1842 «Признаться сказать, я забыл, господа…» Признаться сказать, я забыл, господа, Что думает алая роза, когда Ей где-то во мраке поет соловей, И даже не знаю, поет ли он ей. Но знаю, что думает русский мужик, Который и думать-то вовсе отвык… Освобождаемый добрым царем, Все розги да розги он видит кругом. И думает он: то-то станут нас бить, Как мы захотим на свободе-то жить… Признаться, забыл я — не знаю, о чем Беседуют звезды на небе ночном И точно ли жаждут упиться росой Цветы полевые в полуденный зной. Но знаю, о чем тайно плачет бедняк, Когда, запирая свой пыльный чердак, Лежит он, и мрачен и зол оттого, Что даже не смеет любить никого, И зол он на звезды — что с неба глядят, Как люди глядят — и помочь не хотят. Я вам признаюсь, что я знать не могу, Что думает птица, когда на лугу Холодный туман начинает бродить, А солнце встает и не смеет светить. Но знаю — ох, знаю, что мыслит поэт, Когда для него гаснет солнечный свет. Ведь я у цензуры слуга крепостной,— Так думает он — и, холодной рукой Сдавя свою голову, тихо поет, Когда его музу цензура сечет. Признаться, не знаю, что думает пес, Когда птички крадут в навозе овес, Когда кот пушистым виляет хвостом, Не знаю, что думают мыши об нем, Но знаю, что думают слуги царя, Ближайшие слуги! Усердьем горя, Они день и ночь молят господа сил, Чтоб он взволновать им народ пособил: Дай, боже! царя убедить нам хоть раз, Что плохо бы было престолу без нас; Ведь эдакий глупый, презренный народ: Как хочешь дразни — ничего не берет. 20 марта 1861 Колокольчик Улеглася метелица… путь озарен… Ночь глядит миллионами тусклых очей… Погружай меня в сон, колокольчика звон! Выноси меня, тройка усталых коней! Мутный дым облаков и холодная даль Начинают яснеть; белый призрак луны Смотрит в душу мою — и былую печаль Наряжает в забытые сны. То вдруг слышится мне — страстный голос поет, С колокольчиком дружно звеня: «Ах, когда-то, когда-то мой милый придет — Отдохнуть на груди у меня! У меня ли не жизнь!.. чуть заря на стекле Начинает лучами с морозом играть, Самовар мой кипит на дубовом столе, И трещит моя печь, озаряя в угле, За цветной занавеской, кровать!.. У меня ли не жизнь!.. ночью ль ставень открыт, По стене бродит месяца луч золотой, Забушует ли, вьюга — лампада горит, И, когда я дремлю, мое сердце не спит, Все по нем изнывая тоской». То вдруг слышится мне — тот же голос поет, С колокольчиком грустно звеня: «Где-то старый мой друг?.. Я боюсь, он войдет И, ласкаясь, обнимет меня! Что за жизнь у меня! и тесна, и темна, И скучна моя горница; дует в окно. За окошком растет только вишня одна, Да и та за промерзлым стеклом не видна И, быть может, погибла давно!.. Что за жизнь!.. полинял пестрый полога цвет, Я больная брожу и не еду к родным, Побранить меня некому — милого нет, Лишь старуха ворчит, как приходит сосед, Оттого, что мне весело с ним!..» 1854
В засуху Все жаждет, истомясь от зною; Все вопиет: дождя, дождя! И рады все, что солнце мглою Покрылось, сумрак наводя. Влачится туч густых завеса, Грозя нам ливнем и пыля; Из-за синеющего леса Прохладой веет на поля. Шуршит соломой рожь сухая, Пыль зарывается в кусты,— И только капля дождевая Одна спадает с высоты. Дождя, дождя!.. Ужель обманут Нас громовые голоса, С земли колосья не привстанут И не омоются леса? Увы! Грозы насмешка злая, Громовый хохот над землей!.. К чему нам капля дождевая! Что значит капля в этот зной!.. Молниеносной тучи глыба Перевалила за леса, Никто не скажет ей спасибо, С упреком глядя в небеса. Ушла!.. Но где над злом победа? В чем торжество? Все тот же зной…— И не осталось даже следа От бедной капли дождевой… На железной дороге Мчится, мчится железный конек! По железу железо гремит. Пар клубится, несется дымок; Мчится, мчится железный конек, Подхватил, посадил да и мчит. И лечу я, за делом лечу,— Дело важное, время не ждет. Ну, конек! я покуда молчу Погоди, соловьем засвищу, Коли дело-то в гору пойдет… Вон навстречу несется лесок, Через балки грохочут мосты, И цепляется пар за кусты: Мчится, мчится железный конек, И мелькают, мелькают шесты… Вон и родина! Вон в стороне Тесом крытая кровля встает, Темный садик, скирды на гумне: Там старушка одна; чай, по мне Изнывает, родимого ждет. Заглянул бы я к ней в уголок, Отдохнул бы в тени тех берез, Где так много посеяно грез. Мчится, мчится железный конек… И, свистя, катит сотни колес. Вон река — блеск и тень камыша: Красна девица с горки идет, По тропинке идет не спеша; Может быть — золотая душа, Может быть — красота из красот. Познакомиться с ней бы я мог, И не все ж пустяки городить,— Сам бы мог наконец полюбить… Мчится, мчится железный конек, И железная тянется нить. Вон, вдали, на закате пестрят Колокольни, дома и острог, Однокашник мой там, говорят, Вечно борется, жизни не рад… И к нему завернуть бы я мог… Поболтал бы я с ним хоть часок! Хоть не много им прожито лет, Да немало испытано бед… Мчится, мчится железный конек, Сеет искры летучие вслед… И, крутя, их несет ветерок На росу потемневшей земли, И сквозь сон мне железный конек Говорит: «Ты за делом, дружок, Так ты нежность-то к черту пошли…» |
