Жоржетта совершенно смешалась. Она понимала, к чему клонит Госкар: нож Шарля рядом с трупом – этот факт просто невозможно игнорировать! Да еще и Шарлотта, стоящая между бароном и Шарлем – Жоржетта сама не знала, что и думать.

Так и не решив, как правильнее ответить на вопрос, она смогла только упрямо покачать головой и произнести:

– Это не он. Это не он, Госкар! Да, он влюблен в Шарлотту – всегда был влюблен, но… он не мог никого хладнокровно убить!

– И про кольцо вы тоже лгали, – констатировал Госкар. – Вы помчались в Фонтенуа, чтобы предупредить вашего мужа о приезде де Виньи, так?

Он смотрел ей в глаза, и Жоржетте жутко было от этого взгляда. Она снова замотала головой, еще надеясь убедить его:

– Я не лгала, что отдала ему кольцо – я порвала с ним!

– Но целью вашей было именно предупредить его, – с кривой усмешкой произнес он.

На это Жоржетта не смогла ничего ответить – только смотрела умоляюще. Госкар отвел взгляд первым:

– Простите меня, мадам.

– За что? – тотчас поинтересовалась Жоржетта, но он, ровно не слышал ее, быстро вышел за дверь, и в следующее мгновение она поняла, что Госкар поворачивает ключ в замочной скважине.

Догадавшись, что ее заперли, она кинулась к двери и принялась стучать по ней ладонями:

– Госкар! Госкар, умоляю вас, не нужно!

Она понимала, что отправляется он в Фонтенуа, а запер ее, опасаясь, очевидно, что она снова прибудет туда первой и опять предупредит мужа. И что будет, когда они с Шарлем встретятся?

Жоржетта заметалась по узкой комнате, бросилась к окну: спальня находилась на втором этаже – спрыгнуть, не переломав кости, кажется, невозможно. Да и тяжелую, занесенную снегом раму с крестообразным пересечением высадить она не сможет.

Снова вернувшись к двери, Жоржетта принялась изо всех сил стучать по ней и звать хоть кого-то. Вскоре постояльцы услышали ее и даже позвали хозяина. Впрочем, как и следовало ожидать, ключа у того не оказалось – все забрал Госкар. Еще четверть часа ушло на то, чтобы уговорами и посулами вознаграждения убедить мужчин выбить дверь. Больше получаса они ее ломали всеми доступными способами.

Когда Жоржетта оказалась на свободе и, взяв вторую оставшуюся из их упряжки лошадь, пустилась в Фонтенуа, солнце уже стояло высоко в небе.

Лязг металла, крики, треск мебели Жоржетта услышала еще на лестнице. Слуги господ де Монтевиль толпились у дверей, женщины мелко крестились. Протиснувшись между ними, Жоржетта влетела в зал – это была гостиная: здесь, прижавшись к стене, стояли герцогиня и Шарлотта – бледная, с заплаканными глазами. Обе они, вскрикивая, следили за движениями Госкара и Шарля, фехтующими в центре залы.

Фехтовали, судя по всему, уже долго, так как и Шарль и Госкар были взмокшие. Нападал Шарль, нанося удары колющие и сильные, Госкар же, уставший, по-видимому, больше, отбивался – впрочем, не менее яростно.

Какое время и Жоржетта, подобно двум остальным дамам, следила за дракой и ахала, когда кто-то делал выпад. Но она смогла быстро собраться, без лишних раздумий бросившись между ними:

– Хватит! – тяжело дыша, выкрикнула она, вставая лицом к Шарлю, и закрывая собой Госкара. – Я не позволю вам убить друг друга, одумайтесь!

– Я и не думал никого убивать!… – оправдывался Шарль.

– Вы убили де Виньи! – выкрикнул, перебивая Госкар.

– Этот нож мог подбросить кто угодно!

По-видимому, свое доказательство Госкар уже успел предъявить: канцелярский нож лежал на столе, возле которого мужчины фехтовали.

– Мсье де Руан, – взволнованно отозвалась герцогиня де Монтевиль, – боюсь, взять нож было бы затруднительно, поскольку ключ от вашей комнаты только у вас – даже у моей экономки нет запасного.

Повисло молчание, во время которого Шарль как будто осмысливал сказанное. Потом тревожно перевел взгляд на Шарлотту:

– Сударыня, вы ведь мне верите?

Он сделал было к ней шаг, но Шарлотта отпрянула в испуге, еще больше прижимаясь к герцогине:

– Не приближайтесь! – вскрикнула она в крайнем волнении.

В этот момент послышался шум на лестнице, и, расталкивая слуг, в залу ввалились мужчины в военной форме. Этого, похоже, не ожидал никто – а Жоржетта недоумевала, кто их вызвал. Она отправляла посыльного в Лувр, да, но в письме она и словом не обмолвилась о Фонтенуа-ле-Шато!

От солдат, тем временем, отделился гвардеец – видимо, самый старший по чину – и, с некоторым недоумением оглядев изломанную мебель, зычно вопросил:

– Могу я видеть шевалье де Руана?

Жоржетта испустила тяжкий вздох – худшие ее предположения сбывались. Шарль, тем временем, чуть помедлил и сделал шаг вперед.

– Это мое имя. Чем могу помочь, господа?

Два других солдата без слов подошли к нему, а их начальник продолжил:

– У меня приказ доставить вас в Бастилию – вы обвиняетесь в убийстве господина барона де Виньи, чье тело найдено сегодня утром в придорожной гостинице. Прошу вас добровольно сдать оружие.

– Так это все-таки правда! – снова вскрикнула Шарлотта.

Шарль бросился было к ней, но двое солдат живо преградили ему путь. Однако говорить ему это не помешало:

– Шарлотта, хотя бы раз поверьте мне, а не наговорам!…

– Слышать вас не желаю! – продолжала Шарлотта сквозь слезы, не обращая внимания на мягкие просьбы успокоиться от герцогини де Монтевиль. – Я ненавижу вас! Как вы могли… Я говорила вам, что «не в этой жизни», но… но я же не то имела в виду!

И, разрыдавшись, уронила голову на плечо герцогини, пытающейся ее утихомирить.

– Прошу вас успокоиться, сударыня! – громко произнес, между тем, гвардеец. – Шевалье де Руан, сдайте оружие!

Шарль, хмуро обведя присутствующих взглядом, перехватил шпагу за клинок и покорно подал ее одному из солдат, преграждающих ему путь. Однако когда тот протянул руку, Шарль с силой ткнул рукояткой шпаги ему в грудь, отчего гвардеец отшатнулся назад. Второй сию же минуту попытался было схватить Шарля за руку, но он локтем ударил его поддых – тот охнул и согнулся пополам.

На помощь товарищам бросились остальные, в то время как Шарль схватил резной стул за ножку. Жоржетта не успела даже испугаться, прежде чем он швырнул стул в окно, и в то же мгновение сиганул следом в образовавшуюся дыру.

Жоржетта первой бросилась к окну. Это был второй этаж, но она видела, как Шарль спрыгнул сперва на козырек крыльца, а потом – настолько ловко, что она даже восхитилась – прямиком в седло лошади одного из солдат, карауливших вход. Солдаты, разумеется, попытались что-то сделать, но Шарлю определенно везло, если можно так выразиться: лошадь с громким ржанием встала на дыбы, расталкивая гвардейцев, а Шарль, не медля, пустил ее рысью через герцогскую лужайку, потом перепрыгнул изгородь, и вскоре уже мчался по дороге, даже не оглядываясь…

– Его нужно догнать! – Гвардейцы, находящиеся в гостиной, кто бросился вниз по лестнице, кто растерянно наблюдал из окна. – В погоню, немедля!

Жоржетта с плохо скрываемым восторгом в глазах обернулась к присутствующим – те ее радости не разделяли, и она тут же смешалась.

Шарлотта, кажется, даже не поняла, что произошло: она была в полуобмороке, а герцогиня и несколько служанок пытались привести ее в чувства. Госкара тоже, слава Богу, больше волновала сейчас Шарлотта, чем погоня за Шарлем.

– Господа! – в гостиную вернулся начальник гвардейцев, запыхавшийся от бега и волнения. – Вынужден сообщить, что именем короля вы все находитесь под домашним арестом. Прошу вас, не покидайте этого замка – как только беглец будет пойман, мы сообщим, и вы сможете разъехаться. Замок охраняется, помните!

Час от часу не легче…

– Оливье… – простонала Шарлотта, едва очнувшись, – Оливье, умоляю вас, скажите, что все это не правда?

Тот с выражением жалости на лице присел возле нее:

– Мне жаль, баронесса, – сухо ответил он, – это целиком и полностью моя вина – это я привез Его Милость в ту гостиницу, хотя он был против.

Жоржетта увидела, как он сжал челюсти, и почти физически почувствовала, как ему больно. Госкар снова заговорил с Шарлоттой: