— Человек по имени Сануки Дзиро Саэмон Хироари, который служит у его милости канцлера и Левого министра Нидзё, этим искусством, как будто, владеет.

С этими словами сейчас же вызвали Хироари. Получив повеление императора, Хироари обследовал сигнальные колокольчики на дворце. В действительности эта птица была так мала, словно могла свить гнездо в ресницах у комара, так что стрелой её было не достать. Пока птица не поднимется в воздух, в неё не попасть. Если её станет видно, и она будет на расстоянии полёта стрелы, я в неё попаду во что бы то ни стало, — так он подумал, возражений против не нашёл и согласился взяться за это дело. Потом, взяв лук и стрелы, которые были у его слуги, он укрылся в тени под навесом крыши и стал наблюдать за внешним видом этой птицы. Ночью семнадцатого числа восьмой луны, когда луна была особенно ясной, в прозрачном воздухе над обителью его величества повисло чёрное облако, и стал то и дело раздаваться крик птицы.

Когда она кричала, было видно, как из её рта исторгалось пламя, из звуков своего голоса она метала молнии, и сполохи от них проникали за бамбуковые шторы государя. Хироари высмотрел место, где находилась эта птица, натянул тетиву лука и вложил в неё стрелу с наконечником в форме листа стрелолиста. А государь изволил выйти из дверей южного дворца[1017] и смотреть на него. Его милость канцлер и те, кто ниже его, — левый и правый старшие военачальники, старшие и средние государственные советники, восемь советников Высшего государственного совета, семь секретарей, помощники глав восьми ведомств, домашние чиновники встали плечом к плечу наверху и внизу пагод, сотня гражданских и военных чиновников смотрели на это. Все напряглись от страха: что-то будет?!

Хироари повернулся и уже хотел натянуть тетиву, но, как будто, подумал немного, выдернул из стрелы наконечник для охоты на диких гусей и отбросил его. Потом в лук, рассчитанный на двоих, с силой вложил двойной толщины стрелу длиной в двенадцать кулаков, но сразу не выстрелил, а подождал, пока птица закричит. На слух он угадал, что птица слетела ниже обычного, что место, где она закричала, находится в двадцати дзё от гребня крыши дворца Пурпурных покоев и со звоном спустил тетиву. Наконечник стрелы пропел-прозвучал наверху дворца Пурпурных покоев, на звук его отозвались облака. Что получилось? — не знали. Потом услышали, как рухнуло что-то вроде большой скалы и, расколовшись надвое, упало с края крыши дворца Добродетельной старости к основанию бамбука.

Те, кто находился наверху и внизу пагоды, в один голос с чувством закричали:

— Ого! Сбил, сбил!

Этот крик не утихал целые полчаса[1018]. Когда воины дворцовой охраны, высоко подняв сосновые факелы, посмотрели на птицу, голова у неё была как у человека, форма тела — как у змеи. Клюв загнут вперёд, зубы острые, как у пилы. На обеих ногах имелись длинные шпоры, которые действовали, как сабли. Когда её крылья растянули и посмотрели, их размах был в один дзё шесть сяку[1019].

Тогда государь благоволил поинтересоваться:

— И всё-таки, в то время, когда Хироари стрелял, он вдруг выдернул и отбросил прочь наконечник стрелы для охоты на диких гусей. Отчего это?

Хироари благоговейно произнёс:

— Когда эта птица закричала на крыше дворца августейшего, упала стрела, которую я собирался выпустить, и тут я решил, что следует отказаться от стрельбы, пока птица находится на дворце, и отбросил наконечник стрелы, предназначенный для охоты на диких гусей.

Государь всё больше проникался чувством восхищения и в ту же ночь возвёл Хироари в пятый ранг, а на следующий день пожаловал ему два больших поместья в провинции Инаба.

Он до грядущих поколений прославился как мастер лука и стрел.

После вооружённого мятежа дух призрака больше не появлялся. Считая, что это бесподобное проявление тайных действий секты сингон, срочно привели в порядок Синдзэн, сад Священного источника.

То, что называют садом Священного источника, соорудили, когда начали строить императорский дворцовый комплекс, по восемь те с каждой стороны, уподобив его саду Линтай Чжоуского Вэнь-вана[1020]. После этого, в царствование Камму[1021], впервые на восток и на запад от Сюдзякумон, ворот Красной птицы, построили два храма. Тот, что слева, назвали Тодзи, Восточным храмом, а тот, что справа, назвали Сэйдзи, Западным храмом.

В Восточном храме высокомудрый наставник с горы Коя[1022], сосредоточив семьсот с лишним святынь мира чрева-хранилища[1023], оберегал положение августейшего. В Западном храме Сюбин-содзу[1024] сосредоточил больше пятисот святынь Южной столицы и молился за долголетие его яшмовой плоти. После этого, в августейшее царствование Камму, весной 23-го года правления под девизом Энряку[1025], высокомудрый наставник Кобо-дайси, желая утвердить Закон, отправился на корабле в Китай.

Между тем, Сюбин-содзу, будучи приближён к лику дракона один, утром и вечером исполнял тайные обряды за его здравие. Однажды император попросил воды для умывания. Вода покрылась льдом и была очень холодной, поэтому Сюбин взял её, некоторое время подержал над огнём, после чего лёд растаял, и вода нагрелась.

Микадо изволил посмотреть и очень удивился. В сосуд для огня велели поместить побольше углей, поставили ширмы, и жар стал оставаться внутри загородки. В результате, зимний воздух стал подобен весеннему, какой бывает в третью луну. А когда государь вытер пот с лица и промолвил: «Ох, надо бы унять этот огонь!», — Сюбин плеснул на огонь воды. От этого огонь в очаге сразу погас, там образовалась холодная зола, холод коснулся кожи и словно омыл все части тела. Потом Сюбин постоянно получал этот удивительный результат и умел добиваться поразительных перемен. Поэтому то, что император изъявлял покорность Учению, не было необычным.

Тут на родину возвратился высокомудрый наставник Кобо-дайси. Император расспросил его о том, о сём, что бывает в иной державе, а потом поведал о разных чудесах, которые за это время творил Сюбин-содзу. Всё выслушав, высокомудрый слукавил:

— От обратной стороны занавеса бодхисаттвы Мэмё бегут даже брахманские демоны и боги. Говорят, что в старину было такое: князь Чандана разрушил башню, которой поклонялись иноверцы, и были там трупы. После этого в том месте, где пребывал Кукай, подобного чуда не сотворил бы даже Сюбин.

Тогда император, которому дали осознать силу Закона, полученную двумя мудрецами, изъявил желание посмотреть, чья добродетель выше, чья ниже, и однажды, когда высокомудрый наставник посетил дворец, тайно поместил его в соседние покои. Сюбина по августейшему повелению вызвали к особе государя. В это время император желал отведать лечебного отвара и повелел поставить рядом с собой деревянную чашку для чая.

— Мне думается, что вода здесь чересчур холодна. Согрей её, как обычно! — произнёс он.

Сюбин, думая, что сделать это просто, обратился к чайной чашке, сотворил заклинание огненных символов, однако из-за этого вода отнюдь не стала горячей.

— Что это за странность?! — молвил государь и, подмигнув приближённым, которые находились слева и справа, подождал, пока воду согреет помощница главы дворцовых прислужниц.

Потом его величество снова пожелал испить лечебного отвара и опять повелел заполнить им деревянную чашку для чая.

— Она слишком горячая, даже в руки не взять!