— Ясно… — только и смогла выпалить я, не справляясь с потоком новой информации о жизни Элгара, — Просто представь себя на моем месте… ну, на минутку, — смущенно усмехнулась я, — Наша с ним встреча, не из приятных… Потом почти что допрос: кто такой? как выглядит? А на вторые сутки он уже трется рядом с тобой и бьет себя тапком в грудь, что вы союзники и «дружбаны навеки».

— Ты права. Я бы тоже заподозрил неладное, — согласился Эл.

— Ну вот, я и стала такой, как ты, — с грустной усмешкой констатировала я.

— ?..

— Всех и вся подозреваю, ищу подвох, раскрываю несуществующие заговоры, — виновато развела руками я.

— М-да. С кем поведешься… — посмеялся Элгар в ответ.

В моем сознании крутилась какая-то навязчивая муха, но мне никак не удавалось зацепиться и извлечь эту мысль наружу. «О чем-то ведь я его хотела спросить? В голове все спуталось: Карри, Эллис, Хотар и детство самого Эла… мое положение на корабле? Нет, не то. Все не то. Вот про детство было теплее. Ах да!»

— Ты сказал, «совет Тьмы», — решила озвучить я, пока не забыла снова, — Выходит, твой отец… был одним из них?..

В ответ была тишина, и я обернулась на Элгара. Парень, хмурясь, глядел на меня и, кажется, сканировал энергетику, потому что его взгляд неопределенно бегал по мне, будто просвечивая насквозь.

— Эл, — позвала я, раздраженно вздыхая, — Перестань.

Серые глаза вернулись ко мне, но не посветлели.

— Что ты знаешь о Тьме? Что ты можешь знать о ней?.. — хрипловато отозвался Элгар, словно сомнения во мне причиняли ему боль.

— Я знаю, что именно они захватили и разрушили «закрытый город»… — озираясь по сторонам, я увидела, как с нижней палубы поднимается Аксан. Он заметил нас и, прогулочным шагом, направился сюда, а во мне зародилась новая тревога. Разговор повернул в то русло, где мы с Элгаром становились заклятыми врагами, потомками воюющих между собой кланов.

— Его разрушила ваша военная авиация, — уверенно отчеканил Эл, — Город «зачистили» ваши трусливые командиры. Вместе с людьми и их защитниками.

— Я знаю. Но ведь Тьма начала уничтожать их гораздо раньше, — пылко вступилась я за свой народ, и, видимо, зря так увлеклась. Оборотень побагровел, то ли оттого, что жалкая смертная осмелилась порочить «честное имя» его отца, то ли от собственных домыслов и новых подозрений на мой счет.

— Только не говори, что узнала обо всем этом в «новом»… — качая головой, предупредил Эл, глядя на меня, не моргая.

— Где же еще я могла…

— Даже не начинай лгать мне, Уна! — сорвался он.

Неизвестно, до чего бы дошел этот разговор, если бы не вмешался Аксан.

— Элгар, прости, если не вовремя… но не пора ли распорядиться насчет дневного отбоя?

— Неужели вы не в состоянии решить это без меня?! — вспылил разгоряченный предводитель.

— Разумеется, мы обойдемся без сказок и горячего молока с печеньем, — оскалился в простодушной улыбке Аксан, — Просто возникли некоторые разногласия… с ночной сменой. У них свои взгляды на размещение зордов.

Эл шумно выдохнул, злобно зыркнул на меня и, ничего не сказав, быстрым шагом направился к люку на нижние палубы.

— Что-то никак не ладятся у вас отношения, — сочувственно заметил вампир, занимая место Элгара у перил.

— Да какие там к черту отношения. За борт бы не выбросил, и ладно… — обхватив себя руками, пожаловалась я.

— Все настолько плохо? — шутливо нахмурился Аксан, — Ну, ладно, что ты опять натворила?

— Опять?! — фыркнула я, но взгляд вампира направился к мальчишке, указывая мне на предыдущие грехи, — Да ничего я «на этот раз» не сделала. Просто Элу, походу, нравится гоняться за собственным хвостом.

Я вкратце пересказала другу наш разговор, с момента моего вопроса об отце Элгара. О Дэрэке говорить не стала. Решила, что с болтливостью пора завязывать и без повода лишнего не трепать. Если Эл посчитает нужным, о сам расскажет подчиненным о капитане. Аксан выслушал меня, озадаченно хмыкнул и заглянул в глаза.

— В «новом» действительно так много информации о нас?

— Да, но… лишь единицы воспринимают эту книгу всерьез, — оправдываясь, развела руками я, — Лично я даже сейчас не уверена на все сто, что все в ней — правда. В конце концов, Юми так ненавидела вампиров, что могла где-то приукрасить, а где-то умолчать… Но все, что я знаю о Тьме — лишь с ее слов.

— Уверен, ты говоришь правду и никоим образом не связана ни с Эллис, ни с кем-либо из агентов империи, — вынес свой вердикт Аскан, — Но Эл в последнее время настолько подозрителен, что это уже походит на паранойю. Будь поосторожнее с расспросами.

— Да уж какие теперь могут быть расспросы. Он же повесит меня на рее, как только вернется!

— Не повесит. У него есть время все обдумать и прийти в себя. Эл быстро остывает. Так же быстро, как вспыхивает.

— Я заметила, — я опустила глаза, изучая гладкие просмоленные доски палубы.

— Это у него от отца, — неожиданно заметил Аксан.

Вскинулась на него, но вампир лишь усмехнулся, заранее предсказав мою реакцию.

— Ты его знал?..

— Лично?! Нет, что ты… — поморщился он, — Но я многое о нем слышал. Об Эгрэджио ходили легенды. На всех континентах он успел оставить свой неизгладимый след. Но… возвращаясь к твоему вопросу о совете Тьмы, я отвечу за Элгара, и, надеюсь, он простит меня за это. Грэг не был членом совета древних… Он его возглавлял.

Вдохнув на словах «не был», я подавилась воздухом на последнем слове, закашлялась, взглянула на Аксана. Вампир не шутил и выглядел довольно мрачно. Мне показалось, что даже в глазах слегка потемнело от этой новости. Черная дымка на миг заволокла все вокруг, но отступила. Я присела на парапет.

— Походу мне на роду написано ошибаться в мужчинах… — после долгой паузы, вслух подумала я, — Причем, с каждым новым, все круче и круче.

— Ты напрасно все так драматизируешь, Уна, — возразил Аксан, о существовании которого я на минуту вообще позабыла, и теперь краснела, как помидор, ведь он услышал то, чего не должен был знать, — Элгар взял от отца лишь самое лучшее. В нем нет безоглядной жестокости, алчности, властолюбия. У Эла сердце его матери — мечтательное и чуткое. И сколь бы тебе не казалось, что на грани этот парень безумен и опасен, Элгар никогда не причинит тебе зла.

Я встретилась с Аксаном глазами.

— Ты хотел сказать «смертному»? Слабому?

— Нет, Уна. Именно тебе.

— Зачем ты мне все это говоришь?.. — решилась уточнить я.

— Считай это корыстью, — отшутился вампир, — Мне надоело приводить тебя в чувство после каждой вашей перебранки. Да и Эл будет поспокойнее, когда добьется своего… — Аксан прикусил язык и виновато втянул шею в плечи, словив мой гневный взгляд, — Как-то я неправильно выразился.

— Очень даже правильно! В самую точку! — оборвала его оправдания я, — Именно это ты и хотел сказать. Потому что так и есть. Этому «чуткому юноше» всего лишь не хватает запретных пряников. Вот он и бесится.

Аксан в отчаянии поднял глаза к светлеющему небу и… перестал виновато улыбаться.

— М-да. Что-то мы с тобой заболтались. Договорим в другой раз, ибо мне, кажется, пора! — устремляясь к люку, вампир махнул мне ручкой и исчез на нижней палубе.

«На этот раз рассвет для тебя оказался спасительным» — усмехнулась я про себя. Хотар снова пропал из виду, но я больше не впадала по этому поводу в панику. То ли потому, что, глядя на Эла, убедилась, что излишняя эмоциональность выглядит глупо и некрасиво, то ли под утро у меня просто не осталось сил волноваться. Побродив по полупустой палубе, я подняла глаза к горизонту… и застыла в изумлении. Над почти ровной черной гладью стелилась багровая полоса, выше становилась светлее, отливая в золото, окрашивая ванилью росчерки дымчатых облаков, расстеленных по небу в разные стороны, будто небрежный художник так и не определился с направлением ветра. Но центром этой живой картины были мозаичные кусочки алого солнца. Пробиваясь сквозь тучи, словно вырываясь из лап Тьмы, оно очертило ровный геометрический рисунок, похожий на магический знак. Пентакль, изливающий кровавый свет. Такого я не видела никогда. Даже на миг подумала, что солнце в этом мире выглядит именно так, просто я не замечала этого днем, когда оно светит ярко. Но вскоре солнце поднялось над тучами и морем, представ во всей своей утренней красе, и мираж развеялся. Лишь в моем сознании это мистическое явление осталось надолго. Лучи лизнули в лицо ласковым теплом, и я только теперь поняла, что дико замерзла! Всю ночь нам в спины дул леденящий ветер. Теперь же море растянулось в гладкую простыню, а паруса безжизненно обмякли. С одной стороны — я начала согреваться, а с другой — штиль не сулил ничего хорошего. «А что, если мы застрянем здесь надолго?.. Провианта у них может и достаточно, но… как начнут матросы сходить с ума от безделья, что тогда?..»