Он ушел, так ничего и не сказав. Нетвердая походка, поникшие плечи. Я подождал, пока Анделмио исчезнет за углом улицы, и тут же зашел в притон, который заметил еще по пути в «Мельницу».

Размещенный в разветвленной сети бывших погребов, притон провонял потом, табаком и винными парами. Двое осоловевших клиентов храпели прямо на столе. Я подошел к владельцу заведения, плохо выбритому огру, который дремал на пивном бочонке.

— Держи. Это за тень.

Хозяин приоткрыл один глаз, протянул здоровенную лапищу с черными ногтями и с ворчанием сграбастал десять денье.[14] Я тотчас же устремился в угол зала, где потрескивал чадящий факел. Встал на колени и провел ладонью по полу, чтобы убедиться в его плотности. Массивные каменные плиты, разделенные полосками пересохшей земли. Ничего особенного, но этого достаточно для ритуала самого простенького вызова.

Ни одна тень не сравнится с тенью, рожденной естественным светом. Факел дарит вам затененное пространство, не имеющее особой магической ценности, это пространство позволит мне в лучшем случае вызвать самого низшего демона из тех, что обретаются в Межбрежье, на призрачном, сумеречном плато, отделяющем Абим от Бездны. Что делать, время не ждет.

Я дунул, чтобы убрать соринки, засыпавшие выбранную мной тень, и выбрал одну из склянок, висевшую у пояса: легкие быстросохнущие чернила. Затем взял кисть с самым жестким волосом — такая не пропустит ни одной неровности камня.

Ну вот, теперь я готов. Все дальнейшие действия потребуют хладнокровия, которое и отличает плохих заклинателей от хороших. А я, безусловно, относился ко второй категории. Задержав дыхание, я отвинтил пробку флакона. Стоит его открыть, как чернила сразу же начнут улетучиваться. Поэтому следует работать очень быстро, обмакнуть кисть с предельной точностью, взяв необходимое количество краски. Опытный заклинатель окунает кисть в чернила два, в крайнем случае три раза, но редко больше. Уверенным движением я погрузил кисть в склянку и тут же вытащил ее. Чернила, пропитавшие волос, не текли, и их было достаточно, чтобы обвести всю тень одной-единственной чертой. Правой рукой я уже завинчивал крышку, а левой — принялся рисовать линию.

Я не имел права останавливаться, — один неверный жест, и вызов не состоится. За долгие годы практики мои движения стали почти автоматическими. Согнувшись в три погибели, я медленно пятился, оставляя за собой на полу лазурную линию, обнимавшую размытые контуры тени. Самым сложным было вернуться точно в ту точку, с которой начал, не позволить линии прерваться даже на дюйм.

Готово! Тень поймана. Виртуозная работа, все прошло без сучка и задоринки.

Я слишком поспешно выпрямился. В спине что-то неприятно хрустнуло, заставив меня скривиться от боли. После каждого вызова демона я клянусь себе, что в ближайшее время отправлюсь к массажисту, но впоследствии непременно забываю о клятве. На самом деле я ненавижу отдавать свое хрупкое тело в руки неизвестных врачевателей, которые целыми днями только и делают, что разминают тела людей. Хотите верьте, хотите — нет, но крайне редко можно встретить массажиста-фэйри.

Чернила сохли прямо на глазах. Магия начала действовать, приказывая этой «луже» цвета оникса превратиться в проход, через который демон проникнет в наш мир. Сквозь пол проступили очертания Межбрежья, любезно согласившегося уступить мне на время своего слугу. Тень сгустилась, превращаясь в черное сукно, окутывающее тело создания, которое вырастало прямо из пола.

Демон всегда является сжавшимся в комочек, эдакий эмбрион, зародыш будущего существа. Поэтому сначала я увидел костистый шишковатый скрюченный позвоночник. Затем череп продолговатой формы и, наконец, короткие и худые лапы. Сложенные крылья медленно разворачивались, вырывая существо из тени.

Создание тьмы отряхнулось, чтобы рассеять последние клочья тени, и уставилось на меня маленькими горящими глазками. Я не сумел сдержать улыбку. Во время каждого вызова я испытываю чувство, которое, должно быть, испытывают роженицы.

Лазурный. Он, как любой демон его семейства, часто прислуживает заклинателям, выслеживая намеченную жертву. Лазурные отличаются несколько буйным нравом, но они всегда преданы хозяевам и являются отличными ищейками, к тому же наделенными даром речи. В том демоне, которого я вызвал, было около локтя росту, его крылья в размахе достигали того же размера. Дряхлые хитиновые крылья цвета сырой глины, полное отсутствие шеи — голова существа сидела прямо на плечах. Сейчас на его морде застыло чрезвычайно угрюмое выражение: Лазурный всем видом показывал, как ему не нравится, что его изволили побеспокоить. Я уже обожал его.

Тварь из Бездны продемонстрировала мне зубы, или скорее ряд пеньков, чтобы произвести должное впечатление. Я фыркнул и снял с пояса футляр из слоновой кости. Достав из него пергамент, я приступил к чтению типичного сговора — оставалось лишь договориться об оплате. Демон потешно зашевелил крохотными пальчиками и склонил морду к плечу. У меня не было времени на торг, и поэтому я великодушно пообещал существу шесть модеенских голубей, которых то потребовало. Не стану лукавить, редкие и дорогие птицы, но я могу позволить себе их купить благодаря тем дружеским связям, что имеются у меня во Дворце Толстяков.

Я пронзил иголкой большой палец руки, чтобы обмакнуть перо в кровь, после чего поставил подпись на пергаменте и протянул его демону. С довольной миной, высунув язык от усердия, Лазурный неловко вывел на листе большой крест. Теперь мы с ним связаны нерушимыми узами: сговор будет действовать три дня. Конечно, при условии, что Владич подтвердит подлинность контракта и скрепит его своей подписью. В принципе, не должно возникнуть никаких проблем, сговор был составлен в пользу демона.

— Перевозчик, двадцать две складки, зовут Анделмио. Он работает на Княжеские области. Мы расстались с ним совсем недавно, по всей вероятности, сейчас он должен брести вдоль канала. Следуй за ним, но так, чтобы он тебя не заметил. Каждое утро ровно в шесть тридцать будешь являться на мост Лилий. Не спускай с него глаз, прервать слежку ты можешь только для встречи со мной. Будешь стараться, получишь седьмого голубя.

Демон нацепил на морду восторженную улыбку и пронзительным голосом заверещал:

— О, да, хозяин! Седьмого, жирного и свирепого. Он…

— Не теряй времени, — прервал я восторги демона. — Отправляйся и не подведи меня.

— Хорошо, хозяин.

Его уход был не лишен пикантности. Тварь взмахнула крыльями, взлетела и грохнулась. Так повторялось несколько раз, пока, наконец, демону не удалось взмыть под потолок притона. Затем он устремился к окну, сначала не попал в него, но потом вылетел на улицу, яростно размахивая крыльями. Я вздохнул и, прежде чем покинуть заведение, кинул еще пригоршню монет в руку огра.

— За испорченный пол, — сообщил я.

Было почти десять часов вечера. Я могу еще попытаться добраться до квартала Дворца Стали и получить приглашение на ужин от герцогини де Болдиа.

По дороге я подвел итоги. Четыре дня назад Анделмио вызвал низшего Опалового демона, чтобы тот сопроводил даму в некое загадочное место. Вечером, мы не знаем когда, демон исчез. Сам факт, что перевозчик ничего не почувствовал, свидетельствует о том, что в Бездну вызванный демон не возвращался, то есть он остался в Абиме. Интуиция подсказывала, что копать надо именно с этой стороны. Почему существо не покинуло город, если уж оно хотело ускользнуть от своих хозяев? Возможно, у него не было выбора?

Я никак не мог понять, чем руководствовался Опаловый. Поведение перевозчика также смущало меня: покинуть «Мельницу» якобы для того, чтобы поскорее покончить со всем происходящим. Я отправил Лазурного следить за Анделмио, чтобы убедиться, что тот ничего он меня не скрывает.

Надеюсь, герцогиня мне поможет. Я не мог не думать о сговорах, зажатых в костистой руке Владича, и ускорил шаг.