– Давайте попросимся на ночлег, – сказал Танский монах своим спутникам, подъехал к усадьбе и залюбовался открывшимся перед ним видом.
В это время из ворот вышел старец, они обменялись приветствиями, и старец спросил:
– Откуда путь держишь, почтеннейший?
– Я бедный монах, по велению Танского государя иду на Запад за священными книгами. Путь мой как раз пролегает мимо вашей усадьбы, а поскольку час уже поздний, то я осмелюсь просить вас дозволить мне и моим ученикам заночевать здесь.
– А где же они, твои ученики? – спросил старец.
– Вон там, – отвечал Танский монах, махнув рукой на край дороги.
Старец посмотрел в указанном направлении и, увидев Сунь Укуна, Чжу Бацзе и Шасэна, бросился назад к воротам.
– Благодетель ты мой! – вскричал Сюаньцзан. – Молю тебя, яви милосердие, пусти нас переночевать.
– Твои ученики на людей не похожи, – стуча зубами от страха, заикаясь, произнес старец. – Они настоящие оборотни!
– Не оборотни они, – стал успокаивать старца Сюаньцзан, – хоть и безобразны на вид. Так что ты их не бойся.
Пока Танский монах уговаривал старца, из усадьбы вышла старуха, ведя за руку ребенка лет пяти.
– Принеси нам чаю, – обратился к ней старик.
Женщина пошла в дом и вскоре вынесла две чашки чая.
Танский монах выпил чай, поклонился женщине и произнес:
– Очень прошу вас, уважаемая, дозволить мне и моим ученикам заночевать у вас. По велению Танского государя мы идем на Запад за священными книгами, и путь наш пролегает через ваши края. Ученики мои хоть и страшноваты с виду, но они истинные монахи и все наречены монашескими именами.
Услышав это, старик и женщина успокоились и сказали Танскому монаху, чтобы кликнул своих учеников.
Вскоре Сунь Укун, Чжу Бацзе и Шасэн с поклажей, ведя на поводу коня, подошли к дому. Старуха велела приготовить монашескую трапезу, и наставник с учениками подкрепились.
А когда стемнело, хозяева и гости стали при свете фонарей вести беседу.
Старец прозывался Яном. Он рассказал, что его единственный сын вырос непутевым, о семье не заботится, постоянно затевает драки, грабит и убивает путников.
– Зачем же тебе такой недостойный сын? – спросил Сунь Укун, подойдя к старцу. – Одно зло от него и никакой радости. Хочешь, я найду его, приведу сюда и убью?
– Да я хотел было передать его властям, – отвечал старик, – но ведь единственный он у меня. Пусть остается, хоть будет кому меня похоронить.
Побеседовав еще немного, все отправились спать.
Среди ночи старик проснулся от громкого стука в ворота и сказал старухе:
– Опять эти негодяи явились!
– Ступай отворяй! – отвечала женщина.
Как только старик отпер ворота, во двор ворвалась шайка разбойников с криком:
– Эй, вы, кормите нас живее, мы голодны!
Это оказались те самые разбойники, которые разбежались кто куда, когда Сунь Укун убил их главарей. Среди них был и сын старика.
– Чей это белый конь стоит у нас на дворе? – спросил он у жены.
– Тут забрел к нам какой-то монах из восточных земель, который идет за священными книгами. Попросился на ночлег. С ним еще трое монахов. Матушка с батюшкой накормили их и спать уложили.
Выслушав жену, разбойник выскочил из дому и захлопал в ладоши.
– Ребятки! – смеясь, крикнул он. – Вот это повезло! Обидчик наш, оказывается, здесь ночует!
– Какой обидчик? – загалдели разбойники.
– Да тот самый, который прикончил наших главарей.
– Сейчас схватим этих лысых ослов и изрежем на мелкие кусочки, отомстим за наших главарей, а поклажу и белого коня заберем!
И разбойники принялись точить кто ножи, кто копья.
К счастью, все это слышал старик. Он тихонько отправился на задний двор, разбудил Танского монаха и его учеников и сказал:
– Мой сын привел сюда целую шайку разбойников, и они собираются вас убить.
Старик выпустил монахов через заднюю калитку, затем вернулся к себе и лег спать.
Тем временем разбойники наточили ножи и копья, наелись каши и в пятую стражу устремились на задний двор. Но там никого не нашли. С фонарями в руках они долго искали монахов, а потом вдруг приметили, что задняя калитка открыта, и пустились в погоню. Они летели быстрее стрелы и, когда восток заалел, увидели впереди Танского монаха. Сюаньцзан оглянулся и, заметив погоню, крикнул своим ученикам:
– Нас преследуют разбойники! Что делать?
– Успокойся, наставник! – отвечал Сунь Укун. – Сейчас я с ними расправлюсь!
Танский монах придержал коня и строго сказал:
– Постращай их, и все. Пусть разбегутся. А трогать не смей!
Но Сунь Укун даже слушать не стал. Он выхватил свой посох и пошел навстречу разбойникам.
– Куда это вы торопитесь, господа хорошие? – с ехидцей спросил он.
– Ах ты, лысый невежа! – заорали в ответ разбойники, окружили Сунь Укуна и стали колоть его копьями и ножами.
Тут Великий Мудрец помахал в воздухе своим посохом, который стал толщиной с плошку, и принялся колотить разбойников, нанося удары направо и налево. Слышно было только, как кости трещат. Те, кто поумнее, бросились наутек, остальные же предстали перед владыкой ада Яньваном.
Танский монах некоторое время наблюдал за побоищем, а потом в страхе погнал коня на запад. Чжу Бацзе и Шасэн последовали за ним.
Сунь Укун тем временем разузнал у оставшихся в живых разбойников, который из них сын старика Яна, подбежал к нему и одним ударом снес ему голову. В следующий миг Сунь Укун предстал перед Танским монахом и сказал:
– Учитель мой! Мы одолели разбойников, и вот в доказательство я принес голову сына старика Яна.
При виде отрубленной головы Танский монах изменился в лице и свалился с коня.
– Мерзкая ты обезьяна! – принялся он ругать Сунь Укуна. – Ты погубишь меня! Убери скорей голову! Убери, чтобы я не видел ее.
Чжу Бацзе ногой отбросил голову на обочину дороги и засыпал землей, а Шасэн помог учителю подняться на ноги.
Мало-помалу Танский монах пришел в себя и принялся читать заклинание «сжатие обруча». Сунь Укун стал кататься по земле от боли и молил о пощаде.
Наконец Сюаньцзан перестал читать заклинание и сказал:
– Ты мне больше не нужен. Отправляйся куда хочешь. Ты способен лишь творить зло и недостоин идти за священными книгами. Убирайся же! Не то я снова начну читать заклинание.
Услышав это, Сунь Укун испугался, взмыл ввысь, оседлал облако и исчез из виду.
Тому, в чьей душе угнездилась злоба,
бессмертия не обрести;
Слабому духом вовек не постичь
Истинного Пути.
Если хотите знать, что случилось дальше, прочтите следующую главу.
Глава пятьдесят седьмая,
из которой вы узнаете о том, как Сунь Укун отправился на гору Путошань с жалобой и как оборотень, принявший его вид, перечитывал грамоту в пещере Водной завесы
Итак, Великий Мудрец Сунь Укун, досадуя и печалясь, взлетел на облако и собрался было возвратиться в пещеру Водной завесы на горе Цветов и плодов, но тут же раздумал, опасаясь, как бы его подданные не стали над ним смеяться. Отправиться в небесные чертоги, или на острова бессмертных, или, на худой конец, к царю драконов Великий Мудрец тоже не отважился и в конце концов решил устремиться к Южному морю, к богине Гуаньинь, с жалобой на Танского монаха.
Так он и сделал. На облаке Сунь Укун вмиг прилетел к Южному морю и вскоре предстал перед богиней Гуаньинь. Он рассказал ей по порядку, что с ним случилось, как, спасая учителя, он убил разбойников и как за это учитель прогнал его от себя.
– Сколько раз я выручал его из беды, – роняя слезы, говорил Сунь Укун. – Это было так же опасно, как доставать кость у тигра из пасти или выдергивать чешую у дракона! И вот благодарность! Учитель прогнал меня от себя.
– Одно дело, когда ты убиваешь оборотней, злых духов и всякую нечисть, – отвечала богиня, – тут каждый убитый засчитывается тебе как заслуга. Но чего ради ты вздумал убивать разбойников? Надо было просто разогнать их, и все.
