– Что все это значит?

– Я полагаю, что вы не настолько глупы, чтобы не понимать, что означает возврат писем, – жестко ответила Жоржетта. – Мсье де Руан больше не интересуется вами. Он сейчас очень занят приготовлениями к свадьбе, потому просил меня, как друга, уладить все с вами.

– К какой свадьбе он готовится?…

– Это тайна, – поджала губы Жоржетта, – но, сочувствуя вам, я скажу. Он вел длительную переписку с мадемуазель де Граммон и та, в конце концов, дала согласие на брак. Это будет тайное венчание, потому прошу вас молчать.

Шарлотта неожиданно вскипела:

– Зачем вы оговариваете его – мсье де Руан не мог так поступить!

– Я предвидела, что вы мне не поверите, – кивнула Жоржетта, – потому можете прочесть вот это.

И она протянула еще одну пачку писем – на этот раз розовых, любовно перетянутых шелковой лентой. Об этих письмах их владелец заботился куда больше, чем о письмах Шарлотты.

Не раздумывая, Шарлотта начала бегло читать. Она пришла в ужас, читая уже первое: это были любовные письма от Марии де Граммон к ее Шарлю! По всему было видно, что Шарль написал ей первый, причем, должно быть, очень пылко писал. Потом еще одно и еще, после которого Шарлотта уже откровенно жалела, что не умерла прошлой ночью.

Ведь Шарль действительно ее обманывал!

На глазах ее выступили слезы, и Шарлотта без сил упала в кресло. Если бы не присутствие здесь дочери герцога, перед которой Шарлотте отчего-то всегда хотелось выглядеть сильной, она бы разрыдалась.

Неожиданно Жоржетта села напротив, и лицо ее сделалось несколько мягче:

– Не думайте, что мне легко дался этот разговор, – сказала она, – но я всегда предпочитаю говорить прямо. Я, как друг, пыталась удержать Шарля от связи с вами, но у меня ничего не вышло – Версаль, увы, слишком развратил его.

Она поднялась и, наконец, собралась уходить. Лишь у дверей обернулась:

– Ежели вам станет чуточку легче от этого, то мсье де Руан действительно испытывал к вам… некоторый интерес. Весьма недостойный дворянина, к сожалению. Мари же – это просто выгодный брак и не более. Вы должны его понять, кто бы отказался от такой партии? Мой вам совет, примите предложение барона и забудьте все.

– Я вам не верю, – вдруг произнесла Шарлотта и подняла на мадемуазель де Мирабо неожиданно ясный и сухой взгляд. Та даже растерялась на мгновение. Но после Жоржетта горько улыбнулась и ответила в прежнем тоне:

– Что ж, я не стану вас уговаривать, но, ежели письма Мари вас не убедили, то вы можете свидеться с мадемуазель де Граммон и выяснить все сами. Это может разрушить планы мсье де Руана, но я это большой бедой не считаю, так как он поступает не по-христиански. А в моей правоте вы сможете убедиться сегодня ближе к вечеру: у них свидание в Руанском лесу, у дуба на краю утеса. Там очень живописно, но это место находится в глубокой чаще: полагаю, вам лучше не являться туда без сопровождения. Простите, что принесла дурные вести, Шарлотта.

Она поклонилась и вышла.

Шарлотта в оцепенении сидела, продолжая пустым взглядом смотреть на дверь. Потом резко встала, нервно поправила волосы и села к письменному столу:

«Мари, Вы возненавидите меня после этого письма, но я обязана Вас предостеречь, потому как Вы собираетесь совершить противное Богу дело. Ваш жених, шевалье Шарль де Руан – мой муж. Мы обвенчались тайно три дня назад. В подтверждение нечестности помыслов мсье де Руана я посылаю Вам письма, которые Вы писали ему, и которые, побывав в нескольких руках, оказались теперь у меня».

Дописав, Шарлотта запечатало письмо, собрала все послания Мари, рассыпанные по полу, и, прямо держа спину, покинула комнату. Она отправила посыльного в Шато-де-Граммон, а сама, даже не переодевшись, спустилась к гостям.

Барон де Виньи при ее появлении живо подскочил с места:

– Рад вас видеть, сударыня, вам уже лучше?

– Благодарю, Ваша Милость, да, мне лучше, – Шарлотта почтительно, но без эмоций опустилась в реверансе. – Я желала бы прогуляться, не составите ли вы мне компанию, сударь?

Тот хотел было отговорить ее, ссылаясь на то, что Шарлотта лишь сутки как встала с постели. Но, благодаря увещеваниям папеньки, который только рад был под любым предлогом оставить дочь наедине с бароном, согласился.

Очень бледная, с нездорово горящими глазами и в несвойственном для себя молчании Шарлотта мчалась верхом на Разбойнице к владениям мсье де Руана. Барон де Виньи не очень-то поспевал за ней, а главное, не мог понять причины такой спешки. Шарлотта понятия не имела, о каком дубе на краю утесе говорила Жоржетта, потому, как ни гнала лошадь, но найти треклятый дуб все не могла…

В этот самый момент Жоржетта де Мирабо, сидя в украшенной фамильными гербами карете, тоже мчалась к дубу, боясь не успеть и едва сдерживаясь, чтобы перебраться в седло и править лошадью самой. И когда кучер остановил, ссылаясь на то, что дальше карета не проедет – слишком размыта дорога после дождя – она так и поступила.

Перед отъездом к Шарлотте сегодня утром, Жоржетта написала письмо Шарлю – весьма короткую записку, в которой упомянула, что дело касается его возлюбленной Шарлотты д’Эффель, и попросила его быть сегодня на закате у их дуба.

Еще одно письмо она послала к Мари де Граммон, сообщив, что должна рассказать нечто важное о мсье де Руане – и назначила свидание в тот же час на том же месте.

И Шарлотта – можно не сомневаться – обязательно прибудет туда же в сопровождении барона, чтобы уличить Шарля в измене.

Расчет Жоржетты был прост: свести влюбленных в Шарля Мари и Шарлотту. Разумеется, они, узнав, что Шарль переписывался с ними обеими, тотчас примут его за подлеца и порвут с ним. Но – что важно – обнародовать письма в этом случае уже не посмеют, а будут лишь тихо оплакивать свои чувства. Возможно, даже станут утешать друг дружку и когда-нибудь подружатся на почве ненависти к Шарлю.

Рисковое предприятие, очень рисковое… Еще неделю назад Жоржетта ни за что бы на такое не решилась, но сейчас – она просто больше не могла ждать! Сегодня все решится: Шарль либо будет принадлежать ей, либо она потеряет его. Но жить в этой неопределенности больше невыносимо!

Вот и заветный дуб, а вот и Диего – конь Шарля.

Вдруг Жоржетта ахнула, в испуге прижав ладонь ко рту: вся поляна была залита алым:

«Это просто закатное солнце, – тут же сообразила она, но неясного происхождения тревога заставила ее руки мелко трястись, – подумать только, алый цвет – будто кровь».

В этот момент она увидела Шарля, спешащего к ней. Машинально пригладив взъерошенные ветром волосы, Жоржетта повернула голову и заметила мелькающее вдалеке между стволами деревьев розовое платье, наверняка принадлежащее либо Мари, либо Шарлотте.

Шарль, тем временем, приблизился и привычно подал ей руку, помогая спуститься с коня. Разумеется, Шарль был взволнован не на шутку и ждал от нее новостей о своей ненаглядной.

Девушка же, поборов свою обычную робость в отношении с мужчинами, соскользнула с лошади прямиком в объятья Шарли – тому ничего не оставалось, кроме как подхватить ее на руки.

– О, Шарль, простите, я так торопилась, ноги меня не держат…

Шарль, весьма смущенный, тут же опустил ее на землю, но Жоржетта и сейчас не спешила размыкать руки, обвитые вокруг его шеи. Его лицо, глаза и губы были так близко, что сердце Жоржетты оглушительно билось в груди. С неохотой она все же опустила руки, но по-прежнему стояла непозволительно близко к нему.

– Жоржетта, говорите скорее – что-то случилось? Что-то с Шарлоттой?

«Вот опять – все мысли об этой девице!» – гневно подумала Жоржетта и сделала несколько печальное лицо.

– Да, друг мой. Как ни грустно это признавать, но мои пророчества относительно вашей возлюбленной сбылись. Не хотела бы пенять вам, что «я же говорила», но тем не менее. Три дня назад, во время званого вечера у барона де Виньи отец вашей возлюбленной во всеуслышание, в присутствии полусотни виднейших дворян провинции заявил, что его дочь – невеста барона. Мне жаль, мой друг, искренне жаль, но… я же предупреждала, что она разобьет вам сердце!