В манифесте по случаю заключения Парижского мира Император Александр II объявил: «При помощи небесного Промысла, всегда благодеющего России, да утверждается и совершенствуется ее внутреннее благоустройство; правда и милость да царствуют в судах ее; да развивается повсюду с новой силою стремление к просвещению и всякой полезной деятельности, и каждый, под сенью законов, для всех равно справедливых, всем равно покровительствующих, да наслаждается в мире плодами трудов невинных…»

И первое дело — было освобождение крестьян. Дело нелегкое. Оно встретило отпор со стороны дворянства, составлявшего и в те времена главную опору Государя. Только твердая воля самого Александра II, помощь его брата Великого князя Константина Николаевича и жертвенная готовность показать пример другим землевладельцам его тетки Великой княгини Елены Павловны, освободившей крестьян в своем огромном имении Карловка, да самоотверженная работа комиссий, собранных Государем для выработки закона, помогли завершить это дело огромного государственного значения к шестой годовщине вступления на престол Императора.

19 февраля 1861 года был подписан манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости.

Крестьяне подучили личную свободу и становились равноправными гражданами с остальными сословиями Русского государства.

Земля же, на которой они жили и работали, продолжала оставаться собственностью помещиков. Помещики только обязывались: оставить за крестьянами их усадьбы — жилое помещение, надворные постройки, выгон, гумно, огороды, сады и пр. и нарезать некоторое количество земли в полевой надел, в аренду. Размер этого надела колебался от одной до двенадцати десятин на душу.

Дворовые крестьяне (слуги помещика) земли не получили. Они и раньше на ней не работали.

Вслед за отменой крепостного права указом 17 апреля 1863 года были отменены телесные наказания — шпицрутены, наказание плетьми, «кошками», наложение клейм и временно сохранено наказание розгами.

1 января 1864 года было издано «Положение о земских учреждениях». Этим законом выборные на началах бессословности местные «земские» люди были призваны заботиться о благосостоянии своего края. В каждом уезде создавалось «уездное земское собрание» и «уездная земская управа». В губернии созданы были — «губернское земское собрание» и «губернская земская управа».

16 июня 1870 года было издано Городовое положение. Городам было предоставлено самоуправление в лице «городской думы» из выборных «гласных» и «городская управа».

20 ноября 1864 года были обнародованы «Новые судебные уставы». В манифесте об этом законе было сказано Государем о желании его: водворить в России «суд скорый, правый, милостивый, равный для всех подданных наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность, и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без коего невозможно общественное благостояние, и которое должно быть постоянным руководителем всех и каждого, от высшего до низшего…»

Высшим судом являлся сенат. По делам уголовным и крупным гражданским действовали окружные суды. По делам мелким, как то — обиды, ссоры, домашние дрязги, драки, буйства, гражданские иски на небольшие суммы — действовали мировые и волостные суды, над которыми стоял съезд мировых судей.

1 января 1874 года был объявлен манифест о воинской повинности. Повинность эта из сословной становилась всеобщей. Срок действительной службы в строю был понижен с 25 лет до 6 лет.

На службу поступали по жребию, кому идти на действительную службу — в строй, кому идти в ополчение (белобилетники). Были сделаны облегчения для людей с образованием. Окончившие городские школы служили вместо 6-ти лет 4 года, кончившие гимназии (восемь классов) — 2 года, и кончившие высшие учебные заведения — один год.

Преобразования, произведенные в России, не встретили на Дону той радости и восторга, с каким приветствовало их в России все образованное общество и крестьяне.

Для России преобразования эти были громадным шагом вперед — для донских казаков это был шаг назад — ухудшение их казачьего положения, умаление их казачьей гордости и, наконец, постепенное их обеднение.

Сословий на Дону не было. То дворянство, которое было на Дону, по существу, не было отдельным от казаков сословием. Во внутренней жизни казаки-дворяне оставались казаками. У казаков-дворян были крепостные крестьяне. Казаки терпели это зло. Крепостные жили на земле помещика, но земля-то, пока она была во владении помещика-казака, в понятии казака оставалась казачьей землей. Казак считал, что как дана она была казаку-дворянину от Войска, так войском же может быть и отобрана. Притом же каждый казак мог дослужиться до офицерского чина и стать дворянином. На крепостного крестьянина казак смотрел пренебрежительно, как на раба, как на низшего себя. «Мужик», «хохол», «Ванька» — так звали казаки крепостных. Крепостной в понятии казака не мог быть равным ему; тем более не мог стать выше его.

Когда в половине 70 годов на Дону хотели провести закон о надзоре и охране станичных лесов, казаки приняли этот закон за попытку отобрать от них леса. В юртах станиц Луганской, Гундоровской, Еланской и Каменской произошли беспорядки. Казаки отказались повиноваться закону и оказали сопротивление. В Еланской станице присланный усмирять казаков генерал сказал, что в 1861 году он усмирял крестьян. Казаки ответили ему:

— Мы тебе не мужики!

Казак А. Леонов, писатель и поэт, в июльских номерах «Донских Ведомостей» за 1862 год писал о казаках: «…Казак — слово магическое! Казак это прежде всего синоним (то же самое) свободы, братства, равенства, и уже потом — синоним удальства, молодечества… В Московском Государстве XVII века — произвол, приказы, воеводы, тюрьмы, пытки, Сибирь; на Дону — Круг и выборные власти…»

Начальник штаба Войска Донского генерал-лейтенант Дондуков-Корсаков 3 декабря 1861 года подал военному министру Д. А. Милютину «Записку о Войске Донском», в которой писал:

«Несколько веков казаки пользуются, самостоятельностью; в XVII веке они составляли отдельное вольное общество, имевшее свои уставы, свои права, коими на войсковых сборах, или Кругах, всенародною подачей голосов решались общественные вопросы и избирались войсковые атаманы… Имена Ермака и некоторых популярных (любимых народом) атаманов еще очень свежи в памяти народной… Как гражданин, каждый простой казак считает себя, с некоторым основанием, несравненно выше всех прочих податных сословий России. Выборное начало и другие либеральные (свободные) права, составляющие основу казачества на Дону, развивали в нем чувства личного достоинства и самостоятельности… На Дону развиты понятия, которых далеко чужда общая масса населения России. Поэтому приписка нового иногороднего элемента (слоя) всегда будет встречена казаками с крайным неудовольствием, может быть, даже и с гласным ропотом, как нарушение одного из самых близких сердцу казака постановлений. При свойственном казакам недоверии и подозрительности, подобная мера непременно заставит опасаться за прочность существования самого Войска и возбудит недоброжелательство к Правительству в населении, исключительно привязанном и преданном Имени Государя. Выборное начало составляет одно из существенных прав Войска Донского, которым масса сословия преимущественно дорожит. Простой казак гордится на станичных выборах и Сборах своим правом голоса наравне с прежним своим командиром полка, офицерами, генералами, если они граждане одной с ним станицы…»

Офицер генерального штаба, донец Н. И. Краснов, в изданной в 1863 году книге «Географическое описание земли Войска Донского», пишет: «… В настоящее время вопрос о правах и повинности казаков составляет главнейший предмет толков, и Донцы желали бы обсудить этот вопрос сами, образовав из себя собрание и, заявив в нем свои мнения и искренние желания, передать их на рассмотрение правительства. Всякое же постановление помимо их заявления возбуждает в Донцах неудовольствие и нелюбовь к иногородним, которых они называют „Русскими“, считая себя как бы отдельным народом…»