— Как?
— Спрятался среди партии джипов.
— Понимаю. Так, выходит, мне не осталось ничего, кроме клопа…
— «Клопик Цопик обманывает таможню». Вышло осенью. Он убегает из дому через заднюю калитку, совсем неплохо…
— Змеи были?
— Множество. «Симпатичная гадючка Злючка в передвижном цирке». Она подружилась с соседским мальчиком, и они убегают из дому вместе с комариком Мариком…
— Карп?
— «Карпик Арпик в ВВС».
— Улитка?
— «Веселые улитки Чукки и Гекки». Близнецы убегают из дому, который у них на спине, но возвращаются обратно из-за холода.
— Ладно, — вздохнул я, — морская губка.
— Замечательно, — лицо издателя осветилось, — кажется, этого еще не было. Но вам нужно писать быстро, пока другие не узнали, иначе через две недели появятся три разные версии…
— Положитесь на меня, вы можете уже печатать в каталоге анонс: «Губка Любка приходит в город».
—
Бегите!
Я задыхаясь побежал домой. Утром закончил первый том серии. Совсем неплохая история: Любка убегает из-под родительского крова, чтобы стать кухонной губкой в столице, но после множества приключений возвращается домой. Думаю, она вернется на джипе. Проверенный вариант.
Сложные игры с какао
Мой рыжий сын Амир ест плохо. Он попросту не любит жевать, таким уж он родился. Опытные мамы предложили нам морить его голодом — то есть не давать ему есть несколько дней, пока сам не попросит. Ну, так мы не давали ему есть несколько дней, и он настолько ослаб, что стал ходить на четвереньках. Мы отвели его к профессору — специалисту по питанию детей. Профессор лишь мельком взглянул на нашего сына и спросил:
— Не ест?
— Нет.
— И не будет.
То есть, исходя из своего богатого опыта, профессор понял, что ничего сделать нельзя, у ребенка желудок как у птички. Мы заплатили профессору приличные деньги за осмотр и теперь кормим нашего сына с утра до вечера, руководствуясь принципом «в поте лица своего будешь есть хлеб». У меня и у женушки не хватает нервов, но, на наше счастье, отец моей жены нашел в этом смысл своей жизни. Он рассказывает Амиру дурацкие истории, ребенок открывает рот и забывает не есть…
Главная проблема — это какао. Этот питательный напиток необходим для развития организма Амира, поскольку содержит витамины, минералы и двуокись углерода в больших количествах. Поэтому дедушка каждый вечер запирается с Амиром и со стаканом какао и через какой-нибудь час-полтора появляется дрожащий всем телом и вымотанный до предела, но с доброй вестью:
— Он выпил какао…
Перелом случился на исходе лета. Однажды дед вышел из детской в неописуемом волнении:
— Он выпил все какао!
— Как вы это делаете, черт побери?! — удивился я.
— Я сказал ему — давай обманем папочку, — раскрыл дедушка свой секрет, — наберем полный стакан воды из-под крана и скажем тебе, что он ничего не выпил. Ты жутко рассердишься, и тогда мы признаемся, что обманули тебя…
Мне весь этот фокус показался довольно примитивным, но под влиянием жены («главное, чтобы ребенок выпил какао») я принял в этом участие.
Дед вышел из ванной со стаканом мутной гадости в руках:
— Амир ничего не выпил.
— Ой, как я сержусь, — ответил я, — я просто места себе не нахожу. Ну, тогда я сам выпью какао…
Глаза Амира сверкали как бриллианты, когда я попробовал эти помои и выплюнул их струей:
— Фу, что это? Это же вода!
— Обманули! Обманули!
Амир исполнял необузданные танцы и орал, но главное, что ребенок выпил какао, так говорит жена.
На следующий день все повторилось. Дедушка пошел в ванную, ой, как я сержусь, я просто места себе не нахожу, выплюнул струей (это — самая естественная часть во всей церемонии), обманули, обманули. С тех пор каждый вечер культ какао повторялся, в точности, как хорошо смазанный швейцарский счетчик на автостоянке. С августа даже без дедушки. Амир сам ходил в ванную, ой, как я сержусь, обманули, танцы, бриллианты…
Все это начало меня немного беспокоить.
— Дорогая, — спросил я жену, — наш ребенок идиот?
Меня все время занимал трудный вопрос: а что по этому поводу думает сам мальчик с красивыми глазами? Что я каждый вечер забываю то, что происходило здесь на протяжении предыдущих месяцев? Что я до такой степени туп? Жена полагала, что это не важно, лишь бы ребенок пил какао.
Трудно разобраться в потемках души нашего Амира. Однажды, в середине октября, я не попробовал жидкость по принципу «Фу, что это», а просто вылил в раковину.
Амир залился горькими слезами:
— Ты не попробовал…
Кровь прилила к моей голове, ну что я — ребенок?
— Не надо пробовать, и так видно, что это вода.
— Почему же ты пробовал до сих пор каждый вечер, обманщик?
Значит, Амир хорошо знал, что мы ежедневно устраиваем идиотский спектакль, то есть у ребенка все в порядке. Так зачем же повторять этот ритуал каждый раз?
— Это его развлекает, — сказала жена, — главное, чтобы…
Зима прошла без приключений. В начале ноября Амир внес небольшое изменение в диалог, дополнив свою реплику:
— Я ничего не выпил, это не какао, а кака…
В конце ноября он начал помешивать напиток своим мизинцем, прежде чем передать мне для выплевывания. Мне вообще вся эта история не нравилась с самого начала. Уже с полудня я начинал нервничать при мысли, что с наступлением сумерек появится маленькое чудовище со сверкающими глазами и будет смеяться вовсю. Почему все остальные дети могут пить какао без сценической добавки? Только мне достался такой инфантильный ребенок…
В конце григорианского года выяснилась поразительная штука. Не знаю, что со мной случилось, но в тот вечер я не выплюнул помои, а выпил всё до последней капли. Я чуть было не задохнулся, но я не мог поступить иначе. Амир смотрел на это зрелище как молнией пораженный, а затем перешел на высокие частоты.
— Почему, — орал он, — почему?
— Что значит почему? — ответил я с болезненным удовлетворением, — ведь ты сказал, что не пил ничего (это не какао и т. д.), я сказал «ладно, тогда я выпью» и выпил, что здесь особенного?
Амир посмотрел на меня с ненавистью и проплакал всю ночь. Отсюда мы сделали вывод, что он знал, что я знаю, что это вода, и что я только притворяюсь и разыгрываю комедию. Но если так, возникает вопрос:
— Кому, черт побери, нужно все это каждый вечер?
Жена предложила следующее объяснение:
— Ребенок пьет какао, и это главное.
Культовая сцена с какао разыгрывалась каждый вечер в 7.30. Меня это уже особо не волновало, никто не несет ответственности за действия своих потомков, это как природный катаклизм, ничего не поделаешь. Есть родители, которым достались удачные дети, а есть те, кому с детьми не повезло, — ну куда тут денешься? Но вот что случилось потом.
В пятый день рождения Амира часы представления изменились, так как мы разрешили ему провести вечер в кругу своих маленьких приятелей. Амир закрылся с ними в комнате, прихватив с собой стакан с отравой. В связи с поздним временем я решил ускорить процесс и остановился у двери Амира, услышав, как он рассказывает:
— А сейчас я должен зайти в ванную и наполнить стакан водой.
— Зачем? — спросил Гили.
— Так папа хочет.
— Почему?
— Не знаю. Каждый вечер одно и то же…
То есть ребенок думал все это время, что
мне
нужен этот спектакль… Это все делается ради
меня.
Наш ребенок — идиот. Как странно, господа.
На следующий день я взял Амира на руки:
— Послушай, сынок, папа хочет прекратить эти глупости с какао. Это было замечательно, но не вполне педагогично, поэтому давай придумаем что-нибудь новенькое.
Маленький проходимец начал соло, которое войдет в историю нашего микрорайона. Жена строго выговорила мне за бездушное упрямство:
— Если ребенок прекратит пить какао, он похудеет до полного исчезновения…
И всё продолжалось. Порой ребенок кричал из ванной:
