога!»

Короче, мы подсократили семейный ужин и побежали домой. И таки пришли вовремя! Вокруг нашего дома собрались все жители района с ватой в ушах и с сочными хриплыми проклятиями на устах. Наш сосед Феликс Зелиг был особенно зол, ибо все его гости разбежались из-за оглушительного рева, разносившегося по округе. Я сказал ему: извини, Феликс, бывает.

Инженер явился через двадцать четыре часа, как и было обещано, и выяснил причину неисправности: в наше отсутствие в квартире зазвонил телефон и случайно задействовал лучи сигнализации. Мы договорились, что теперь, уходя из дому, будем с корнем выдергивать все приборы связи, чтобы не было никаких проблем.

На следующий день мы пошли в кино. Где-то посреди чувствительного фильма я ощутил на своей шее влажную руку жены.

— Эфраим, — прошептала она, — я не уверена, что выключила телефон…

Я тоже не был в этом уверен. Мы встали и начали пробираться в фойе с чертовским проворством. Я позвонил Феликсу, извинился за беспокойство в столь поздний час и спросил — не слышит ли он какого-то шума снаружи или чего-то в этом роде. Он ничего не слышал. Мы вздохнули с облегчением и вернулись, тихие и спокойные, в зал. Через четверть часа я снова вышел в фойе и набрал Феликса. В третий раз он уже трубку не брал. Вот вам и хороший сосед.

Из чувствительного фильма я не запомнил ничего, мы вернулись домой до его окончания на максимальной скорости и обнаружили, что все в порядке, все тихо и надежно. Только когда мы, довольные, зашли в квартиру, то забыли, что систему нужно успеть отключить за пятнадцать секунд. Просто трудно себе представить, какой вой издает эта штуковина посреди ночи.

Через несколько дней, после обильной трапезы у Шпигелей, как раз во время подачи десерта, я вдруг вспомнил, что вроде бы видел перед уходом какую-то жирную муху, прямо бомбардировщик, летавшую вокруг кухонного стола. Компота мы не дождались. Подгоняемый женой, я взял такси, и мы поспешили домой на проверку. Жирной мухи мы не обнаружили, как видно, она уже где-то приземлилась.

Несмотря на это, на следующий день я пошел к инженеру и спросил его: нельзя ли сделать систему несколько менее совершенной, то есть немного снизить чувствительность приборов? Он сказал, что можно, но тогда система не будет звонить и в случае взлома квартиры.

Да, это проблема. Или так, или так, как говаривали наши мудрецы. Тогда я стал наблюдать за супружескими парами в городе: каждый раз, когда я видел нервничающую перешептывающуюся чету, грызущую ногти, я тут же понимал, что у них дома прогрессивная система сигнализации. Когда мы в последний раз уходили в оперу, в сердце жены пробудилась воля к жизни.

— Я эту штуку не включаю, — сказала она, опустив глаза, — идет дождь, сегодня никто взламывать квартиру не будет.

— Так зачем же мы тогда приобрели всю эту дорогостоящую электронику?

— Чтобы уверенно себя чувствовать.

В опере мы чувствовали себя прекрасно оттого, что не включили эту штуку. Но посреди главной арии жена внезапно вся застыла от талии и выше:

— Я чувствую, что как раз в эту минуту ломятся в квартиру…

Я тоже явственно это почувствовал. Грабители по своему личному опыту знают, что на четвертый раз владельцы совершенной системы сигнализации уходят из дому, не включая ее. Они устанавливают слежку, считают до трех, короче — мы поехали домой. Ничего не случилось — ни мух, ничего. Однако эти драматические события дали о себе знать.

— Извини, — сказала жена, — еще раз я такого не вынесу…

Инженер вник в нашу проблему. Некоторые клиенты, объяснил он, нанимают специального охранника, у которого есть ключи от квартиры; тот патрулирует окрестности дома, и если внутри случайно срабатывает сигнализация, он заходит и отключает ее.

— Глупости, — ответил я, — я сам могу патрулировать.

Разумеется, это не решение — из-за зимних холодов. Позавчера сирена начала выть, когда почтальон постучал в дверь или что-то в этом роде, и мы, руководствуясь инстинктом, вернулись с шоссе на Хайфу, дабы утихомирить разбушевавшихся соседей. С тех пор жена постоянно на пороге хронического обморока. Конечно, никаких взломов в квартире не было, но зато жена сломлена окончательно — время от времени она заливается горькими слезами и без всяких видимых причин выбегает в ночную мглу с немой молитвой. Я почувствовал, что надо что-то делать.