Куда же ты? — В Москву, чтоб графских именин

Мне здесь не прогулять.

                                    — Постой, а карантин!

Ведь в нашей стороне индейская зараза^{178}.

Сиди, как у ворот угрюмого Кавказа,

Бывало, сиживал покорный твой слуга;

Что, брат? уж не трунишь, тоска берет — ага!

Миг вожделенный настал: окончен мой труд многолетний.

            Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?

Или, свой подвиг свершив, я стою, как поденщик ненужный,

            Плату приявший свою, чуждый работе другой?

Или жаль мне труда, молчаливого спутника ночи,

            Друга Авроры златой, друга пенатов святых?

О чем шумите вы, народные витии?

Зачем анафемой грозите вы России?

Что возмутило вас? волнения Литвы^{180}?

Оставьте: это спор славян между собою.

Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,

Вопрос, которого не разрешите вы.

      Уже давно между собою

      Враждуют эти племена;

      Не раз клонилась под грозою

      То их, то наша сторона.

      Кто устоит в неравном споре:

      Кичливый лях иль верный росс?

Славянские ль ручьи сольются в русском море?

      Оно ль иссякнет? вот вопрос.

      Оставьте нас: вы не читали

      Сии кровавые скрижали;

      Вам непонятна, вам чужда

      Сия семейная вражда;

      Для вас бемолвны Кремль и Прага^{181};

      Бесмысленно прельщает вас

      Борьбы отчаянной отвага —

      И ненавидите вы нас…

      За что ж? ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

      Мы не признали наглой воли

      Того, под кем дрожали вы^{182}?

      За то ль, что в бездну повалили

Мы тяготеющий над царствами кумир

      И нашей кровью искупили

      Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!

Иль старый богатырь, покойный на постеле,

Не в силах завинтить свой измаильский штык^{183}?

Иль русского царя уже бессильно слово?

      Иль нам с Европой спорить ново?

      Иль русский от побед отвык?

Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,

От финских хладных скал до пламенной Колхиды,

      От потрясенного Кремля

      До стен недвижного Китая,

      Стальной щетиною сверкая,

      Не встанет русская земля?..

      Так высылайте ж к нам, витии,

Своих озлобленных сынов:

Есть место им в полях России,

Среди нечуждых им гробов.

…Вновь я посетил

Тот уголок земли, где я провел

Изгнанником два года незаметных.

Уж десять лет ушло с тех пор — и много

Переменилось в жизни для меня,

И сам, покорный общему закону,

Переменился я — но здесь опять

Минувшее меня объемлет живо,

И, кажется, вечор еще бродил

Я в этих рощах. Вот опальный домик,

Где жил я с бедной нянею моей.

Уже старушки нет — уж за стеною

Не слышу я шагов ее тяжелых,

Ни кропотливого ее дозора.

Вот холм лесистый, над которым часто

Я сиживал недвижим — и глядел

На озеро, воспоминая с грустью

Иные берега, иные волны…^{185}

Меж нив златых и пажитей зеленых

Оно синея стелется широко;

Через его неведомые воды

Плывет рыбак и тянет за собой

Убогий невод. По брегам отлогим

Рассеяны деревни — там за ними

Скривилась мельница, насилу крылья

Ворочая при ветре…

                                    На границе

Владений дедовских, на месте том,

Где в гору подымается дорога,

Изрытая дождями, три сосны

Стоят — одна поодаль, две другие

Друг к дружке близко, — здесь, когда их мимо

Я проезжал верхом при свете лунном,

Знакомым шумом шорох их вершин

Меня приветствовал. По той дороге

Теперь поехал я и пред собою

Увидел их опять. Они всё те же,

Всё тот же их, знакомый уху шорох —

Но около корней их устарелых

(Где некогда все было пусто, голо)

Теперь младая роща разрослась,

Зеленая семья; кусты теснятся

Под сенью их как дети. А вдали

Стоит один угрюмый их товарищ,

Как старый холостяк, и вкруг него

По-прежнему все пусто.

                                    Здравствуй, племя

Младое, незнакомое! не я

Увижу твой могучий поздний возраст,

Когда перерастешь моих знакомцев

И старую главу их заслонишь

От глаз прохожего. Но пусть мой внук

Услышит ваш приветный шум, когда,

С приятельской беседы возвращаясь,

Веселых и приятных мыслей полон,

Пройдет он мимо вас во мраке ночи

И обо мне вспомянет.