1856 «Медленно движется время…» Медленно движется время,— Веруй, надейся и жди… Зрей, наше юное племя! Путь твой широк впереди. Молнии нас осветили, Мы на распутье стоим… Мертвые в мире почили, Дело настало живым. Сеялось семя веками,— Корни в земле глубоко; Срубишь леса топорами,— Зло вырывать не легко: Нам его в детстве привили, Деды сроднилися с ним… Мертвые в мире почили, Дело настало живым. Стыд, кто бессмысленно тужит, Листья зашепчут — он нем! Слава — кто истине служит, Истине жертвует всем! Поздно глаза мы открыли, Дружно на труд поспешим… Мертвые в мире почили, Дело настало живым. Рыхлая почва готова, Сейте, покуда весна: Доброго дела и слова Не пропадут семена. Где мы и как их добыли — Внукам отчет отдадим… Мертвые в мире почили, Дело настало живым. 1857 Песня бобыля Ни кола, ни двора, Зипун — весь пожиток… Эх, живи — не тужи, Умрешь — не убыток! Богачу-дураку И с казной не спится; Бобыль, гол как сокол, Поет-веселится. Он идет да поет, Ветер подпевает; Сторонись, богачи! Беднота гуляет! Рожь стоит по бокам, Отдает поклоны… Эх, присвистни, бобыль! Слушай, лес зеленый! Уж ты плачь ли, не плачь — Слез никто не видит, Оробей, загорюй — Курица обидит. Уж ты сыт ли, не сыт,— В печаль не вдавайся; Причешись, распахнись, Шути-улыбайся! Поживем да умрем,— Будет голь пригрета… Разумей, кто умен, — Песенка допета! 1858 «Теперь мы вышли на дорогу…» Теперь мы вышли на дорогу, Дорога — просто благодать! Уж не сказать ли: слава богу? Труд совершён. Чего желать? Душе — простор, уму — свобода… Да, ум наш многое постиг: О благе бедного народа; Мы написали груду книг. Все эти дымные избенки, Где в полумраке, в тесноте Полунагие ребятенки Растут в грязи и нищете, Где по ночам горит лучина И, раб нужды, при огоньке, Седой как лунь старик-кручина Плетет лаптишки в уголке, Где жница-мать в широком поле, На ветре, в нестерпимый зной, Забыв усталость поневоле, Малютку кормит под копной. Ее уста спеклися кровью, Работой грудь надорвана… Но, боже мой! с какой любовью Малютку пестует она! Все это ныне мы узнали, И наконец — о мудрый век! Как дважды два, мы доказали, Что и мужик наш — человек. Все суета!.. махнем рукою… Нас чернь не слушает, молчит, Упрямо ходит за сохою И недоверчиво глядит. Покамест ум наш созидает Дворцы да башни в облаках, Горячий пот она роняет На нивах, гумнах и дворах, В глухой степи, в лесной трущобе, Средь улиц сел и городов, И, утомясь, в дощатом гробе Опочивает от трудов. Чем это кончится?.. Едва ли, Ничтожной жизни горький плод, Не ждут нас новые печали Наместо прожитых невзгод. 1860
«Падет презренное тиранство…» . Падет презренное тиранство, И цепи с пахарей спадут, И ты, изнеженное барство, Возьмешься нехотя за труд. Не нам — иному поколенью Отдашь ты бич свой вековой И будешь ненавистной тенью, Пятном в истории родной… Весь твой разврат и вероломство, Все козни время обнажит, И просвещенное потомство Тебя проклятьем поразит. Мужик — теперь твоя опора, Твой вол — и больше ничего — Со славой выйдет из позора, И вновь не купишь ты его. Уж всходит солнце земледельца!.. Забитый, он на месть не скор; Но знай: на своего владельца Давно уж точит он топор… Между 1857 и 1861 Жизнь Жизнь раскинулась вольною степью… Поезжай, да гляди — не плошай! За холмов зеленеющей цепью Ты покоя найти не желай. Хорошо под грозою-метелью, Хорошо под дождем проливным По степям, в бесконечном веселье, Тройкой бешеной мчаться по ним! Ну ж, ямщик! Пристегни коренную, Что насупился? Вдаль погляди: Что за ширь! Ну-ка песню родную, Чтобы сердце заныло в груди, Чтобы вышли проклятые слезы, Те, что гнетом легли над душой, Чтобы в даль, под небесные грозы Нам лететь бесконечно с тобой. |
