РОЛАНД ДЕ КАРВАЛЬО[93] Бразилия Перевод М. Самаева В эту пору чистого солнца, замерших пальм, лоснистых камней, бликов, искренья, сверканья я слышу бескрайную песню Бразилии! Я слышу на Игуасу́ топот коней, бегущих по каменистому мысу, колотящих ногами по утренней воде, пузырящих ее, поднимающих зеленые брызги; я слышу твой грустный напев, твой дикий и грустный напев, Амазонка, напев твоей медленной и маслянистой волны, нарастающей и нарастающей волны, которая лижет глину откосов и гложет корни, наволакивает острова и отпихивает океан, вялый, как бык, исколотый копьями сучьев, веток и листьев. Я слышу землю, которая лопается в огненном чреве северо-востока, землю, которая кипит под бронзовыми икрами бандита, землю, которая крошится и катится каменными головами по улицам Жуазейро и трескается сухою коркой, изжарясь на плоскогорье Крато. Я слышу жизнь Каатинги — треля, чириканье, писки, рулады, свист, гуденье, удары клювов, дрожащие басовые струны, вибрирующие тимпаны, крылья, жужжащие и жужжащие, скрип-скрипы, и шелесты, клекот, хлопанье, хлопоты, бесконечные хлопоты — каатинга под синью небес! Я слышу ручьи, что хохочут, прыгая по золотистым крупам макрели и шевеля тяжелых сомов, лениво пасущихся в иле. Я слышу, как жернова перемалывают тростник, как темной патоки капли падают в чан, как звенят котелки на плантациях каучука; как топоры прорубают лесную дорогу, как пилы валят деревья, как лает свора охотничьих псов, напружинясь перед прыжком на ягуара, как булькают на свету манговые чащобы, как лязгают челюстями кайманы, пробуждаясь в теплых зарослях игапó… Я слышу всю Бразилию, кричащую и поющую, наигрывающую и вопящую! Слышу покачиванье сетей, свистки сирен, лязг и скрежет, гуденье и грохот, завыванье и рев заводов; слышу, как распираются трубы, движутся краны, стучат колеса, вибрируют рельсы; слышу мычанье и ржанье, крики погонщиков и перезвон бубенцов на холмах и равнинах, треск фейерверков и музыку колоколов в Оуро-Прето, в Баии, Конгонье и Сабарá; слышу насмешки толстосумов, кичливых, как попугаи, шум толпы, колышущей солнце в приветливом небе, и голоса всех рас, выброшенных портовым прибоем в сертан! В эту пору чистого солнца я слышу Бразилию! Все твои разговоры, смуглая родина, приносит мне ветер: разговоры фермеров за столиками кафе, разговоры шахтеров в штольнях, разговоры рабочих у сталеплавилен, разговоры старателей на драгах, разговоры помещиков на верандах усадеб… Но то, что я слышу прежде всего в эту пору чистого солнца, замерших пальм, лосниотых камней, прозрачного воздуха, бликов, искренья, сверканья, — это скрип твоих колыбелей, Бразилия, всех колыбелей твоих, в которых спит, с грудным молоком на приоткрытых губах, смуглый доверчивый человек нашего завтра. КАСИАНО РИКАРДО[94] Дама, пьющая кофе Перевод М. Самаева В ресторане или в салоне, где-то в далекой-далекой Европе прелестная дама смакует кофе, щуря глаза антилопьи. И не знает она (в ней ни капли романтики), что до чашечки кофе были воды Атлантики и что, синюю гладь океана утюжа, шел из южной страны пароход неуклюжий. Шел из порта, в котором трапы, краны, лебедки, спины грузчиков, зной, паровозные глотки… Что до этого где-то над головою полз по сьерре товарный состав, как от боли, железной утробою воя. А после, запыхавшись и устав, останавливался на мгновение, груз подхватывал и, несмотря на одышку и сердцебиение, гнал опять на восток, где дымилась заря. А за паршивенькой станцией, где часы то стоят, то пускаются в бег, на небольшой плантации коротал свой век человек. Черт знает когда пришел он сюда, в этот сертан, и целые дни деревья валил, выкорчевывал пни. Сколько возился он с каждым ростком! А как доставалась ему вода! Кто знает, как он, что значит лечь богачом, а встать бедняком, когда, как кошмары, над жизнью маячат суховеи и саранча. Ведь богатство — оно как с приданым невеста: обещает, а после… а после, известно, выходит за богача. Где же сертан? Изрыт-перерыт. А где крестьянин? Кофе растит. А кофе? Выпила дама в Европе. Прелестная дама — глаза антилопьи. ЖОРЖИ ДЕ ЛИМА[95] Эта черная Фулó Перевод П. Грушко Много лет с тех пор прошло, и сейчас никто не скажет — за какое деду зло от всевышнего досталась негритяночка Фуло. Эта черная Фуло! Эта черная Фуло! — Ох, Фуло! Ух, Фуло! (Это бесится хозяйка.) Прибери постель, плутовка, уложи-ка мне прическу, да белье повесь сушиться на дворе, пока светло! Эта черная Фуло! Эта черная Фуло! После ваяли в дом Фуло, чтоб сеньоре помогала, чтобы было у сеньора все белье белым-бело! Эта черная Фуло! Эта черная Фуло! — Где Фуло? Ну, Фуло! (Это бесится хозяйка.) Помоги-ка мне, мурло! Помаши-ка опахалом, что-то нынче припекло, почеши-ка под лопаткой, поищи блоху, Фуло, покачай гамак да сказку расскажи, а то зело уморилась я, Фуло! Эта черная Фуло! Эта черная Фуло! «Во дворце жила принцесса, а носила всем назло кринолин из рыбьей кожи и другое барахло, спать ложилась с петухами под цыплячее крыло, кто поверил этой сказке — тот, видать, и сам трепло!..» Ох, уж эта мне Фуло! Эта черная Фуло! — Где Фуло? Ну, Фуло! Уложи детей в постельку, ножки им укрой тепло! «Баю-баю, спите, детки, солнце за гору зашло, малых неслухов совиха унесет в свое дупло!..» Попадись-ка мне, Фуло! Эта черная Фуло! — Эй, Фуло! Ух, Фуло! (Это белится хозяйка, голос у нее — сверло.) Где флакон с одеколоном, ты не видела, :Фуло? Ну, плутовка, ну, воровка, чтоб тебя разорвало! Эта черная Фуло! Эта черная Фуло! Прибежал хозяин с плеткой, на девчонку глянул зло, скинула она платьишко — господина обожгло: чернота в глазах, чернее, чем проказница Фуло… Эта черная Фуло! Эта черная Фуло! — Эй, Фуло! Ну, Фуло! Где косынка кружевная, пояс, брошка и браслеты? Может, ветром унесло?! Где подарок господина — наши четки золотые? Чтоб тебя разорвало! Эта черная Фуло! Эта черная Фуло! Вновь бежит хозяин с плеткой к негритяночке Фуло, лишь сняла Фуло юбчонку — как рукою гнев сняло. Вот наглица: вся от пяток до макушки наголо!.. Что ты делаешь, Фуло! Что ты делаешь, Фуло! — Проклятущая Фуло! Где сеньор? Его ли небо мне в мужья не нарекло?! Ах, плутовка, ах, воровка! Черномазое мурло! Чтоб тебя разорвало! Чтоб тебя разорвало! вернуться Роналд де Карвальо — родился в 1893 году в Сан-Пауло. Поэт, очеркист, литературный критик. Опубликованные в 1922 году «иронические и сентиментальные эпиграммы» свидетельствуют об увлечении чисто формальными экспериментами, что сближает поэта с модернистами начального периода. Лучшая книга Роналда де Карвальо — «Вся Бразилия» (1926), воспевающая родину, ее народ, величие и красоту пейзажа, напоминает по стилистическим особенностям и манере изложения У. Уитмена; эта книга стала программной в поэзии авангарда. Роналд де Карвальо был связан с европейским литературным движением, непосредственное влияние на него оказала идейно-эстетическая платформа «Орфея», первой модернистской группы в Португалии. Умер в 1935 году. Стихотворение Роналда де Карвальо «Бразилия» взято из антологии Мануэла Бандейры «Панорама бразильской поэзии» (Рио-де-Жанейро, 1957). вернуться Касиано Рикардо — родился в 1895 году в Сан-Пауло. Классический представитель начального этапа модернизма — участник группы «Зелено-желтых». Занимался политической деятельностью и журналистикой, культивируя жанр критико-социологического очерка. Состоял членом Бразильской академии словесности. Умер в январе 1974 года. Наряду с изысканной отделкой и совершенством формы, поэзия Касиано Рикардо привлекает своим гуманизмом, умением затронуть наиболее серьезные проблемы бразильской действительности. Особое значение имеют опубликованные в 50—60-х годах сборники стихов: «Потерянное лицо» (1950), «25 сонетов» (1952), «Мой путь до вчерашнего дня» (1955), «Стеклянный паук» (1956), «Американская горка» (1960), «Трудное утро» (1961). Стихотворение «Дама, пьющая кофе» впервые опубликовано на русском языке в журнале «Иностранная литература», 1963, № 10. вернуться Жоржи де Лима — родился в 1895 году в Униао, штат Алагоас. Получил медицинское образование в Рио-де-Жанейро. Был депутатом от штата Алагоас. В 1930 году окончательно переселился в Рио-де-Жанейро, где преподавал в университете литературу. Умер в Рио-де-Жанейро в 1953 году. С появлением сборника стихов «Эта черная Фулó» (1928), напоенных образами и ритмами народной поэзии, Жоржи де Лима стал считаться представителем поэзии бразильского северо-востока. Жоржи де Лима не был непосредственным участником движения модернистов, его эстетическая программа несколько эклектична, она включает элементы самых различных направлений: поздней парнасской школы, регионизма, религиозной поэзии негров. Большое влияние на развитие бразильской поэзии оказал поэтический сборник Жоржи де Лимы «Открытие Орфея» (1952). Писатель много сделал для изучения и распространения отечественного фольклора. Он был не только поэтом, но и романистом сюрреалистического направления. Стихотворение «Эта черная Фулó» взято из сборника Жоржи де Лимы «Поэтические произведения» (Рио-де-Жанейро, 1950). |
