— Ну, что ж… Тогда тебе многое простительно, — снизошел древний, — Не жмись, присядь, котеночек.

Обхватив плечи, я мотнула головой и подивилась, как меня не вывернуло от такого «звания», да еще из уст этой до омерзения жизнерадостной мумии.

— При-сядь, я сказал! — возвращаясь в образ ублюдка, прорычал одноглазый.

Плюхнувшись в кресло, я, как ни странно, ощутила облегчение. Грубость хищника оказалась привычнее слащавого лицемерия. Расставляла все точки. Так проще было оценить ситуацию здраво.

— Пили меня не раз, и никто не стал человеком. По-моему, исчерпывающие…

— Помолчи, — сосредоточено сдвинул брови древний, — Что там «по-твоему», мало кого волнует. Боюсь, что Ленц не поверит нам на слово…

— Что ты имеешь в…

— Идем-ка, — он вскочил на ноги так стремительно, что шкура соскользнула, открывая не менее мохнатые плечи.

Ухватив за руку, окрыленный идеей вампир, потащил меня в коридор, потом по лестнице вниз… Я несильно упиралась, но лишь оттого, что пальцы древнего слишком сильно сжимали предплечье.

— Ладно. Каков план? Что мне нужно делать? — попыталась содействовать я, в надежде на «смягчение приговора».

— Слушаться… — коротко обозначил мои задачи одноглазый, — Не позволять никому читать себя… И главное — поменьше бол-тать, — добавил он уже едва слышно, потому, что мы спустились в просторный бальный зал.

Здесь, как и во всем замке, царил полумрак, не смотря на висящее над Сателитусом полуденное солнце. Пока мы не дошли до центра, обозначенного на паркете сложным витиеватым узором, мне казалось, что в зале никого больше нет. Но древний уверенно глядел в сторону задрапированной рекреации, и вскоре я разглядела скрюченную фигуру за столом. На мягких диванах, в свете одинокой свечи, Ленц увлеченно корпел над какими-то бумагами. Мой провожатый фамильярно закинул руку мне на плечи и подтолкнул вперед.

— Все горбатишься?! Эй, дружище! — отводя гардину, приветствовал он Ленца.

Но кудрявый, по-видимому, не собирался отвлекаться от изучения желтых, полуистлевших листков. Он лишь бросил на нас короткий, отрешенный взгляд и, раздраженно хмурясь, вернулся к бумагам. Созерцание полуобнаженного вампира и перепуганной смертной его явно не вдохновило.

— Да брось ты копаться в этом тлене! — назойливо продолжил одноглазый, — Глянь, как щедро наши гости расплатились за постой!

Я скосилась на этого «комбинатора» и рыпнулась было назад, но ощутила, как его пальцы впиваются в затылок и четко сжимают позвонки. Намек был предельно ясен. Я замерла неподвижно, позволяя вовлечь себя в очередную авантюру. Ленц оторвал взгляд от стола, все еще недоверчиво осмотрел меня, не слишком пристрастно.

— Ты оторвал меня от дел, чтобы похвастаться?.. — ровно осведомился ученый, подняв одну бровь в знак крайнего недовольства.

Еще вчера показавшийся мне сумасшедшим, Ленц выглядел сейчас намного разумней своего древнего приятеля. Я даже засомневалась, не прогадала ли с выбором союзника.

— Да нет… Хочу разделить с тобой свою «радость»… — развратно осклабился одноглазый.

Вдох застрял у меня в горле. От удушья кровь прилила к лицу. Ленц всем корпусом развернулся к нам, удивленно таращась на друга.

— Я не ослышался? Не ты ли считал меня блаженным и предлагал изгнать из совета? Мне показалось, это был парень, чертовски похожий на тебя. Такая же одноглазая мразь.

Едва мне удалось продохнуть, я снова забыла, как дышать. Я чувствовала яростную дрожь, охватившую древнего, и знала, что адреналин вот-вот доведет его кровь до кипения. Но вампир невероятным усилием подавил в себе вспышку гнева. Ладонь скользнула с плеч и властно обвила мою талию.

— Слушай, Ленц… — древний вздохнул, окончательно обретая душевное равновесие, — Не будь сукой. Я же пришел к тебе с миром. Совет станет сильнее, когда мы, наконец, избавимся от разногласий. Ты не находишь?..

Ленц с минуту поглядел на него с внимательным прищуром, перевел взгляд на меня и едва заметно качнул головой, указывая на свободное место рядом с ним. Я скосилась на «комбинатора», ожидая какого-нибудь сигнала, и он не заставил себя долго ждать, хоть и довольно специфический. Одноглазый с размаху шлепнул меня по заду, подталкивая вперед. Опускаясь на мягкий диван, чувствуя, как горят ягодицы, я была близка к провалу. Эмоции переполняли мое сознание и готовы были плеснуть через край от одного только слова, жеста, прикосновения. Стиснув зубы, я выпрямила спину и замерла, как йог на гвоздях. Одноглазый сел вслед за мной, подпихивая ближе к другу. Ленц на удивление деликатно взял мою правую руку, подтверждая некоторые мои опасения. Конечно, не самые худшие, но все же… Лишаться дееспособной правой руки, когда впереди еще вполне возможны сражения, мне хотелось мало, но «чистое» запястье, без отметин, вполне могло оказаться частью плана, и потому я смиренно промолчала. Ленц, заметив волнение, пригляделся ко мне повнимательнее.

— Почему такая зажатая? Откуда ты?..

— Да какая разница, дружище! — занервничав, воскликнул одноглазый, — Любишь поболтать с едой? Давай соблюдем традиции, а потом хоть биографию ее пиши, хоть потроха изучай…

— Из Саргена, — сымпровизировала я, не дожидаясь, пока мой так называемый «соратник» предложит Ленцу провести вскрытие моего черепа.

Вампиры переглянулись.

— В Медерии пьют… как-то иначе? — сдержанно усмехнулся Ленц, но, кажется, расслабился, наконец.

— Нет, просто… — у меня заныл живот. Чувствовала, что посыплюсь сейчас со своим экспромтов, но останавливаться уже поздновато.

— Да пираты девку укатали, не видишь что ли? — пришел на помощь одноглазый, проводя пятерней по моей макушке.

Судя по тому, что Ленц уже минуту растирал большим пальцем мое запястье, он согласился бы сейчас поверить в любую чушь. Пока он пил, мне ничего не оставалось кроме как лицезреть довольную физиономию своего подельника. Сам одноглазый пристально наблюдал за Ленцом, и с каждой секундой улыбка его становилась все шире. Я смутно припомнила книгу Юми, то место, где она описывала подобный нехитрый обряд. «Разделить трапезу» для вампиров означало не просто совместное испитие. Знак наивысшего доверия, признания равенства. Темные скрепляли чужой кровью крупные договоры и примирялись с врагами. Отказавшись от этого акта, можно было нанести личное оскорбление угощателю. Именно на этом кодексе сыграл одноглазый, фактически вынудив Ленца отведать моей «опасной» крови.

— Странный вкус… — негромко заметил вампир, хмуря брови.

— Неужели?.. Хм, не думал… — смеясь, отозвался одноглазый и принял у него мою руку, поднес к губам, но лишь поводил носом над ранками. Отпустил и завел ладонь за спину… Древние встретились взглядами, и воздух ощутимо сгустился, стал горячим, как в сауне. Или это меня бросило в жар от осознания, что я между молотом и наковальней.

— В чем дело, Фарид?! — гневно воскликнул Ленц, шарахнув ладонью по столу.

Одноглазый расхохотался и тоже шарахнул по столу, пригвоздив руку Ленца кинжалом к столешнице. Я вжалась в плюшевый подголовник.

— Как себя чувствуешь, братец?! — скалясь, осведомился Фарид, — Как тебе наша свеженькая гостья, а?! — он свободной рукой подгреб меня к себе, сдавил живот, но теперь я могла видеть позеленевшее от ужаса лицо ученого, — Неделю как из «нового». Правда, она умница? Что молчишь, Ленц?! Язык проглотил?!

— Сукин сын… — едва дыша от возмущения, прорычал Ленц.

— Он самый, — радостно согласился одноглазый, — Ну, что? Может, прогуляешься до порта, прикупишь местного рому? Ммм? Выпьешь… — он резко выдернул кинжал, и с ладони на стол засочилась бурая кровь древнего, — …за мое здоровье. А, Ленц?!

— Я выпью за упокой твоей треклятой души! — взревел Ленц, поднимаясь с места.

Одноглазый среагировал моментально, вовремя отскочив назад, сразу на середину зала, к счастью, не забыв прихватить меня с собой. Кудри скрыли потемневшее лицо ученого. Лишь плотно сжатые, подрагивающие губы выдавали готовность вампира напасть. Я попыталась вырваться из лап его врага, опасаясь, что так или иначе меня непременно заденет, но древний уверенно врос ногами в пол и держал меня крепко, с улыбкой глядя на Ленца, будто ждал чего-то. Ленц по привычке поднял ладонь, чтобы оглушить противника воздушной волной… и замер, глядя на зарубцевавшуюся рану.