Масасигэ удивился и крепко задумался над этой записью. Правление прежнего императора как раз соответствовало девяносто пятому правлению от начала монархов-людей. Уяснив себе сущность записи и как следует подумав, что перевороты в Поднебесной, скорее всего, недалеки, Масасигэ вручил престарелому священнослужителю меч, отделанный золотом, и отдал это сочинение, чтобы тот поместил его в тайную сокровищницу. Потом, мысленно всё сопоставив, мы увидели, что написано: «Поднебесная на время ввергнется в смуту, и государю будет нелегко», — это, несомненно, о нашем времени. «С востока явятся рыбы и поглотят Четыре моря», бесспорно, это о единомышленниках мятежного вассала, Вступившего на Путь из Сагами. «Западные птицы склюют восточных рыб», — это о людях, которые истребят Канто[510]. «Солнце зайдёт на западе», — это о том, что прежний император вынужден быть сосланным в провинцию Оки. Триста с лишним дней» значит, что весной будущего года наш государь пожалует из провинции Оки и должен будет вторично занять свой престол. События ни в чём не отличаются от тех, которые имел в виду Масасигэ. Действительно, мудрец, бывший земным воплощением будды, раздумывая о грядущих поколениях, изволил свои размышления записывать. Получилось удивительное пророчество, ни в чём не уступающее предсказаниям трёх царств[511].

В ту пору в провинции Харима жил потомок в шестом колене принца Гухэй, седьмого сына императора Мураками[512], отпрыск чиновника младшего третьего ранга Суэфуса, монах в миру по имени Акамацу Дзиро Энсин, муж несравненной доблести, мастерски владеющий луком и стрелами.

Обладая широкой натурой, он изначально не считал для себя возможным кому-то подчиняться, поэтому в это время мечтал наследовать то, что некогда было прервано, поднять то, что было брошено, имя своё прославить и в своей преданности превзойти всех. Тогда к Энсину прибыл с повелением принца сын его, наставник в монашеской дисциплине Сокую, который в эти два-три года служил принцу из Великой пагоды и переносил трудности Есино и Тодзугава.

Когда Энсин развернул свиток и посмотрел, в нём говорилось: «Вам надлежит, не теряя времени, поднять верных долгу воинов, возглавить войско и казнить врагов династии. Совершив этот подвиг, вы удостоитесь желанных наград».

К этому было приложено семнадцать статей с подробным перечнем наград. В каждой из этих статей воздавалась честь семье Энсина, и каждая отвечала желаниям всякого человека, живущего в этом мире, поэтому Энсин был весьма доволен.

Прежде всего, он построил замок на горе Кокэнава, что в поместье Саё в его провинции, и созвал единомышленников для совместного выступления. Его авторитет постепенно распространялся на ближние провинции, и к нему собирались воины из Тюгоку[513]. Скоро их силы составляли более тысячи всадников. Точно так же, приехав в готовое рухнуть царство Цинь, Чжэнь Шэн, простой воин из царства Чу, поднял восстание в Дацзэ[514]. Вскоре он учредил заставы в двух местах — в Сугисака и Ямано-сато, — перекрыв тракты Санъёдо и Санъиндо. Отныне движение по дорогам в западные провинции было остановлено, и войска из провинций не могли проехать в столицу.

Между тем, из Рокухара выслали срочного гонца в Канто передать, что недавно восстали мятежники из пристоличных и западных провинций. Вступивший на Путь из Сагами, весьма этим напуганный, посчитал, что нужно отправить карательный отряд и созвал своих родственников, а кроме того, сильных даймё из восьми восточных провинций, и послал их в столицу.

Прежде всего, среди членов его рода были Дан-дзё-сёхицу из Асо, Вступивший на Путь Тотоми из Нагоя, губернатор провинции Муцу Осараги-но Саданао, с ним полководец Мусасино-сакон, полководец Игу-но-укон-даю, помощник Правого конюшего из Муцу. Людьми сторонними в его роду были Тиба-но-сукэ, губернатор провинции Микава уцуномия, судья Ояма, Такэда Идзу Сабуро, Огасавара Хикогоро, Вступивший на Путь Доки Хоки, судья Асина, Миура Вакаса Горо, Тида-но Таро, старший начальник из замка[515] Вступивший на Путь Дайни, прежний губернатор провинции Аки Сасаки, с ним губернатор провинции Биттю, его милость Юки-но Ситиродзаэмон, прежний губернатор провинции Хитати Ода, его милость Сиродзаэмон из Нагасаки, с ним его милость Куродзаэмон, его милость Нагаэ-но Ямуцу Саэмон, губернатор провинции Суруга Наганума, губернатор провинции Тотоми Сибуя, Вступивший на путь Кавагоэ Санка, Кудо Дзиро Саэмон Такакагэ, его милость Ситиродзаэмон из Кано, прежний губернатор провинции Хитати Ито, с ним Вступивший на Путь Ямато, его милость Андо Тонайдзаэмон, прежний губернатор провинции Сэтцу Усами, Вступивший на Путь Никайдо Дэва, с ним судья Дэва, с ними помощник губернатора провинции Хитати, Вступивший на Путь Абу-но Саэмон, Намбу Дзиро и Ямасиро Сиродзаэмон — начиная с них, сто тридцать два человека даймё, а всего больше трёхсот семи тысяч пятисот всадников в двадцатый день девятой луны выехали из Камакура, и в восьмой день десятой луны их передовые отряды уже достигли столицы, а арьергард был ещё в Асигара и Хаконэ.

Не только они. Коно Куро во главе войск с Сикоку на трёхстах с лишним больших кораблях вышел из Амагасаки и прибыл в южную часть Киото. Монах в миру Кодо, Ооти-но-сукэ, Кумагаи из провинции Аки, имея при себе войска из Суо и Нагато, на двухстах с лишним боевых кораблях вышли из Хего и прибыли в западную часть столицы. Больше семи тысяч всадников Гэндзи из провинций Каи и Синано по центральному горному тракту прибыли в Хигасияма[516]. Эма, губернатор провинции Этидзэн, и Аикава, помощник наместника восточной половины столицы, во главе войска из семи провинций тракта Хокурикудо силою больше тридцати тысяч всадников прибыли через Восточный Сакамото в северную часть столицы.

В итоге военные силы из всех провинций и с семи направлений скакали в столицу, состязаясь в том, кто будет раньше. Дома в столичном районе Сиракава были переполнены, а в храмах и святилищах Дайго, Огурусу, Хино, Кандзюдзи, Сага, Ниннадзи, в окрестностях Удзумаса, на Западных горах, на Северных горах, в Камо, Китано, Кодо, Косаки, Киёмидзу, под сводами ворот Шестиугольной пагоды и даже во внутреннем пространстве звонниц не было такого места, где бы не были расквартированы войска. Тогда люди впервые с удивлением заговорили: «Япония страна маленькая, но так много в ней людей!»

Тем временем, в последний день первой луны третьего года правления под девизом Гэнко[517] восемьсот тысяч всадников из войск провинций разделились на три направления[518], и двинулись к трём замкам — Есино, Акасака и Конгосэн.

Первыми к Есино под командованием Никайдо Доуна, Вступившего на Путь из Дэва, нарочно не смешиваясь с другими войсками, направились двадцать семь тысяч всадников, которые следовали по трём дорогам: верхней, нижней и средней, К Акасака направились под командованием Асо Дандзе Сохацу его войско более, чем в восемьдесят тысяч всадников, которое сначала стояло лагерем в монастыре Небесных королей и в Акасака. К горе Конгодзан в виде авангарда под командованием Уманосукэ из Муцу его войско в двадцать тысяч всадников направилось со стороны дороги Нара.

Среди них Нагасаки Акусиро Саэмон-но-дзё, получив особый приказ на командование, направлялся для главного удара, но, как считали, специально, чтобы никто не знал о силе его войска, оно отправилось с опозданием на один день. Походная одежда Нагасаки на посторонний взгляд была удивительной.