Элиос едва сдерживался, чтобы не придушить серого кардинала, который стоял навытяжку перед своим вожаком, выкатив перепуганные глаза. Но он, Элиос, нуждался в этом юнце и его товарищах. Ему придется начать все сначала. Психолунник улыбнулся, радуясь боли, порожденной черными колючками. Лоргол не сможет защищать предателя бесконечно. Элиос посмотрел на луну, повисшую в темном зимнем небе. На тонком серебряном диске возникло призрачное лицо Дьюрна, и психолунник впервые за долгие годы позволил скатиться по щеке маленькой соленой капле, робкой слезинке, которая, казалось, одну секунду колебалась, но затем осмелилась смешаться с алой кровью, чтобы навеки раствориться в ней…

Лерсшвен быстрым шагом миновал коридоры, ведущие к центральной башне. Его слуги, люди, верные фэйри, маячили на порогах своих комнат, и в их глазах притаился страх. По владениям мага прокатился слух, что два цензора: полуденник и полуночник — ждали хозяина у подножия башни.

Лерсшвен еще не встречался с ними. И сейчас он взвешивал каждое слово, каждый слог, которые ему предстоит произнести. Цензоры явились отнюдь не с визитом вежливости. Он должен убедить их любой ценой…

Каменная лестница спиралью вела к самой верхушке башни. Лерсшвен построил эту лестницу снаружи башни, чтобы смутить нежданных гостей. Но те, кто его ждал, не были начинающими чародеями или обычными вояками, которые могли бы испугаться легкого головокружения. Их было двое, и они с бесстрастными лицами стояли у дверей, закутавшись в длинные тоги цензоров с вышитым фениксом на груди. Лерсшвен принял все необходимые предосторожности. Танцор наделил его способностью замечать невидимое. Но затменник не сомневался, что и цензоры встретят его во всеоружии. Его опасения подтвердились, стоило фэйри поднять глаза к небу. В воздухе, где-то на уровне середины башни, маячили четыре темных силуэта в длинных плащах — крылатые демоны, невидимые и молчаливые.

Криво усмехнувшись, фэйри поспешил навстречу двум цензорам.

— Проходите, не стесняйтесь, — сказал он.

Цензоры довольствовались кивком и с непроницаемым выражением лиц двинулись по лестнице. Фэйри исподтишка глянул на невидимый эскорт представителей Криптограммы. Демоны и их подручные расселись по зубцам башни.

Внешняя лестница заканчивалась на площадке последнего этажа башни. Лерсшвен пригласил цензоров войти внутрь, позабавившись их минутному колебанию. Этот зал всегда поражал посетителей. Лерсшвен выложил кругленькую сумму мастерам стекольных дел, чтобы те выполнили его заказ. Весь пол комнаты состоял из цветных витражей, удерживаемых крепкими железными перекладинами. Перемещаясь по залу, любой гость чувствовал себя неуверенно: ему казалось, что хрупкое стекло в любую секунду треснет, и ты полетишь в пропасть не менее чем в пятьдесят локтей в глубину. За исключением этого этажа, башня была полой.

Цензоры, ворча, оценивали ситуацию. Лерсшвен, не раздумывая, пересек комнату и уселся в кресле, хрупкие изогнутые ножки которого не казались надежной опорой. Вся мебель в зале была сделана так, чтобы нежданный гость был вынужден постоянно поддерживать равновесие. Фэйри мысленно расхохотался. Цензоры скептически осмотрели комнату и решили остаться на пороге.

— Простите меня, — сказал фэйри. — Но Затмение склонно к осторожности и… эстетизму.

Цензоры проигнорировали его замечание.

— Лерсшвен, — заявил представитель Полудня, — мы посланники Магической криптограммы, мы уполномочены сообщить вам, что назначен день открытия Ассамблеи. Вы собрали необходимые документы?

— Естественно. Я изложил все факты на пергаменте, хотя, на мой взгляд, они не заслуживают подобного шума.

Говоря все это, фэйри держал руки на подлокотниках, боясь, что они начнут предательски дрожать. Ассамблея… На нее съедутся маги из всех академий королевства. Высший орган управления, сейчас эта Ассамблея собирается лишь с одной целью — выяснить, какую роль Орден Затмения сыграл в переменах, произошедших во всех баронствах. Полуденники и полуночники ничего или почти ничего не знали. Тайну Серых тетрадей сохранили ценой массового убийства серых кардиналов. Магическая криптограмма хотела понять: почему многочисленные затменники наводнили замки баронов, а сей факт не ускользнул ни от полуденников, ни от полуночников. Именно этого Лерсшвен и добивался; появление цензоров являлось частью его плана. Оно означало, что Ассамблея действительно состоится. Порой мага пугала собственная дерзость. Во время Ассамблеи ургеманская Криптограмма исчезнет навсегда.

Лерсшвен поднялся, чтобы взять со стола объемный том в кожаном переплете. Не одну ночь он сам терпеливо корпел над пергаментом, выстраивая так называемую защиту. Все должно выглядеть правдоподобно. Он детально объяснил магам свое поведение, привел логичные доводы, заметил, что война не за горами, а потому присутствие разумных людей рядом с баронами просто необходимо. Особенно учитывая тот факт, что у последних вовсе нет мозгов. Лерсшвен прекрасно знал, что Магическая криптограмма встретит все его объяснения шквалом гнева. Его действия противоречили законам магии, запрещавшим вмешиваться в дела государства. Этот закон был возведен в принцип, а потому Ассамблея захочет судить Лерсшвена и его орден.

Фэйри пересек комнату и протянул свой труд цензорам. Полуночник вырвал бумаги из рук затменника, и его глаза мрачно блеснули.

— Уж и не знаю, что вы замышляете, но не надейтесь на великодушие Криптограммы. Если обвинения подтвердятся, пощады не будет. И я хочу верить, что вся эта писанина вас не спасет. Вы этого не заслуживаете.

Представитель Полудня, без сомнения, счел, что надо вмешаться в беседу.

— Все верно, — сказал он. — Лерсшвен, как того требует обычай, Ассамблея состоится в вашем городе. Мы уже встречались с сенешалем, который гарантировал, что. на эту ночь запретит доступ толпе в Квартал Тысячи Башен. Мой совет, Лерсшвен, устройте нам роскошный прием. Тогда по крайней мере маги решат, что вы все еще уважаете их.

Оба мужчины развернулись на пятках и двинулись вниз по лестнице. Их эскорт еще немного покружил возле башни и вскоре улетел к порту.

События неслись вскачь. Накануне Лерсшвен встретился с Эхидиазой, которая не пожелала его слушать. Она утверждала, что не знает, где скрывается Агон. Фэйри пришлось прибегнуть к крайним мерам. С помощью своих сторонников, хореографов-ренегатов, он организовал в «Искре» засаду. Ночью, ценой тяжелых потерь его людям удалось захватить таверну. Городской страже хорошо заплатили, чтобы она не вмешивалась. Лерсшвен закрыл «Искру», запустив внутрь своих всадников. Он дал им четыре дня, за этот срок его подручные должны были «разговорить» Эхидиазу. Волшебницу подвергли страшным пыткам, но она молчала. Разочарованный, Лерсшвен отправил гонца к Сарну, уехавшему в академию, приказав приятелю как можно скорее вернуться в Лоргол.

В настоящий момент Лерсшвен должен был убедиться, что лжеаккордник занят делом. Фэйри закрыл за собой дверь башни, задумчиво погладил Танцора и направился к Нижним кварталам.

На рассвете маленький охотник нацепил сандалии на мягкой матерчатой подошве, надел узкую темную рубашку и отправился на крыши. Сезон охоты был открыт. В полу-лье от себя он заметил другого эльфа, проскользнувшего меж двух печных труб.

Вот уже несколько недель в городе царил переполох. Маги требовали новых Танцоров, они не считались с расходами и готовы были выложить целое состояние за несколько волшебных созданий. Эльф не остался в стороне. «Маленькая гильдия», к которой он принадлежал вот уже два года, полагала своим долгом обучать собратьев ремеслу маленьких охотников. Трудно было подобрать более верное название: кто лучше эльфов мог карабкаться по стенам домов, проникать на балконы и в парки аристократов?

Конечно, фэйри, искушенные городские жители, также выходили на охоту. Но им недоставало той притягательной силы, что рождалась в мозолистых ладонях эльфов.