Не утверждали ли казаков в их горделивом сознании выделенности из Русского народа и сам Государь, и его наследник, атаман всех казачьих войск, в свои посещения войска Донского?..
В 1860 году, при атамане Черткове, на Дон приехали дорогие гости — Государь, Наследник Цесаревич Александр Александрович (потом Император Александр III) и супруга его, государыня Цесаревна Мария Феодоровна (принцесса Дагмара Датская).
Несказанно радушно, гостеприимно, самобытно и вместе с тем по-казачьи лихо и просто встречали Донцы своих атамана и атаманшу. Дорогие гости совершили путешествие по Волге. 27 июля они сели в Царицыне в особый поезд Волжско-Донской железной дороги, и через два часа прибыли на Калачевскую станцию. Здесь их встретил Войсковой наказный атаман генерал-лейтенант Михаил Иванович Чертков и местные казаки. Почетный караул был выставлен от гвардейских казачьих частей. На Дону ожидали гостей пароходы «Сотник» для Атамана и Атаманши и для конвоя «Цымла». Во время плавания по Дону на «Цымле» играл хор трубачей Атаманского полка.
Это плавание летом через степи, изрытые глубокими балками, мимо фруктовых и виноградных садов, отягощенных плодами, мимо станиц с белыми казачьими куренями, накрытыми золотистыми соломенными крышами, было необычно красиво. Все тут было другое, чем в России, на Волге. А теплыми лунными ночами — полно очарования: словно в восточную сказку попали молодой атаман и его супруга. Это был Русский мир, и в то же время — не Русский, а иной. Быстро спускались по Дону пароходы. От станицы до станицы вровень с ними мчались наездники-казаки. Они скакали через рытвины и кусты, стреляли на скаку, джигитовали.
У станичных пристаней перила и сходни были убраны пестрыми коврами, зеленью и цветами; стояли хлебные снопы, грудами были навалены арбузы, дыни, тыквы, кукуруза. Виноград наложен был в громадные корзины. Богатство и приволье дышало от станиц. По одну сторону пристани были построены старые казаки в старинных мундирах с орденами и медалями, по другую сторону стояли казачки в нарядных кубелеках, украшенных монисто и бусами, в ожерельях из монет. С ними были и по-казачьи одетые дети. Строевые казаки стояли посотенно со станичными старинными знаменами, еще царями Московскими жалованными. Станичные атаманы выходили к пароходу с серебряными насеками и приветствовали дорогих гостей.
Когда пароходы подходили к Нижне-Чирской станице, наступила ночь. Две сотни молодых казаков было собрано у пристани. Луна еще не всходила. Было темно, и в темноте теплой ночи малолетки разыграли вдоль берегов маневр. Сверкали огни выстрелов. Слышались ружейные залпы, топот скачущих в темноте коней; вдруг лава одной из сотен ринулась в Дон; раздался плеск воды, фырканье плывущих коней. Вся сотня в полной амуниции переплыла реку. Пароход остановился. Государь Наследник вышел на берег и обошел строй малолетков, благодаря их за отчаянно смелую, настоящую казачью переправу через Дон. В Цымлянской станице Наследник с супругой вышли на берег и поехали в церковь. На обратном пути к пристани Атаман с атаманшей пожелали посмотреть казачий виноградник. Они заехали к уряднику Кленкину. В плодовом саду хозяйка потрясла грушу в то время, когда Цесаревна проходила под нею. Плоды посыпались на Марию Феодоровну.
— На счастье, матушка атаманша, — сказала, улыбаясь, Кленкина.
В Семикаракорской станице Атаман и атаманша в степи присутствовали на калмыцком буддийском богослужении в степной кибитке, а потом смотрели громадный табун в семь тысяч голов. Кони бродили в степи. За ними были видны в степном просторе стада верблюдов.
Россия? Да — Российская Империя, и в ней — казаки…
31 июля пароходы причалили у Аксайской пристани. Отсюда по железной дороге гости прибыли в Новочеркасск, и со станции приехали верхом на Соборную площадь на Круг.
Это не был старый Круг — закон и правительство Войска Донского. Только парадная церемония с выносом знамен и войсковых регалий стояла на Соборной площади. Но и тут были старики-казаки от всех станиц; они стояли со знаменами; они слушали и видели все, что происходило на Кругу.
Взволнованный и потрясенный всем виденным за эти дни, Наследник Русского Престола обратился к казакам и сказал:
— Государь Император, отправляя меня к вам, поручил мне благодарить Донцов за их всегда верную, храбрую и усердную службу. Его Величество уверен, что доблести, всегда отмечавшие их, сохранятся и в будущем поколении, и не забывает и гордится тем, что в продолжение двадцати семи лет носил звание вашего атамана.
Свою речь казакам Наследник закончил словами:
— Любите меня, как вы любили моего покойного брата (скончавшегося старшего сына Императора Александра II, Наследника Великого Князя Николая Александровича) — я постараюсь заслужить вашу любовь.
В следующем, 1870 году, Войско Донское справляло трехсотлетие со дня пожалования 3 января 1570 года первой грамоты Царя Иоанна Васильевича «атаманам и казакам». Наследник с Государыней Цесаревной прибыли на Дон 20 мая и привезли Войску Георгиевское знамя с Александровской «юбилейною лентою» с надписью: «В память трехсотлетнего существования Войска».
Новочеркасск был богато убран арками из зелени и цветов; по улицам стояли щиты с надписями, между которыми была такая:
«Признательностию и службой верной, мы предков превзойдем и то же заповедуем потомкам».
12 августа 1872 года в Войско на «Круг» прибыл Государь Император Александр II. На Кругу он обратился к казакам с такими словами:
— Давно желал я посетить землю Войска Донского и благодарю Бога, что Он позволил мне исполнить мое желание. При этом не могу не припомнить мое первое посещение Донского края в 1837 году, вместе с покойным Государем, родителем моим. Живо сохранил в памяти моей слова его, обращенные к представителям Войска Донского, в этом самом войсковом кругу. Изъявив им свою благодарность за верную, усердную и храбрую службу, он, указывая на меня, сказал: «Лучшего доказательства моего уважения к доблестям Войска Донского я не мог вам дать, как назначив сына моего Наследника вашим Атаманом. Уверен, что вы будете служить и сыну моему столь же верно, как вы служили предкам моим и мне». И я по совести могу сказать вам, что вы вполне оправдали на деле надежды его. То же уважение и доблестям Войска Донского хотел и я вам доказать назначением, на другой же день восшествия моего на престол, старшего сына моего, Николая Александровича, вашим атаманом, а вслед за кончиною его, теперешнего моего Наследника, Александра Александровича. Прием, вами сделанный им обоим, и их, и меня порадовал и глубоко тронул. Но он меня не удивил, потому что я хорошо помню, как вы меня приняли в 1850 году в качестве вашего Атамана, когда, возвращаясь с Кавказа, я, по поручению покойного Государя, благодарил вас его именем за вашу молодецкую службу. Вполне уверен, что вы так же верно, усердно и храбро будете служить сыну моему, как служили мне. Выражая вам еще раз мое Царское спасибо, мне остается желать, чтобы Войско Донское, сохраняя доблести своего векового казачества, развивалось и в гражданском быту, согласно данным мною указаниям. Призываю на них благословение Божие к вашему благу и преуспеянию…
Как же было ни гордиться донским казакам своим именем и своим казачьим званием? Они чувствовали, что выделены из общей народной толщи России, и притом не как инородцы, но как особенные Русские — Донские казаки! Разве бывало что-нибудь подобное в губерниях? Разве там говорили так с народом, на площади, на майдане, на Кругу, со всем народом? Да, бывало, что в залах Государь говорил с дворянством, с купечеством, с волостными старшинами. Тут же Государь говорил всему вольному казачеству. Государь и его сын, Наследник, ценили и любили это вольное казачество.
Казаки читали в своих газетах и книгах о славе и вольности казачьей.
Отмена крепостного права. На Дону появляется около 300 000 свободных, полноправных граждан. Эти граждане требуют себе земли.
