— Мессир, идите скорее сюда! — воскликнул эльф.

Нехотя, не сводя глаз с двери, я прошел в центр чердака.

— Что еще? — спросил я.

— Этот пол… все эти персонажи… Здесь где-нибудь изображена батальная сцена?

— Да. Она начинается рядом с моей кроватью и заканчивается прямо под ней. Но зачем тебе это?

Не отвечая, Малисен подскочил к моей постели и отодвинул ее, чтобы увидеть всю картину целиком. Амертина присоединилась к нам, фея была близка к панике. Дверь поддалась: в образовавшуюся щель просунулась физиономия Гувернантки.

— Что бы ты ни собирался делать, делай быстрее, у нас не осталось времени! — крикнул я Малисену.

— Терпение, мессир. Дайте мне Танцора.

Чертыхнувшись, я схватил волшебное существо и протянул его эльфу.

— Отлично, — прошептал виновник всего этого беспорядка. — Иди сюда, прелестное создание, станцуй для меня…

Малисен поставил Танцора на пол и деликатно подтолкнул его. Кроха сделал несколько робких движений.

— Не останавливайся, моя радость, не останавливайся, — нашептывал эльф.

Вытянув руки, он помогал Танцору ориентировать в пространстве, кружить по поверхности пола. Внезапно под ногами малыша появились первые искры. В это же мгновение дверь слетела с петель и с диким грохотом обрушилась в комнату. Гувернантки, испуская пронзительные крики, ворвались на чердак. Их было трое, каждая вооружена длинной палкой, окованной железом. Женщины медленно двигались в нашем направлении. Перехватив поудобнее Тень, я загородил собой Амертину и Малисена. Эльф дрожащим голоском продолжал подбадривать Танцора. Мне чудилось, что я слышу шажки магического создания, ударяющего крохотными пятками по деревянной мозаике.

Гувернантки не сомневались, что отныне я нахожусь в полной их власти. Я бросил Малисену:

— Как скоро?

— Скоро, мессир, скоро…

Потуги эльфа не ускользнули от одной Гувернантки, которая нахмурила брови, заметив синие искры, рассыпавшиеся по полу. Ее рот деформировался в диком оскале, и, не сводя с нас глаз, она бросила товаркам:

— Магия, сестры. Не стоит медлить.

Преисполненные решимости Гувернантки двинулись к нам. Первыми жертвами их смертоносного оружия стали большие подушки, разбросанные по полу чердака. Позади великанш образовался шлейф из перьев, лениво порхавших по комнате. Если Малисен сейчас же что-нибудь не предпримет, мы пропали. Гувернантки могли атаковать с трех сторон одновременно, хрупкая Тень не сумеет отразить их удары. Я уже приготовился к финту, как вдруг на лицах Гувернанток появилась растерянность.

Они разом остановились, уставившись куда-то мне за плечо. Молчание эльфа заставило меня обернуться. И я инстинктивно отпрянул…

Их было десять. Десять высоких мужчин, десять рыцарей с мечами наизготовку. Лица скрыты железными шлемами, помятыми во время боя. Их доспехи топорщились шипами, образуя сплошную стену, подсвеченную бледно-голубым светом, рожденным Танцором.

Одна из Гувернанток уверенно бросила:

— Иллюзия, сестры. Мы не должны верить этому мороку. Вперед.

Рыцари как по команде сделали первый шаг. Гувернантки медлили. Звук тяжелых шагов был слишком реальным, и это смутило наших противниц. Я отпрянул в сторону, вознося мысленную молитву всем существующим богам: лишь бы рыцари меня не заметили.

Подбадривая себя гортанными криками, выставив вперед мечи, воины прошли мимо, и теперь я снова мог видеть Малисена. Из его пальцев тянулись синие лучи, упирающиеся в спины рыцарей: эльф управлял солдатами, словно марионетками.

Две Гувернантки начали пятиться. Иллюзия? Они не были в этом уверены, их чувства сошли с ума, обманывали своих хозяек, и те выскочили за дверь. Третья, самая бесстрашная, широко расставила ноги-столбы, готовясь дать отпор противнику. Сама того не зная, она превратила иллюзию в реальность, и в отличие от нас не замечала расплывчатых контуров доспехов. Малисен всего лишь поднял и увеличил изображения фигур, которыми мастер-краснодеревщик много лет назад украсил чердак.

Гувернантка обрушила мощный удар палки на ближайшего рыцаря. Тот пошатнулся, и управляемый Малисеном, начал заваливаться на пол. Впечатленная этой победой, Гувернантка позволила иллюзии завладеть ее разумом. Она расколола череп второго рыцаря, прежде чем все остальные пронзили тело толстухи мечами. Она пронзительно вскрикнула, поднесла руку к сердцу и упала навзничь. Ее лицо стало багровым. Однако на теле женщины не было ни единой раны. Обманутый мороком, разум Гувернантки сообщил ей, что она убита, и сердце послушно остановилось.

Две оставшиеся Гувернантки скрылись на лестнице, и Малисен рассеял призрачное войско, которое исчезло словно туман, оставив после себя лишь несколько потрескивающих искр. Я встретился взглядом с эльфом. Он улыбнулся.

— Стоит воспользоваться передышкой, мессир.

Осипший голосок свидетельствовал о том, что бедняге пришлось нелегко: он потратил почти все силы, управляя магией. Руки Малисена покрылись алыми волдырями, словно он сунул их в костер.

Толкая перед собой Амертину, мы вышли на лестничную клетку. Гувернанток нигде не было видно. Малисен спустился первым. Я обернулся, окинув прощальным взглядом разоренный чердак.

— Пошли? — предложил Малисен.

Я без труда подхватил кресло Амертины и двинулся по ступеням. Эльф уже был внизу и сейчас осматривал окрестности.

— Мессир, — заговорщицки сообщил он, — дамы ушли!

— Я их понимаю…

Но кто-то из них должен был сторожить выход. По-прежнему держа кресло Амертины, я пригласил эльфа следовать за мной. В этом доме имелся черный ход, выводящий на улицу, которая спускалась к порту. У нас не осталось выбора. Вполне вероятно, что Гувернантки отправились за подкреплением. Время поджимало, мы должны были рискнуть и выйти наружу. Я тихонько приоткрыл дверь. Улица казалось пустынной, лишь у ворот соседнего здания лежал какой-то нищий.

— Пошли, — сказал я Малисену.

И мы выскользнули на улицу. С Амертиной на руках я не смог бы сражаться, но Гувернантки больше не показывались. Неужели Малисен сумел напугать их?

Теперь нам надо было где-то укрыться, хотя бы до утра. Но я никак не решался углубиться в Нижние кварталы, чтобы найти постоялый двор, который распахнет перед нами двери в столь ранний час. Малисен вызвался проводить нас в надежное место.

— Там мы будем в полной безопасности, в окружении друзей. Мессир, я так вам обязан…

Я слишком устал, чтобы устраивать допрос, хотя предложение эльфа меня удивило: почему он искал пристанище у меня на чердаке, если мог спрятаться в безопасном убежище? Зубы Амертины стучали от холода, ее личико посинело. У меня не осталось сил, чтобы протестовать.

— Это далеко? — спросил я.

— Нет, мессир, всего в нескольких кварталах отсюда. Идите за мной.

Я освободил руку, чтобы коснуться эфеса Тени. Она была там, в глубинах моего сознания, такая восхитительно живая. Ее присутствие вдохнуло в меня мужество, и я последовал за Малисеном.

Элиос вырвал один из шипов, вросших в кожу. По лицу потекла кровь — тонкая липкая струйка, которая в считанные секунды добралась до подбородка. Юные серые кардиналы боялись шевельнуться. Они знали, что психолунник полагает, что все его планы разрушены Гувернантками, а также эльфом, который укрылся у Агона. В крошечной мансарде, единственное окно которой выходило на улицу Терпкую, царило тяжелое молчание. Все пятеро мужчин были мрачнее тучи.

Один из них встал и положил руку на плечо Элиоса.

— Мы изыщем иные пути, мэтр. Просто надо запастись терпением…

Психолунник развернулся. Несколько коротких мгновений он буравил серого кардинала ненавидящим взглядом, а затем влепил ему звонкую пощечину. Одну, вторую, третью… Молодой человек не шевелился, осознавая, что психолунник не в себе. Юноша дрожал от страха: он боялся, что обезумевший Элиос убьет его просто так, чтобы выплеснуть ярость.

Кровь свернулась, прочертив на лице Элиоса узкую полоску — ручей гнева. В душе психолунник проклинал Гувернанток и эльфа. Он так долго вынашивал планы мести, продумывал каждый ее этап, и именно эту ночь он хотел посвятить Дьюрну. В мечтах он представлял страшный пожар, пожирающий дом предателя. Он наслаждался видениями, в которых Агон молил его о пощаде, просил сохранить жизнь, которую не заслужил.