Везувий пламя изрыгает,

Столп огненный во тьме стоит,

Багрово зарево зияет,

Дым черный клубом вверх летит;

Краснеет понт, ревет гром ярый,

Ударам вслед звучат удары;

Дрожит земля, дождь искр течет;

Клокочут реки рдяной лавы,—

О росс! Таков твой образ славы,

Что зрел под Измаилом свет!

О росс! О род великодушный!

О твердокаменная грудь!

О исполин, царю послушный!

Когда и где ты досягнуть

Не мог тебя достойной славы?

Твои труды — тебе забавы;

Твои венцы — вкруг блеск громов;

В полях ли брань — ты тмишь свод звездный,

В морях ли бой — ты пенишь бездны,—

Везде ты страх твоих врагов.

На подвиг твой вождя веленьем

Ты идешь, как жених на брак.

Марс видит часто с изумленьем,

Что и в бедах твой весел зрак.

Где вкруг драконы медны ржали,

Из трех сот жерл огнем дышали,^{39}

Ты там прославился днесь вновь.

Вождь рек: «Се стены Измаила!

Да сокрушит твоя их сила!..»

И воскипела бранна кровь.

Как воды, с гор весной в долину

Низвержась, пенятся, ревут,

Волнами, льдом трясут плотину,

К твердыням россы так текут.

Ничто им путь не воспящает^{40};

Смертей ли бледных полк встречает,

Иль ад скрежещет зевом к ним,—

Идут — как в тучах скрыты громы,

Как двигнуты безмолвны холмы;

Под ними стон, за ними — дым.

Идут в молчании глубоком,

Во мрачной страшной тишине,

Собой пренебрегают, роком;

Зарница только в вышине

По их оружию играет;

И только их душа сияет,

Когда на бой, на смерть идет.

Уж блещут молнии крылами,

Уж осыпаются громами —

Они молчат, — идут вперед.

Не бард ли древний, исступленный,

Волшебным их ведет жезлом?

Нет! свыше пастырь вдохновенный^{41}

Пред ними идет со крестом;

Венцы нетленны обещает

И кровь пролить благословляет

За честь, за веру, за царя;

За ним вождей ряд пред полками,

Как бурных дней пред облаками

Идет огнистая заря.

Идут. — Искусство зрит заслугу

И, сколь их дух был тут велик,

Вещает слух земному кругу,

Но мне их раздается крик;

По лествицам на град, на стогны,

Как шумны волны через волны,

Они возносятся челом;

Как угль — их взоры раскаленны;

Как львы на тигров устремленны,

Бегут, стеснясь, на огнь, на гром.

О! что за зрелище предстало!

О пагубный, о страшный час!

Злодейство что ни вымышляло,

Поверглось, россы, все на вас!

Зрю камни, ядра, вар и бревны,—

Но чем герои устрашенны?

Чем может отражен быть росс?

Тот лезет по бревну на стену;

А тот летит с стены в геенну,—

Всяк Курций, Деций, Буароз!^{42}

Всяк помнит должность, честь и веру,

Всяк душу и живот кладет.

О россы! нет вам, нет примеру,

И смерть сама вам лавр дает.

Там в грудь, в сердца лежат пронзенны,

Без сил, без чувств, полмертвы, бледны,

Но мнят еще стерть вражий рог^{43}:

Иной движеньем ободряет,

А тот с победой восклицает:

Екатерина! — с нами бог!

Какая в войсках храбрость рьяна!

Какой великий дух в вождях!

В одних душа рассудком льдяна,

У тех пылает огнь в сердцах.

В зиме рожденны под снегами,

Под молниями, под громами,

Которых с самых юных дней

Питала слава, верность, вера,—

Где можно вам сыскать примера?

Не посреди ль стихийных прей^{44}?

Представь: по светлости лазуря,

По наклонению небес

Взошла черно-багрова буря

И грозно возлегла на лес;

Как страшна нощь, надулась чревом,

Дохнула с свистом, воем, ревом,

Помчала воздух, прах и лист;

Под тяжкими ее крылами

Упали кедры вверх корнями

И затрещал Ливан кремнист.

Представь последний день природы,

Что пролилася звезд река;

На огнь пошли стеною воды,

Бугры взвились за облака;

Что вихри тучи к тучам гнали,

Что мрак лишь молньи освещали,

Что гром потряс всемирну ось,

Что солнце, мглою покровенно,

Ядро казалось раскаленно:

Се вид, как вшел в Измаил росс!

Вошел! «Не бойся», — рек, и всюды

Простер свой троегранный штык:

Поверглись тел кровавы груды,

Напрасно слышан жалоб крик;

Напрасно, бранны человеки!

Вы льете крови вашей реки,

Котору должно бы беречь;

Но с самого веков начала

Война народы пожирала,

Священ стал долг: рубить и жечь!

Тот мыслит овладеть всем миром,

Тот не принять его оков;

Вселенной царь стал врану пиром,

Герои — снедию волков.

Увы! пал крин^{45}, и пали терны.—

Почто ж? — Судьбы небесны темны,—

Я здесь пою лишь браней честь.

Нас горсть, — но полк лежит пред нами;

Нас полк, — но с тысячьми и тьмами^{46}

Мы низложили город в персть^{47}.

И се уже шумя стремится

Кровавой пены полн Дунай,

Пучина черная багрится,

Спершись от трупов, с краю в край;

Уже бледнеюща Мармора^{48}

Дрожит плывуща к ней позора,

Костры^{49} тел видя за костром!

Луна полна на башнях крови,

Поникли гордой Мекки брови;

Стамбул склонился вниз челом.

О! ежели издревле миру

Побед славнейших звук гремит,

И если приступ славен к Тиру^{50},—

К Измаилу больше знаменит.

Там был вселенной покоритель,

Машин и башен сам строитель,

Горой он море запрудил,

А здесь вождя одно веленье

Свершило храбрых россов рвенье;

Великий дух был вместо крыл.

Услышь, услышь, о ты, вселенна!

Победу смертных выше сил;

Внимай, Европа удивленна,

Каков сей россов подвиг был.

Языки, знайте, вразумляйтесь,

В надменных мыслях содрогайтесь;

Уверьтесь сим, что с нами бог;

Уверьтесь, что его рукою

Один попрет вас росс войною,

Коль встать из бездны зол возмог!

Я вижу страшную годину^{51}:

Его три века держит сон,

Простертую под ним долину

Покрыл везде колючий терн;

Лице туман подернул бледный,

Ослабли мышцы удрученны,

Скатилась в мрак глава его;

Разбойники вокруг суровы

Взложили тяжкие оковы,

Змия на сердце у него.

Он спит — и несекомы гады

Румяный потемняют зрак,

Войны опустошают грады,

Раздоры пожирают злак;

Чуть зрится блеск его короны,

Страдает вера и законы,

И ты, к отечеству любовь!

Как зверь, его Батый рвет гладный,

Как змей, сосет лжецарь^{52} коварный,—

Повсюду пролилася кровь!

Лежал он во своей печали,

Как темная в пустыне ночь;

Враги его рукоплескали,

Друзья не мыслили помочь,

Соседи грабежом алкали;

Князья, бояра в неге спали

И ползали в пыли, как червь,—

Но бог, но дух его великий

Сотряс с него беды толики,—

Расторгнул лев железну вервь^{53}!

Восстал! как утром холм высокой

Встает, подъемляся челом

Из мглы широкой и глубокой,

Разлитой вкруг его, и, гром

Поверх главы в ничто вменяя,

Ногами волны попирая,

Пошел — и кто возмог против?

От шлема молнии скользили,

И океаны уступили,

Стопам его пути открыв.

Он сильны орды пхнул ногою,

Края азийски потряслись;

Упали царствы под рукою,

Цари, царицы в плен влеклись;

И победителей разитель,

Монархий света разрушитель^{54}

Простерся под его пятой;

В Европе грады брал, тряс троны,

Свергал царей, давал короны

Могущею своей душой.

Где есть народ в краях вселенны,

Кто б столько сил в себе имел:

Без помощи, от всех стесненный,

Ярем с себя низвергнуть смел

И, вырвав бы венцы Лавровы,

Возверг на тех самих оковы,

Кто столько свету страшен был?

О росс! твоя лишь добродетель

Таких великих дел содетель;

Лишь твой орел луну затмил^{55}.

Лишь ты, простря твои победы,

Умел щедроты расточать:

Поляк, турк, перс, прус, хин^{56} и шведы

Тому примеры могут дать.

На тех ты зришь спокойно стены,

Тем паки отдал грады пленны;

Там унял прю, тут бунт смирил;

И сколь ты был их победитель,

Не меньше друг, благотворитель,

Свое лишь только возвратил.

О кровь славян! Сын предков славных!

Несокрушаемый колосс!

Кому в величестве нет равных,

Возросший на полсвете росс!

Твои коль славны древни следы!

Громчай суть нынешни победы:

Зрю вкруг тебя лавровый лес;

Кавказ и Тавр^{57} ты преклоняешь,

Вселенной на среду^{58} ступаешь

И досязаешь до небес.

Уже в Эвксине^{59} с полунощи

Меж вод и звезд лежит туман,

Под ним плывут дремучи рощи^{60};

Средь них как гор отломок льдян

Иль мужа нека тень седая^{61}

Сидит, очами озирая:

Как полный месяц щит его,

Как сосна рында^{62} обожженна,

Глава до облак вознесенна,—

Орел над шлемом у него.

За ним златая колесница

По розовым летит зарям;

Сидящая на ней царица^{63},

Великим равная мужам,

Рукою держит крест одною,

Возженный пламенник другою,

И сыплет блески на Босфор;

Уже от северного света

Лице бледнеет Магомета,

И мрачный отвратил он взор.

Не вновь ли то Олег^{64} к Востоку

Под парусами флот ведет

И Ольга^{65} к древнему потоку

Занятый ею свет лиет?

Иль россов идет дух военный,

Христовой верой провожденный,

Ахеян спасть, агарян стерть?^{66} —

Я слышу, громы ударяют,

Пророки, камни возглашают:^{67}

То будет ныне или впредь!

О! вы, что в мыслях суетитесь^{68}

Столь славный россу путь претить,

Помочь врагу Христову тщитесь

И вере вашей изменить!

Чем столько поступать неправо,

Сперва исследуйте вы здраво

Свой путь, цель росса, суд небес;

Исследуйте и заключите:

Вы с кем и на кого хотите?

И что ваш року перевес?

Ничто — коль росс рожден судьбою

От варварских хранить вас уз,

Темиров^{69} попирать ногою,

Блюсть ваших от Омаров^{70} муз,

Отмстить крестовые походы^{71},

Очистить иордански воды,

Священный гроб освободить,

Афинам возвратить Афину^{72},

Град Константинов Константину^{73}

И мир Афету^{74} водворить.

Афету мир? — О труд избранный!

Достойнейший его детей,

Великими людьми желанный,

Свершишься ль ты средь наших дней?..

Доколь Европа просвещенна

С перуном будешь устремлена

На кровных братиев своих?

Не лучше ль внутрь раздор оставить

И с россом грудь одну составить

На общих супостат твоих?

Дай руку! — и пожди спокойно:

Сие и росс один свершит,

За беспрепятствие достойно

Тебя трофеем наградит.

Дай руку! дай залог любови!

Не лей твоей и нашей крови,

Да месть всем в грудь нам не взойдет;

Пусть только ум Екатерины,

Как Архимед, создаст машины;

А росс вселенной потрясет.

Чего не может род сей славный,

Любя царей своих, свершить?

Умейте лишь, главы венчанны!

Его бесценну кровь щадить.

Умейте дать ему вы льготу,

К делам великим дух, охоту

И правотой сердца пленить.

Вы можете его рукою

Всегда, войной и не войною,

Весь мир себя заставить чтить.

Война, как северно сиянье,

Лишь удивляет чернь одну:

Как светлой радуги блистанье,

Всяк мудрый любит тишину.

Что благовонней аромата?

Что слаще меда, краше злата

И драгоценнее порфир?

Не ты ль, которого всем взгляды

Лиют обилие, прохлады,

Прекрасный и полезный мир?

Приди, о кроткий житель неба,

Эдемской гражданин страны!

Приди! — и, как сопутник Феба,

Дух теплотворный, бог весны,

Дохни везде твоей душою!

Дохни, — да расцветет тобою

Рай сладости в домах, в сердцах!

Под сению Екатерины

Венчанны лавром исполины

Возлягут на своих громах.

Премудрость. царствы управляет;

Крепит их — вера, правый суд;

Их труд и мир обогащает,

Любовию они цветут.

О пол прекрасный и почтенный,

Кем россы рождены, кем пленны!

И вам днесь предлежат венцы.

Плоды побед суть звуки славы,

Побед основа — тверды нравы,

А добрых нравов вы творцы!

Когда на брани вы предметов

Лишилися любви своей,

И если без войны, наветов

Полна жизнь наша слез, скорбей,—

Утешьтесь! — Ветры в ветры дуют,

Стихии меж собой воюют;

Сей свет — училище терпеть.

И брань, коль восстает судьбою,

Сын россиянки среди бою

Со славой должен умереть.

А слава тех не умирает,

Кто за отечество умрет;

Она так в вечности сияет,

Как в море ночью лунный свет.

Времен в глубоком отдаленьи

Потомство тех увидит тени,

Которых мужествен был дух.

С гробов их в души огнь польется,

Когда по рощам разнесется

Бессмертной лирой дел их звук.