— Я тоже. Я пытаюсь помочь тебе.

— Ты? Ты явился сюда, чтобы помочь мне? Лучше забудь об этом…

— Не намерен. Если я найду беглеца, ты спасен.

— У меня и то больше шансов добраться до сбежавшего демона.

— Но ты больше не имеешь права на него, и сам это отлично знаешь. Ни один заклинатель не может менять пункты собственного сговора.

— И что же ты предлагаешь?

— Ты честно и откровенно рассказываешь мне, что произошло. Не скрываешь от меня ни единой детали.

Анделмио, замкнувшийся в своем отчаянии, по-прежнему колебался.

— Просто отвечай на вопросы, вот и все, — сказал я.

— Чтоб меня огры сожрали, я уже ничего не знаю и не понимаю. Здравый смысл покинул меня, я уже даже рассуждать нормально не могу.

— Итак, Опаловый демон, что ты знаешь о нем? Ты когда-нибудь уже вызывал его?

— Нет. Не этого. Я часто пользуюсь Опаловыми, но ведь мы не выбираем какого-то определенного демона, не правда ли?

— В котором часу он появился и где?

— В самый что ни на есть лучший час дня.

Иначе говоря, когда солнце стояло в зените. В тот час, когда тени, падающие на землю Абима, особенно плотны. Я кивнул.

— Я выбрал тень, которую отлично знаю, с которой привык работать. У стены крошечного садика.

— Крестообразная тень?

— Нет, обычная тень от невысокой стены.

— Не заметил никаких странностей?

— Нет, не думаю.

— Этого недостаточно. Возможно, была еще одна тень, которая наложилась на ту, что ты выбрал? Или рисунок, начертанный другим заклинателем?

— Да нет же, говорю я тебе!

Маги, сидящие на стульях, обернулись и смерили нас гневными взглядами. Я послал им улыбку, соответствующую случаю, и попросил перевозчика говорить немного потише.

— Успокойся. Продолжим. Хорошо, давай допустим, что тень была совершенно обычной.

— Я неплохо разбираюсь в своем деле, — процедил Анделмио.

— Верю-верю. Итак, появился Опаловый. И снова ничего особенного, никаких происшествий?

— Ничего. Побеседовали о контракте, обычная рутина… Я потребовал, чтобы он оставался у меня дома вплоть до наступления сумерек.

— Где это?

— Улица Тысячи потрясений.

— И всю вторую половину дня демон сидел у тебя дома в полном одиночестве?

— Да.

— А ты сам не заметил ничего подозрительного? Быть может, за тобой кто-то следил?

— Нет… ну, не знаю. Я ничего не заметил.

Я сделал глоток вина и прочистил горло.

— Продолжим. Расскажи мне о своем клиенте.

— Клиентке. Герцогиня де Болдиа.

Я нахмурил брови, это имя представлялось мне пустым звуком.

— Она лишь недавно вернулась в город, — уточнил мой собеседник. — Вечером она появилась на пристани, где я ждал ее вместе с Опаловым. Дама села в лодку, поездка прошла без происшествий. Я оставил ее вместе с демоном на другом берегу канала. Я должен был явиться следующим утром, на рассвете, и забрать их обоих. Но она была одна.

— В котором часу истекал срок сговора?

— В семь часов утра.

— И ты ничего не почувствовал?

— Ничего! Опаловый все еще разгуливает по Абиму.

— Хм…

— Я надеялся его разыскать, ведь тварь должна была избегать любых теней. Во всяком случае тех, что ведут прямиком в Бездну.

— Сговор уже потерял свою силу. Следовательно, демон мог вылезти лишь ночью.

— Я переоценил свои силы.

— Эта твоя герцогиня, она живет в посольстве?

Перевозчик завладел графином, отхлебнул прямо из горлышка, вытер ладонью рот и уставился на меня стеклянным взглядом.

— А вот этого я не скажу.

— Прости?

— Выпутывайся сам. Я не скажу ни слова о том, куда я ее отвез.

Я тяжело вздохнул и устало спросил:

— Смерти ищешь?

— Не стоит давить на меня, фэйри. Что бы ни произошло, я остаюсь перевозчиком.

— Но я потеряю драгоценное время.

— А я — мою душу. Причем раньше времени. Законы перевозчиков суровы, их лучше не нарушать. Если я проболтаюсь, то подвергнусь страшному риску.

— На кону стоит твоя жизнь.

— Знаю, — выдохнул он.

Рука Анделмио теребила брыжи, висящие на стуле. Он гладил пальцами многочисленные складки, его взгляд стал отрешенным.

— Вся моя жизнь заключена в этих двадцати двух складках. Тридцать лет безупречной службы…

— Я должен встретиться с герцогиней.

— А я должен спасти то, что у меня еще осталось.

— То есть?

— Честь и некоторые воспоминания. Ты хоть способен себе представить, что случится, если мы начнем рассказывать каждому встречному о перемещении того или иного посла? Если все эти люди, которых мы перевозим с берега на берег, перестанут нам доверять? А ведь они оказывают нам великое доверие. Только задумайся об этом, фэйри. Речь уже идет не о моей душе, но о душе Абима. А она не заслуживает того, чтобы ее предали.

Последний довод Анделмио растрогал меня. Возможно, я слишком поспешно осудил этого человека. Ему грозит смерть, а он остается преданным городу, собственной чести и той памяти, что он оставит после себя.

— Давай вернемся к Опаловому демону, — предложил я.

— Как тебе будет угодно.

— У него имелись причины предать тебя?

Перевозчик пожал плечами и покачал головой.

— А враги у тебя есть?

— Конечно, я не со всеми ладил, так, пустяковые ссоры, но чтобы враги… Да еще такие, которые устроили бы целый заговор.

— Получается, Опаловый действовал на свой страх и риск?

— Если честно, то я не знаю.

— Априори, он просто решил сбежать из Бездны.

— Я пришел именно к этому выводу.

— Тогда почему он остался в Абиме?

— А вот это я бы и сам хотел знать.

Тишина. Я надеялся выудить у Анделмио больше сведений. Но, увы, придется довольствоваться именем клиентки и некоторыми незначительными деталями. Что-то я не слишком продвинулся в своем расследовании. Анделмио с гримасой прикончил графин и, как будто бы почувствовав мое разочарование, тихо добавил:

— А, ладно, ты все равно рано или поздно узнаешь. Герцогиня остановилась во Дворце Стали. Об этом сообщалось во вчерашних газетах. Думаешь, она сможет тебе помочь?

— Ты сам-то с ней виделся?

— Да. Безрезультатно. Не умею задавать правильные вопросы.

— В любом случае у меня больше нет ни одной зацепки, — пробормотал я.

— Не доверяй ей, она та еще штучка, да к тому же шлюха. Связывается с любым мужиком, который попадается ей под руку, но быстро пресыщается. К несчастью, она еще чертовски красива. Не позволяй ей очаровать тебя, фэйри.

— Она человек?

— Да. Но она обожает малышей типа тебя.

Он схватил брыжи и неловко нацепил их на шею. Я с сомнением смотрел, как перевозчик пытается подняться на ноги.

— Хочешь уйти? Покинуть гостиницу?

— Да, я ухожу, — сообщил он мне, когда наконец смог встать. Качаясь и спотыкаясь, бедняга поплелся к выходу.

— А Фейерверщик? Ты не думаешь, что здесь ты находишься в относительной безопасности? Я полагал, что…

— Забудь, фэйри. Зачем ждать самого страшного? Лучше пойти и найти его, чтобы положить конец этим мучениям.

Я пожал плечами, в свою очередь, поднялся и предложил ему руку. Он, что было сил, вцепился в нее — так мы вдвоем пересекли зал, сопровождаемые суровыми взглядами магов.

Легкий ветерок, дующий в тупике, вернул лицу Анделмио краски жизни.

— Ты в порядке? — несколько трусливо осведомился я.

Теперь, когда маги больше не прикрывали нас своим щитом, я вдруг почувствовал настойчивое желание очутиться как можно дальше от обреченного перевозчика. Я даже не представлял себе, как действует Фейерверщик, но совершенно не горел желанием узнать это, и потому мечтал исчезнуть.

Анделмио протянул мне влажную горячую ладонь, которую я с жаром пожал, стараясь избавиться от неприятного чувства, что прощаюсь с неудачливым заклинателем на веки вечные. На секунду мне почудилось, что в глазах перевозчика вспыхнул какой-то странный огонек, что он хочет мне что-то сказать, но не решается.