– Я не стану ничего говорить ей, – тихо ответила Шарлотта. – Если Богу угодно, чтобы они расстались, то герцогиня и сама обо всем узнает.

– Ах, вот оно что! – герцог неожиданно разозлился. – Я совсем забыл, ведь Ирен, как вы сами признались, ваша подруга с самого детства, и, расскажи вы о ее шашнях, она ответит тем же. Значит, ваше рыльце тоже в пушку, моя маленькая невинная баронесса?

Де Тресси снова рассмеялся.

– Да как вы смеете! Все, с меня хватит, я не обязана слушать ваши оскорбления!

Она начала торопливо спускаться, но снова ее остановил голос герцога. Пропустить это мимо ушей было просто невозможно:

– Вашему папеньке все еще нужен графский титул? – насмешливо спросил он. Шарлотта гневно обернулась. – Герцог спустился на несколько ступеней, приблизившись к Шарлотте. – Собственно, вы понравились Его Величеству, его тронула ваша история и ваши прекрасные… глаза. Так что, считайте, титул и так ваш.

– Это правда? – недоверчиво спросила баронесса. – Папенька получит титул?

– Конечно, получит, милая Шарлотта. Если, разумеется, кто-нибудь, близкий к королю, вдруг не скажет ему что-нибудь нелицеприятное о вас или вашем папеньке. Тогда он, разумеется, сразу передумает.

Шарлотта поняла, что он имеет в виду:

– Вы плохой человек, – прошептала она. – Мой муж был прав во всем, а я ошибалась. Знаете что! Мой супруг тоже имеет некоторый вес при Дворе, и всю вашу ложь он опровергнет!

– Да, это так, – кивнул де Тресси. – Но я и это предусмотрел. Как вы думаете, милая Шарлотта, если я сейчас открою эту дверь, ведущую в залу, то сколько человек увидит нас, стоящих непозволительно близко друг к другу в этот момент? Десять? Двадцать? И как скоро донесут они об этом вашему высокопоставленному мужу? Полагаю, драгоценностей на день рождения вы от него больше не получите.

– Вы мерзавец! Мерзавец! – готова была расплакаться Шарлотта и не знала, куда бежать: позади, за ее спиной была та самая дверь, а путь наверх преграждал де Тресси. – Что вы хотите от меня?!

– Чтобы вы сказали правду! – в лицо ей выкрикнул герцог. – Всего-то!

– Вы думаете, узнав, что муж неверен ей, герцогиня немедленно бросится в ваши объятия?! С чего вы взяли это? Весь Лувр только и говорит о том, какой вы дурной человек – я, похоже, была единственной, кто думал иначе – и то вы меня переубедили! Герцогиня ни за что не станет вашей – она слишком умна и благородна для этого!

Герцог молчал, глубоко и взволнованно дыша. Видно было, что Шарлотта не оставила его равнодушным.

– Я редко говорю это женщинам, Шарлотта, – произнес он, – но в ваших словах есть толика здравого смысла… Для Жизель я хуже дьявола, и этого, увы, не исправить, – он окинул взглядом Шарлотту. – Говорите, вы подумали, будто я не мерзавец? Позвольте спросить, почему?

– Ну, не знаю… вы защитили меня от де Лоррена, потом помогли во время аудиенции у короля, – начала было Шарлотта, но опомнилась и снова вернула гнев в голос: – Но это было до того, как я узнала, какой вы на самом деле!

– Вы понятия не имеете, какой на самом деле! Послушайте, Шарлотта, вы ведь желаете счастья вашей подруге? Так позвольте ей найти это счастье со мной. Я хороший человек, правда, вы во мне не ошиблись. Вы ведь теперь часто будете общаться с Жизель – так расскажите ей о том, что я помог вам. Расскажите, как я страдаю и всякое такое. У вас ведь есть фантазия?

Наступила очередь Шарлотты ухмыляться:

– С чего бы мне помогать человеку, который шантажирует меня самым беспардонным образом?

– Позвольте, Шарлотта, неужели вы правда думаете, что я стал бы наговаривать на вас? Я просто хотел вас немного напугать, но теперь я в этом раскаиваюсь, – он улыбнулся, но Шарлотте эта улыбка напомнила звериный оскал.

– Да-да, – не успокаивалась баронесса, – и когда вы заявили, что в случае неповиновения опорочите меня перед мужем – вы тоже меня пугали?

Герцог усмехнулся и толкнул дверь в бальную залу.

Шарлотта вскрикнула и сжалась на месте. Только за дверью было тихо. Это была все та же бальная зала, но абсолютно пустая.

– Где все? – растерянно спросила она, выходя в залу.

– Ушли смотреть фейерверк. Вы что, не читали расписание вечера? Теперь вы убедились, что я достоин герцогини?

– Не знаю… – честно сказала Шарлотта. – Возможно, ей бы действительно было лучше с вами, чем ее мужем, но что же мне просто подойти к ней и выложить все, что я о вас думаю?

– Нет, прежде вам нужно с нею подружиться.

– Я была бы рада подружиться с герцогиней и без ваших просьб! Но она уезжает с мужем в родовой замок, мы больше не увидимся.

– Уезжает… Это не входило в мои планы. Постойте, так вот куда собралась виконтесса де Сент-Поль в будущую пятницу: де Монтевиль собирается ехать с женой и берет с собой любовницу! И после этого мерзавцем называют меня, а он образцовый муж?

Он расхохотался, запрокинув голову, и Шарлотта даже не поняла: он восхищается лихостью де Монтевиля или осуждает ее? А потом герцог заявил:

– Шарлотта, вы должны поехать с ними.

– Что? – опешила Шарлотта.

– Да, придумайте что-нибудь, какой-то предлог… Фонтенуа-ле-Шато – прекрасное место, я там вырос – уверен, вам там понравится.

– Вы что, с ума сошли! Я никуда не поеду! Муж меня не отпустит… Для чего мне вообще вам помогать? Я даже слушать вас не обязана!

Тряхнув головой, словно желая забыть весь этот длинный утомительный разговор, она подхватила юбку и побежала через залу к выходу. Надобно найти мужа.

– Шарлотта! – крикнул вслед герцог: – вы не обязаны мне помогать, но помните, что защищать вас от де Лоррена и выгораживать перед королем я тоже был не обязан. И все же сделал это.

Шарлотта же, притворяясь, что не слышит, поскорее добралась до дверей, ведущих на улицу.

В карете по дороге на бал Жоржетта то и дело тайком поднимала глаза на мужа и думала о том, что он не устает ее удивлять. Она голову сломала, думая, к каким бы влиятельным людям обратиться, чтобы те помогли им с маркизатом. Она написала папеньке, но того сейчас не было в Париже. Единственный, кого она нашла – один из любовников матушки. Тот был придворным и очень близким к королю: его должность заключалась в том, чтобы подавать Его Величеству халат по утрам.

Едва ли он мог бы помочь – но хоть что-то…

Жоржетта уже отчаялась, и тут появился Шарль, который так, между прочим, обронил, что давеча спас от убийц самого герцога де Монтевиля – человека, с которым король играет в шахматы каждый вечер, и для которого буквально нет ничего невозможного!

И Шарль еще сомневался, стоит ли принимать его приглашение на бал…

Просто подарок судьбы, что герцогиня де Монтевиль изъявила желание познакомиться с нею. Надо приложить все таланты, чтобы понравиться ей, а то и стать подругой. У Жоржетты прежде не очень-то ладилось с подругами, главным образом потому, что в обществе женщин ей было откровенно скучно… или же женщинам было скучно с нею? Неважно… Ради дела можно и потерпеть.

Для бала мадам де Руан выбрала платье из лазурно-голубого яркого атласа, утопающее в кружевах и рюшах. Разумеется, без украшений на бал являться не стоит, тем более что у Жоржетты их была уйма – еще со старых времен, подарки отца. Она надела колье и серьги из жемчуга. Потом, подумав, добавила бриллиантовую диадему и такие же браслеты. Потом, решив, что и этого мало, прикрепила к вороту кроваво-алые рубиновые подвески. Вот. Теперь она наверняка будет выглядеть не беднее прочих.

Осмотрев себя в зеркале, она пришла к выводу, что выглядит недурно, и улыбнулась. В коридоре встретилась с Шарлем и невзначай повернулась: здорово было бы, если б он похвалил ее наряд. Но мужа занимали другие мысли:

– Как я выгляжу? – нервно спросил он, и не глядя на Жоржетту.

– Вам идет практически все, Шарль, – отмахнулась Жоржетта недовольно. – Я жду вас в карете.

– Шарль, нам нужно обдумать, что говорить, – под мерное покачивание экипажа сообщила Жоржетта мужу.