— Все проститутки этого заведения — сирены, — уточнил я для Кривляки. — Ты прав, Феруц. Одна из них позволит себя убедить, все верно. С сиреной мы сэкономим уйму времени, мне это нравится. Мацио, займешься этим вопросом?

— Без проблем.

— Выбери какую-нибудь одну сирену и щедро заплати ей. Дай денег за работу, но главное — за молчание. Одено, что касается тебя, то тебе поручается договориться с гномами. Розиакр поможет.

Я встал, чтобы взять бутылку и плеснуть себе последний бокал.

— Подведем итоги. Кривляка, поправь меня, если я в чем-нибудь ошибусь. По моему мнению, основная задача — отправить Опалового к горгоне.

— Этим займемся прямо завтра, — согласился Дьявол.

— Добро. Тем временем, Мацио, ты проследишь за поисками эргастулов. Возьми с собой кого-нибудь из парней, никогда не знаешь, что может произойти. Розиакр и Лацци, вы находите гномов. Пусть они будут поблизости, когда мы разыщем эргастулы. Если все пойдет, как надо, то вскоре Владич принесет мне сговор. Мы должны быть защищены от неожиданностей. Я что-нибудь упустил?

— Две крошечные детали. — Дьявол состроил гримасу. — Во-первых, ты забыл о Фейерверщике. С моей стороны, я намерен задействовать все свои связи в среде заклинателей, но не могу ничего обещать.

Я поставил бокал и ощутил, как у меня перехватило горло.

— Буду откровенен, этот тип приводит меня в ужас, но здесь я целиком и полностью полагаюсь на Абим. Город сам решит, когда придет час Фейерверщика. И я надеюсь, он придет не слишком скоро.

— Золотые слова, — добавил Кривляка, — хотелось бы, чтобы это случилось не раньше, чем через коротких семнадцать дней.

— Ты о чем?

— О торжественном празднике, который устроит Каэзарим.

— Кихитский набоб?

— Он самый. Огромное состояние позволяет этому вельможе уже долгие годы править в своем квадранте.

— Я знаю о нем лишь понаслышке. Если не ошибаюсь, он обосновался в городе лет десять назад?

— Все верно, десять лет он правит квадрантом железной рукой. И он устроит прием, не уступающий в роскоши тем балам, что задают во Дворце Толстяков. Мы обязаны воспользоваться столь удачным случаем. Это единственное значительное событие, которое будет иметь место в ближайшие дни и даже месяцы.

— Следовательно, мы должны быть приглашены на торжество. Мне нужны все сведения о квадранте. Мы оставим дома лишь небольшой отряд, который будет охранять наше жилище. Все остальные начнут собирать информацию о квадранте и грядущем празднике. Также постарайтесь раздобыть с десяток приглашений. Джечети, ты руководишь операцией.

— Всегда к вашим услугам, Принц.

— Что касается меня, — уточнил Дьявол, смерив взглядом Опалового, — то я представлю демона горгоне. После чего я буду вынужден вас покинуть. Для отвода глаз я вернусь в Межбрежье. Встретимся через несколько дней. Тем временем постарайтесь усыпить бдительность Владича.

— Я также хотел бы усыпить бдительность Фейерверщика, — вставил я.

Несколькими минутами позже я объявил совет закрытым и вернулся в свою комнату, чтобы вздремнуть пару часов и встретить адвоката бодрым и отдохнувшим. Откровения Кривляки выбили меня из колеи. Нам предстояло провернуть нелегкое дельце, увы, почти непосильное для столь незначительных особ, каковыми являлись я сам и мои товарищи, если рассматривать нас в масштабе всех Сумрачных королевств или даже этого города. Сейчас бесполезно задаваться вопросами о будущем. Лучше довольствоваться той атмосферой возрождения, которая омолодила нас, отбросила на годы назад, когда гильдия то и дело попадала в заголовки абимских хроник. У меня появилась цель, и я не мог позволить себе опустить руки и поддаться унынию. Великая цель — служение нашему родителю, славному городу Абиму.

Она скучала. Прижавшись лицом к оконному стеклу, она наблюдала за полупустынной улицей. Вон там напротив, в мастерской, трудится штопальщик, простоватый, крепко сбитый парень, которого она так хотела бы попросить подняться в ее комнату. Но она вдова, а значит, ее статус запрещает ей приглашать в постель первого встречного. Под высокой вуалеткой зашевелилась ее змеиная шевелюра, недовольная давлением даже легкой ткани.

— Бедняжки мои, — прошептала она. — Часы ожидания вам тоже кажутся слишком долгими…

Она тихонько вздохнула и отпустила занавеску, которую удерживала тонкой рукой. Комната внушала ей смутное отвращение. Всю меблировку выбирал заклинатель, который был усердным слугой, но круглым дураком. Вот и сегодня утром он заглянул к ней, в надежде добиться расположения. Она выпроводила незваного гостя, стараясь не задеть его самолюбия. Никогда раньше она так не тосковала по Межбрежью, как в этой чуждой ей обстановке.

Вот уже две недели, как она живет настоящей отшельницей, посвящая большую часть времени своим необыкновенным волосам. Она ухаживала за своими змеями, ласкала их, порой позволяя самым ловким проскользнуть меж бедер, чтобы доставить ей хоть немного удовольствия.

За стенами комнаты жил обычной жизнью шумный город — тысячи и тысячи человек, которые могли бы стать ее добычей. Сколько раз она видела, как по этой мрачной улице проходят мужчины и женщины, которых она бы могла соблазнить одним лишь взглядом и уложить к себе в кровать. Но судьбе было угодно, чтобы она терпеливо ждала обещанного Опалового, которого ей должен представить Кривляка, потешный, озлобленный уродец, не дававший покоя Металлическому залу.

Она рассеянно упала в кресло и осмотрела свое тело, затянутое во вдовьи одежды. Ей не терпелось снять этот нелепый наряд, сменить его на соответствующие одеяния, чтобы насладиться всеми чудесами чарующего Абима.

Ее взгляд задержался на шахматах, лежащих на кровати. Она уже разочаровалась в незаконченной партии, которую, несомненно, должна была выиграть. Демонята — посредственные игроки. Ее личный демоненок съежился в бутылке из полупрозрачного стекла и страдал от близящегося поражения. Она поставила бутылку с малышом на крышку клавесина, забавляясь видом надутой, но решительной мордочки.

— Я должна закончить эту партию, хорошие мои, — прошептала она, поглаживая гадюк, спящих на ее затылке.

Она подошла к клавесину, взяла бутылку и с нарочитой медлительностью вынула пробку.

— Вернемся к игре, если хочешь.

Демоненок не заставил себя упрашивать, гримасничая, он преодолел узкое горлышко, и, очутившись на свободе, тут же вскарабкался на кровать, чтобы устроиться перед шахматной доской. Ленивой походкой она тоже направилась к постели, втайне надеясь, что крошечное существо удивит ее, и партия не будет столь ужасающе скучной.

На рассвете в квадратном дворе Дворца Стали одинокий мужчина опустился на колени, чтобы провести рукой по неровностям камней. Он поставил прямо перед собой простенькую корзину, укрывавшую обеих саланистр.

Мадокьель, чьи плечи укрывал черный плащ, думал о том, что нашел идеальное место для освобождения созданий Хаима. Некогда он уже приходил сюда, чтобы выполнить то же несложное действие, и сейчас искренне радовался, что саланистры снова послужат делу справедливости.

Сенешаль приоткрыл корзину и наклонил ее, чтобы ящерки смогли соскользнуть на землю. Сначала он слышал лишь собственное прерывистое дыхание. Затем раздался скрежет крошечных лапок по камню, который саланистры поспешили облизать тонкими язычками. Они исследовали местность в поисках прохода.

Пока у них были еще весьма расплывчатые представления о том, кого они искали. Мадокьель позволил существам добраться до зала суда, где они наконец ощутили едва различимый отзвук, оставшийся от шагов фэйри. Несовершенная звуковая подпись, но ее было достаточно, чтобы броситься в погоню. Хаим надрессировал своих подопечных совершенно особым образом; ящерки будут испытывать страшные мучения до тех пор, пока не обнаружат Маспалио.

Первая, та, которую Хаим счел более одаренной, уже атаковала камень. Ее товарка, покорная и внимательная, ждала чуть в стороне.