<1908> Демьян Бедный (Ефим Алексеевич Придворов) 1883–1945 О Демьяне Бедном, мужике вредном Поемный низ порос крапивою; Где выше, суше — сплошь бурьян. Пропало все! Как ночь, над нивою Стоит Демьян. В хозяйстве тож из рук все валится: Здесь — недохватка, там — изъян… Ревут детишки, мать печалится… Ох, брат Демьян! Строчит урядник донесение: «Так што нееловских селян, Ваш-бродь, на сходе в воскресение Мутил Демьян: Мол, не возьмем — само не свалится,— Один конец, мол, для крестьян. Над мужиками черт ли сжалится…» Так, так, Демьян! Сам становой примчал в Неелово, Рвал и метал: «Где? Кто смутьян? Сгною… Сведу со света белого!» Ох, брат Демьян! «Мутить народ? Вперед закается!.. Связать его! Отправить в стан!.. Узнаешь там, что полагается!» Ась, брат Демьян? Стал барин чваниться, куражиться: «Мужик! Хамье! Злодей! Буян!» Буян!.. Аль не стерпеть, отважиться? Ну ж, брат Демьян!.. 1909 Кларнет и рожок Однажды летом У речки, за селом, на мягком бережку Случилось встретиться пастушьему рожку С кларнетом. «Здорово!» — пропищал кларнет. «Здорово, брат, — рожок в ответ,— Здорово! Как вижу — ты из городских… Да не пойму: из бар аль из каких?» «Вот это ново,— Обиделся кларнет. — Глаза вперед протри Да лучше посмотри, Чем задавать вопрос мне неуместный. Кларнет я, музыкант известный. Хоть, правда, голос мой с твоим немного схож, Но я за свой талант в места какие вхож?! Сказать вам, мужикам, и то войдете в страх вы. А все скажу, не утаю: Под музыку мою Танцуют, батенька, порой князья и графы! Вот ты свою игру с моей теперь сравни: Ведь под твою — быки с коровами одни Хвостами машут!» «То так, — сказал рожок, — нам графы не сродни. Одначе помяни: Когда-нибудь они Под музыку и под мою запляшут!» 1912
«Полна страданий наших чаша…» Полна страданий наших чаша, Слились в одно и кровь и пот. Но не угасла сила наша: Она растет, она растет! Кошмарный сон — былые беды, В лучах зари — грядущий бой. Бойцы в предчувствии победы Кипят отвагой молодой. Пускай шипит слепая злоба, Пускай грозит коварный враг, Друзья, мы станем все до гроба За правду — наш победный стяг! 1912 Николай Алексеевич Клюев{331} 1884–1937 «Весна отсияла… Как сладостно больно…» Весна отсияла… Как сладостно больно, Душой отрезвяся, любовь схоронить. Ковыльное поле дремуче-раздольно, И рдяна заката огнистая нить. И серые избы с часовней убогой, Понурые ели, бурьяны и льны Суровым безвестьем, печалию строгой — «Навеки», «Прощаю» — как сердце, полны. О матерь-отчизна, какими тропами Бездольному сыну укажешь пойти: Разбойную ль удаль померить с врагами Иль робкой былинкой кивать при пути? Былинка поблекнет, и удаль обманет, Умчится, как буря, надежды губя,— Пусть ветром нагорным душа моя станет Пророческой сказкой баюкать тебя. Баюкать безмолвье и бури лелеять, В степи непогожей шуметь ковылем, На спящие села прохладою веять И в окна стучаться дозорным крылом. <1911> «Вы обещали нам сады…» Я обещаю вам сады… К. Бальмонт Вы обещали нам сады В краю улыбчиво-далеком, Где снедь — волшебные плоды, Живым питающие соком. Вещали вы: «Далеких зла, Мы вас от горестей укроем, И прокаженные тела В ручьях целительных омоем». На зов пошли: Чума, Увечье, Убийство, Голод и Разврат, С лица — вампиры, по наречью — В глухом ущелье водопад. За ними следом Страх тлетворный С дырявой Бедностью пошли,— И облетел ваш сад узорный, Ручьи отравой потекли. За пришлецами напоследок Идем неведомые Мы,— Наш аромат смолист и едок, Мы освежительней зимы. Вскормили нас ущелий недра, Вспоил дождями небосклон, Мы — валуны, седые кедры, Лесных ключей и сосен звон. |
