– Что?! – ахнула Шарлотта. – Да как он смеет…

– Ой, простите, это не вам! – горничная ухватилось за письмо, которое читала Шарлотта и еще какое-то время тянула его на себя, не желая отдавать. – Вам вот это велели передать, я перепутала…

Вырвав все же письмо, женщина убрала его в карман, а взамен протянула Шарлотте сложенный вчетверо листок.

Уже и не надеясь, что это от Шарля, Шарлотта начала читать:

«Шарлотта, надеюсь, Вы простите, что я беспокою Вас в такой час, но нам нужно поговорить. Как только сможете, выходите в парк Фонтенуа, я буду ждать Вас у пруда».

И ни подписи, ни печати с гербом. Шарлотта раз пять осмотрела листок со всех сторон, но так и не нашла опознавательных знаков. Почерк вроде принадлежал не Шарлю, но прошло больше года с тех пор, как она читала последнее его письмо – почерк мог и измениться.

– Послушай, – немного заискивающе повернулась она к горничной, которая деловито развешивала перед камином плащ Шарлотты, чтобы просушить, – как тебя зовут, милочка?

– Грета, мадам, – отозвалась та, не прекращая заниматься одеждой.

Шарлотта подошла ближе и, пытаясь поймать ее взгляд, спросила:

– Грета, милая, а кто тебя попросил передать мне письмо?

– Один господин, знамо дело…

– А какой он, этот господин? Молодой?

– Это смотря для кого, – Грета закончила с плащом и начала вытирать руки о передник, – матушка б моя сказала, что мальчонка совсем, а для меня – так в самый раз.

– А красивый господин-то? – продолжала допытываться Шарлотта.

Грета неожиданно залилась краской и разулыбалась, пряча глаза:

– Очень красивый! Прям глаз не отвести… А уж разодет-то, как франт столичный.

– Мсье де Руан? – с замиранием сердца уточнила Шарлотта.

Значит, это все-таки он! А зачем он хочет встретиться? Вдруг герцогиня права, и он действительно что-то к ней чувствует…

– Да нет же, мадам, – ответила, тем временем, Грета на ее вопрос, – слуга его, господин фон Дорн.

Шарлотта замешкалась на мгновение, но тут же успокоилась: ну, разумеется, не станет же Шарль сам передавать письма прислуге – он поручил это своему лакею. Он ему и более ответственные дела поручал.

Она метнулась к зеркалу удостовериться, что с ее прической все в порядке, и собралась уже выскользнуть за дверь, но заметила, что Грета все еще смотрит на нее и как будто чего-то ждет.

– Что? – спросила баронесса.

– Мадам… господин фон Дорн обещался, что вы заплатите за доставку-то.

– Ах, да, держи, – и, отыскав кошелек, отсыпала ей пять су.

– Господин фон Дорн обещался, что хотя бы семь дадите.

– Держи! – Шарлотта уже начала нервничать и вручила горничной еще десять. – Но чтобы к моему возвращению, здесь стояла ванна с горячей водой. Ясно тебе?

– Как скажете, мадам, – та сделала книксен и наконец-то ушла.

А вот Шарлотта, бросившись было к двери, вдруг остановилась, не в силах двигаться дальше.

«Что же я делаю?… – думала она. – Готова как девчонка бежать по первому его зову. Почему я так радуюсь этому глупому письму, неужели, я и правда… люблю его?»

От осознания этого, а главное от бессилия повлиять на собственные чувства, Шарлотта едва смогла устоят на ногах и оперлась спиной о дверь.

«Не пойду туда ни за что! – подумала она, но тут же изменила решение: – или нет, пойду и скажу ему, что он напрасно надеется: я замужем! У него был шанс – тогда, год назад, в Аквитании, но он сам его упустил. На что он теперь надеется? Зачем мучает меня?»

Остановившись на этой мысли, Шарлотта решительно вышла за дверь и спустилась вниз. Стараясь, чтобы ее никто не видел, она проскользнула через холл во внутренний двор, где находился сад, о котором говорил Шарль, и отправилась в самую его гущу, пытаясь отыскать пруд.

Сейчас, ночью, пруд был освещен луной и выглядел очень живописно. В самом центре его располагался небольшой островок, вокруг которого в изобилии росли водяные лилии. По воде шла легкая рябь, и остро пахло тиной.

Шарлотта не успела и вскрикнуть, когда чья-то грубая ладонь крепко зажала ей рот.

– Ничему вас жизнь не учит, сударыня: ночью без сопровождения пойти на встречу непонятно с кем… А если бы это был не я, а какой-нибудь негодяй? – мужчина рассмеялся на ухо Шарлотте.

Разумеется, это был де Тресси. Злость придала Шарлотте сил, и она смогла высвободиться из его рук – да он и держал-то ее не слишком крепко.

– Да я раз за разом убеждаюсь, что большего негодяя, чем вы, сударь, во всем Париже не сыскать! – выкрикнула ему Шарлотта и пыталась отдышаться. Он очень сильно ее напугал.

– Значит, я правильно сделал, что написал то письмо не сам, а поручил этому малому – Бернару? – снова рассмеялся де Тресси. – А то вы, чего доброго, не пришли бы вовсе.

Шарлотта покачала головой, больше злясь на себя, чем на де Тресси – за то, что придумала себе, будто ей написал Шарль. Она устало спросила:

– Что вам нужно от меня, сударь? И как вы узнали, что я здесь?

Шарлотта догадывалась, что де Тресси снова попытается настоять на том, чтобы она рассказала герцогине о ее муже. Но теперь уж точно об этом и речи не могло быть: Шарлотта не желала быть орудием в чьих-то руках!

Де Тресси присел на скамейку подле пруда и закинул ногу на ногу, давая понять, что разговор будет долгим. Он улыбнулся внезапно:

– Вы просто умница, Шарлотта, что наплели всем, будто едете в Седан – даже я не сразу разгадал ваш маневр. Но я не сомневался, что как только ваш муж оставит вас одну, вы пожелаете встретиться с Жизель и рассказать ей правду.

Де Тресси пока что не обманывал ожиданий Шарлотты, так что она чувствовала, что контролирует его, и сказала надменно.

– Я приехала сюда не для того, чтобы расстраивать брак де Монтевилей. Да будет вам известно, что я вовсе бы здесь не появилась, останься мой муж в Париже.

– Тогда получается, что он очень вовремя уехал, не так ли? – рассмеялся герцог.

У Шарлотты в этот момент возникла догадка, а потом она потрясенно спросила:

– Уж не хотите ли вы сказать, что командировка барона – это ваших рук дело? Вы негодяй, сударь…

– Вы мне это уже говорили, Шарлотта, – поморщился де Тресси. – Простите, я не хотел вас разлучать с вашим дражайшим супругом, но вы же шагу сделать не можете без его разрешения – куда это годится? И, потом, как там говорят философы: настоящее чувство разлука только раздувает, подобно ветру, – и снова рассмеялся. – Ваш барон скоро вернется, не сомневайтесь. Скажите лучше, вы уже видели ее?

– Кого? – злясь, но не в силах ничего поделать, спросила Шарлотта.

– Вашу подружку – виконтессу де Сент-Поль. Она покинула Двор на следующий день после отъезда де Монтевилей, взяла с собой только горничную и минимум одежды. Говорю вам, он прячет ее где-то в замке, должно быть, в одной из башен, туда по десять лет никто не заглядывает…

– Здесь нет никого постороннего! Герцог не посмеет прятать любовницу в доме жены. Где вы остановились?

– В Седане, – заявил тот как что-то само собой разумеющееся. – Представился вашим другом – вы же не против?

– Вы с ума сошли? – Шарлотта уже чуть не плакала. – А если кто-нибудь узнает об этом и неверно истолкует? Как же я устала от вас…

И мимо герцога побрела к выходу из сада – пусть только попробует ее остановить.

– Шарлотта! – крикнул он ей вслед, как ни в чем не бывало: – все, что узнаете, передавайте через этого малого, Бернара, я хорошо заплатил ему.

– Идите к черту! – выругалась Шарлотта впервые в жизни и тут же услышала в ответ смех герцога.

Она торопилась вернуться в свои комнаты, злилась и отчаянно сжимала кулачки, потому что была недовольна собой. Как же это ужасно, когда не можешь ничего контролировать в собственной жизни! Ни свои чувства, ни свое поведение, ни даже влияние на себя таких мерзавцев, как де Тресси!