Портобело[220] Древний Портобело, повесть из гранита, сад воспоминаний! В вещем забытьи вековечным лавром, город именитый, дремлют под плющом столетия твои. Отрешен и полон мысли величавой сон безлюдных улиц, где любая пядь — старины умершей темная печать и багряный отсвет непомеркшей славы! Отрешен и полон мысли величавой сон безлюдных улиц, где любая пядь — старины умершей темная печать и багряный отсвет непомеркшей славы! Где былые чинность и великолепье, роскоши испанской времена, когда из Державы Солнца лебединой цепью с золотом тянулись гордые суда? Ныне же, забытый бурею жестокой, — чудом уцелев над бухтой колдовской, — высится обломок черного флагштока, стиснутый в кулак трагической рукой. О, зубчатый камень стен твоих старинных! Не сдастся року их застывший строй, но теперь лишь птицы, приютясь в руинах, это запустенье оживят порой. Давней паутиной затканы бойницы; отгремев над морем, батареи спят; ржавым и забытым, им сегодня снится долгожданный рокот новых канонад. По ночам безлунным твой покой унылый призраки тревожат смутною толпою, и несется шепот, смешанный с мольбою, а откуда? — бог весть, из какой могилы… А лишь заиграют в полночь новолунья перламутр и месяц, как метнется эхо музыки и песен, говора и смеха на крыле у бриза по твоей лагуне. Славный Портобело, древняя твердыня! Ты стоишь цветущим лавром вековым, с бухтою зеркальной говоря поныне обо всем, что вам лишь ведомо двоим. Что твоей судьбы алей и несказанней, жизни твоей краткой горше и пышней! — городом легенды, и воспоминаний, и любви ты будешь до скончанья дней! Отчизна Далекая полоска отеческого края, где солнце горячее и ярче небосвод,— как в крохотной ракушке шумит волна морская, напев твой колыбельный в душе моей живет. Расставшийся с тобою, к тебе тяну я руки, страшась, что нет обратной дороги кораблю… Не испытав судьбою ниспосланной разлуки, не знал бы я, наверно, что так тебя люблю! Отчизна — это память… Осколки от былого, все, что в тряпицах горя или любви хранят: дремотный шорох пальмы, напев, звучащий снова, отцветший, опустелый и облетевший сад… Отчизна — это с детства исхоженные склоны, где что ни день спешил ты петляющей тропой к тем падубам заветным, чьи вековые кроны о временах минувших беседуют с тобой. Что роскошь здешних башен, где меркнет луч заката на золоченом шпиле в чужой голубизне, — мне нужен ствол корявый, где вырезана дата, — там губ твоих коснулся, там столько снилось мне! Мои родные башни со стрелкой обветшалой, как я теперь тоскую, про вашу вспомнив медь! Великолепных башен я повидал немало, и столько надо мною колоколов звучало, но кто из них сумел бы, как вы, рыдать и петь?! Отчизна — это память… Осколки от былого, все, что в тряпицах горя или любви хранят: дремотный шорох пальмы, напев, звучащий снова, отцветший, опустелый и облетевший сад. Далекая полоска, земля отчизны милой, в тени под нашим стягом ты можешь скрыться вся! Ты так мала, наверно, чтоб грудь тебя вместила, на долгую разлуку с собою унося! ДЕМЕТРИО КОРСИ[221] Перевод С. Гончаренко Ку́мбия По нутру индейцу и метису-чомбо музыка в трактире у Панчá Манчá. ку́мбия ликует, сердце горяча. Изобрел когда-то прадед-африканец эту полупляску, полуворожбу. Но никто не пляшет этот знойный танец лучше, чем Хуана, дочка Каламбу. Кумбию [224] умеют станцевать здесь всяко: так, как в Чепигáнге или как в Чокó. Весело в таверне у Манча… Однако плачет барабанщик. Плачет Чимбомбо. Чимбомбо пленила Мéме не на шутку. Чимбомбо удалый черен, смел и прям. Старый шрам на горле багровеет жутко — значит, кровь взыграла с хмелем пополам. Барабан грохочет! Кумбия в разгаре! Меме пляшет с гринго [225] уж который раз! И, скрипя зубами, Чимбомбо в ударе — хочет вызвать гринго он на смертный пляс. Клин своей печали вышибая клином, в барабан он лупит, яростен и пьян… И чем злее сердце жжет ему кручина, тем грозней грохочет буйный барабан. Но когда вдруг гринго покидает танец, взяв под ручку Меме, что-то ей шепча, и уходит с нею, наглый иностранец, прямо в спальный номер у Панча Манча, — Чимбомбо с кинжалом, жаждуя расплаты, настигает эту парочку, как вихрь… И в душе ликуют негры и мулаты: Чимбомбо отважный отомстил за них. Барабанщик скрылся… Кумбия в таверне с той поры уныла и не горяча… Никогда отныне не бывать, наверно, кумбии бывалой у Панча Манча. Нет мулатки Меме, пылкой Меме нету… И не тот, что раньше, барабанный бой… Пусть танцуют пары и звенит монета — нет веселья, если нету Чимбомбо! вернуться Портобело — портовый город в Панаме; старинная испанская крепость, через которую перуанское золото направлялось в Испанию. вернуться Деметрио Корси (р. 1899) — поэт, которого относят ко «второму поколению модернистов». В последние годы патриотическая и антиимпериалистическая тематика находит в его творчество все более отчетливое выражение. Многим стихам Д. Корси присущи разговорные и иронические интонации, он смело использует просторечную лексику, добиваясь удивительного эффекта реалистичности. На русском языке печатается впервые. вернуться Киломбо — разновидность музыкального инструмента. вернуться Гринго — презрительная кличка, которой называют англичан и американцев в Латинской Америке. |
