Маг старательно пережевывал откушенную руку Танцора, и на его губах тотчас заплясали черные искры. Аракнир демонстративно повернулся к нам спиной и притворился, что рассматривает верхушку башни. Я же заставил себя следить за каждым движением челюстей полуночника. В конце концов он проглотил то, что находилось во рту, и поднес почерневшие губы прямо к замку. Он дунул один раз, затем второй. Искры рассыпались по поверхности двери. И тут прямо над замочной скважиной проявилась хрупкая фигурка. Танцор. До этого невидимый. Он был распят, приколот к дереву тонкими нефритовыми иглами.

— Если бы ты открыл дверь, — сообщил Оршаль, — он бы тебя убил.

Искры, управляемые дыханием полуночника, устремились к распятому Танцору будто бы крошечные паучки. Они рассыпались по всему его тельцу. Маленькая голова несколько раз качнулась из стороны в сторону, после чего бессильно упала на грудь. Танцор умер.

С циничной улыбкой полуночник обернулся к Аракниру:

— Вот видишь, по крайней мере страдания этого создания закончились.

— Да, ты прав, — бросил гном.

— Вы оба, помолчите, — прошептал я.

Дверь вела в широкий коридор, деливший весь этаж на две части. В конце коридора находилась лестница, по которой можно было спуститься на нижние этажи здания. В центре коридора, слева, виднелся проход, занавешенный бархатной портьерой гранатового цвета. Эвельф и Арбассен, держа оружие наготове и прижимаясь к стенам, осторожно двинулись по коридору. Я обогнал их и медленно приблизился к портьере. Аракнир поспешил за мной следом. Тишина, окутавшая башню, не давала мне покоя. Хотя от ее верхушки нас отделяло еще шесть этажей. Возможно, стражники в большом количестве обосновались выше, но сомнения не пожелали покидать мой разум. Я обнажил Тень и острием ее клинка очень медленно отодвинул край портьеры.

Мое внимание привлекли разобранная кровать и едкий запах только загашенных свечей. Проход привел меня в комнату, разделенную надвое тонкой перегородкой из отполированных роговых пластин. Даже в полутьме я видел прихотливый изгиб винтовой лестницы.

Мои нервы были напряжены до предела, я сделал первый шаг и остановился, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Аракнир по-прежнему не отставал, сейчас он крался вдоль стены, тянущейся слева от меня. Гном, как и я, сразу же заметил характерный запах только что погашенной свечи. Еще недавно в этой комнате кто-то был, и этот неизвестный слышал, как мы открыли дверь, ведущую в башню. После чего предпочел исчезнуть.

В совпадения я не верил. Тот, кто задул свечу, хотел спрятаться или выиграть время.

Взглядом я спросил совета у Аракнира. Он указал мне глазами на винтовую лестницу. Я был согласен со своим товарищем и, зажав Тень в руке, подошел к первым ступеням.

— Что ты обо всем этом думаешь? — прошептал гном.

— Почему-то мне кажется, что он все еще в комнате.

— А на мой взгляд, он убежал. — Аракнир ткнул пальцем в лестницу.

— Нет, он все еще здесь.

— Огр?

— В этом я сомневаюсь.

— Полуночник?

— И не он. Возможно, слуга. Давай найдем этого загадочного человека. Он может быть нам полезен.

Мы без труда обнаружили убежище неизвестного. Он прятался в шкафу. Выбравшись оттуда, мужчина, вытаращив глаза, бросился к нашим ногам.

— Смилуйтесь! — закричал он. — Пощадите!

— Молчи, — велел я.

Кончиком рапиры я коснулся его подбородка, заставляя поднять голову.

— Сенешаль…

Невзирая на осунувшуюся физиономию, грязные волосы и растерянность, притаившуюся во взгляде, я сразу же узнал его. С нашей первой встречи в галерее сенешаль сильно постарел. Я помнил, как он явился на Ассамблею. В сопровождении личной стражи чиновник пришел простить помощи у Магической криптограммы. Именно он сообщил нам о начале вторжения жанренийских и кехитских войск.

— Смилуйтесь, мессир, — взмолился он дрожащим голосом.

Облаченный в скромное блио,[10] из-под которого выглядывали худые, молочно-белые ноги, сенешаль нервно озирался по сторонам.

— Успокойся. Что ты здесь делаешь?

— О мессир… Меня вынудили. Они держат меня здесь… чтобы я подписывал все необходимые декреты. Я… я подчинился, у меня не было выбора.

— Они здесь?

— Да, мессир. Наверху, — сказал лорголиец и указал пальцем на потолок.

— Стража?

— Ой, мессир… их много, несколько десятков солдат, может быть, больше, Серые огры. Скорее покиньте эту башню, мессир. Последуйте моему совету и покиньте ее, пока они не заметили вашего присутствия.

— Кто это? — спросила Эвельф, появившаяся в комнате в компании Арбассена.

— Сенешаль Лоргола.

Затем я увидел Оршаля, который с озабоченной миной как-то странно разглядывал пол комнаты.

— Ты нам поможешь, — обратился я к сенешалю.

— Я? Мессир, нет… я не умею сражаться… Я человек маленький, владеющий лишь пером. Я не могу.

Его гримасы вызывали смех. Чиновник вцепился в мою ногу и одарил умоляющим взглядом.

— Это уже слишком, сенешаль. Встань. Вспомни, что ты — ургеманец.

Оршаль присел около шкафа и поднес палец к губам. Озабоченное выражение его лица заинтриговало меня. Сенешаль поднялся на ноги, чтобы завладеть моим рукавом. Он потащил меня к лестнице.

— Мессир… — жарко шептал он. — Если вы поднимитесь по ней, то умрете. Я их видел… Их самих и их Танцоров. Потребуется целая армия, чтобы остановить этих чудовищ.

Сенешаль уже поставил ногу на первую ступеньку, когда к нам повернулся Оршаль.

— Искры! — воскликнул маг Полуночи, протягивая ладонь, на которой трепетали и потрескивали черные огоньки. — Агон, в сторону!

Страх, мечущийся в глазах сенешаля, внезапно исчез. Я сделал шаг назад. Черты лица моего собеседника начали таять, оплывать, словно воск свечи.

— Убейте его! — завопил Оршаль.

Я взмахнул Тенью, целясь в шею врага, но рапира просвистела в пустоте. Черный маг уже мчался по лестнице, хохоча, как безумный.

Мандиго бежал, что было сил. Его сознание превратилось в одну сплошную черную пропасть, в которой звучали дикие крики Танцоров. Его хилое обнаженное тело прикрывал лишь старый залатанный плащ, который плескался за спиной полуночника, будто крылья летучей мыши. Но впереди несся его безумный смех, наполняющий каждый коридор, каждый зал. Мановением руки маг приказал ограм готовиться к бою.

Солдаты слепо повиновались Мандиго. Они научились бояться его необузданного гнева и непредсказуемых скачков настроения. Каждую ночь маг приходил за кем-нибудь из огров, чтобы увести беднягу на верхний этаж башни. Избранный полуночником больше не возвращался. Но еще хуже было противиться воле хозяина. Один-единственный огр это попробовал. Старый вояка, капитан легиона — эхо его воплей все еще гуляло по коридорам. Мандиго позволил ему жить целых две недели. Четырнадцать дней, в течение которых он расчленял капитана с помощью черных ногтей прямо на глазах солдат. Никто из стражей не забыл этого, и стоило безумцу в лохмотьях закружить вихрем по комнате, испуская короткие пронзительные крики, как огры похватали оружие и стали ждать появления врага.

Засада полуночника вынудила нас идти на штурм. Мы должны были подняться наверх или умереть.

Первыми к лестнице бросились Оршаль и Аракнир. Я шел во втором ряду, а за мной неотступно следовали Эвельф и Арбассен. Так совершенно спонтанно наш маленький отряд выработал тактику будущего боя — мы расположились так, чтобы каждый из нас смог в полной мере воспользоваться своим мастерством.

Бросившись по следам полуночника, мы тут же столкнулись с жесточайшим сопротивлением стражи.

Аракнир, используя преимущество своего маленького роста, тут же устремился в самый центр сгрудившихся огров, чтобы посеять панику во вражеских рядах. Его боевые топоры обрушивались на ноги неприятеля, с небывалой точностью рассекая сухожилия. Стражники падали на колени и становились отличной мишенью для Тени.