– Прошу вас пожаловать во дворец!

Чжу Бацзе вошел во дворец и без всяких церемоний, как был голый, уселся на почетное место.

– Господин командующий, – обратился к нему царь драконов, – недавно я услышал о том, что вы вернулись на Землю, приняли буддийскую веру и сопровождаете Танского монаха в Индию. Как же вы очутились здесь?

– Мой старший брат Сунь Укун велел мне спуститься в колодец и попросить у вас талисман. Какой именно, я не знаю.

– Весьма сожалею, но помочь вам ничем не могу, – отвечал царь. – Никаких драгоценностей у нас нет.

– Нечего прибедняться, – сказал Чжу Бацзе. – Что есть, то и выкладывайте!

– Спрятана тут у меня одна драгоценность, – сказал царь драконов. – Но ее не притащишь. Может быть, вы, господин командующий, хотите взглянуть?

– С удовольствием! – отвечал Чжу Бацзе.

И царь драконов привел Чжу Бацзе к террасе, под которой лежал мертвец в высоком головном уборе, огненно-красной мантии, с поясом, усыпанным яшмой, и в парадных туфлях.

Чжу Бацзе глазам своим не поверил. Это был государь. Казалось, он спит.

– Ну и драгоценность! – рассмеялся Чжу Бацзе. – Когда я был оборотнем и жил на горе, то частенько утолял голод такими драгоценностями.

– Это государь страны Черных петухов, – сказал царь драконов. – Я дал ему пилюлю, спасающую от тления. Если Великий Мудрец вернет его к жизни, вы получите все, что вашей душе угодно.

– Я могу унести его, раз вам так хочется, – сказал Чжу Бацзе. – Только дайте мне денег на его похороны.

– У меня нет денег, – отвечал царь драконов.

– Зря вы меня морочите, я не потащу его даром, – сказал Чжу Бацзе.

– В таком случае возвращайтесь обратно, – промолвил царь драконов, а сам приказал вынести государя к воротам дворца и там оставить. После этого он вынул жемчужину, преграждающую доступ воды, и дворец куда-то исчез.

– Дорогой брат! Спаси меня! – закричал Чжу Бaцзе.

– Ну что, нашел драгоценность? – спросил Сунь Укун.

– У этого царя драконов ничего нет, – отвечал Чжу Бацзе. – Только мертвый государь страны Черных петухов. Царь драконов просил меня взять мертвеца с собой, но я отказался.

– А ведь мертвый государь и есть тот самый талисман, который нам нужен, – сказал Сунь Укун. – Если не принесешь его, я вернусь в монастырь. Сумеешь выбраться из колодца – пойдешь со мной, не сумеешь – я пойду один.

– Так и быть, – ответил Чжу Бацзе. – Сейчас я его притащу.

Тогда Сунь Укун опустил посох в колодец, и вскоре Чжу Бацзе вылез, неся на спине мертвого государя.

С помощью волшебства они очень быстро очутились в монастыре, где их с нетерпением ждал Сюаньцзан.

– Учитель, взгляните, кого мы притащили.

Танский монах взглянул на бездыханного государя, и слезы полились у него из глаз.

– Не плачьте, учитель, – сказал Чжу Бацзе, который был очень зол на Сунь Укуна и решил ему отомстить. – Сунь Укун может вернуть государя к жизни, если захочет. А не захочет, вы произнесете заклинание «сжатие обруча».

– Не слушайте вы этого дурня, – сказал Сунь Укун. – Если бы после смерти государя прошло три седмицы, пять седмиц, пусть даже семьсот дней и он в полной мере понес бы возмездие за грехи, содеянные им при жизни, тогда еще можно было бы вернуть его к жизни. Но ведь целых три года прошло после его смерти!

– Не верьте вы ему, учитель, – не унимался Чжу Бацзе. – Читайте свое заклинание.

Танский монах послушался и принялся читать заклинание.

О том, удалось ли Сунь Укуну вернуть к жизни государя, вы узнаете из следующей главы.

Итак, Сюаньцзан принялся читать заклинание, а бедный Сунь Укун взмолился:

– Учитель! Смилуйтесь! Я сейчас же отправлюсь на облаке во дворец Тушита, к бессмертному Лаоцзюню, и попрошу у него пилюлю бессмертия, чтобы вернуть государя к жизни. А Чжу Бацзе пусть пока оплакивает покойника. Нельзя же оставить его совсем без почестей. Только оплакивать надо как следует, чтобы за душу брало.

– Ну-ка, сейчас я попробую! – сказал Чжу Бацзе.

Он достал откуда-то клочок бумаги, свернул две трубочки, засунул по одной в каждую ноздрю и стал громко чихать. Он чихал до тех пор, пока из глаз не потекли слезы. Он скорбным голосом причитал, да так разжалобил Танского монаха, что тот тоже заплакал.

И вот как только наступила полночь, Великий Мудрец попрощался с учителем и своими братьями и взмыл в облака. В один миг он очутился у Южных ворот Неба и, минуя залу Священного небосвода и дворец Северной звезды, проследовал прямо на тридцать третье Небо, во дворец Тушита.

Он рассказал Лаоцзюню о том, как оборотень сгубил правителя страны Черных петухов и как дух этого правителя явился Танскому монаху во сне и попросил расправиться с оборотнем и восстановить справедливость.

– Нам с Чжу Бацзе удалось добыть тело государя со дна колодца, – сказал Сунь Укун, – и теперь наш учитель, Танский монах Сюаньцзан, приказал мне вернуть государя к жизни. Очень прошу вас, помогите мне, дайте тысячу пилюль бессмертия.

– Тысячу пилюль! – в гневе вскричал Лаоцзюнь. – Да что это тебе, каша, что ли? Не из земли же они делаются?! – Лаоцзюнь даже плюнул с досады и заорал: – Убирайся вон! Ничего у меня нет!

– Ну хоть сто пилюль дайте! – не отставал Сунь Укун.

– И ста нет, – отвечал Лаоцзюнь.

– Ладно, на десятке сойдемся, – не сдавался Сунь Укун.

– Отвяжись! – крикнул Лаоцзюнь. – Ничего у меня нет, понимаешь? Ничего! Уходи отсюда!

– Ладно, – сказал Сунь Укун, – раз у вас нет, придется поискать в другом месте.

Как только Сунь Укун ушел, Лаоцзюнь встревожился. «Что-то быстро он ушел. Как бы не стащил у меня пилюли!» Он тут же приказал слугам вернуть Сунь Укуна и, когда тот появился, сказал:

– Так и быть, дам я тебе одну пилюлю.

Лаоцзюнь взял тыкву-горлянку, перевернул ее вверх дном, и из нее выпала пилюля.

– Вот все, что у меня есть, бери и уходи! – сказал Лаоцзюнь. – Ее вполне достаточно, чтобы вернуть к жизни государя.

Великий Мудрец поблагодарил Лаоцзюня, покинул дворец Тушита и на облаке вернулся в монастырь.

Еще издали он услышал, как Чжу Бацзе оплакивает государя.

– Ну что, достал пилюлю? – спросил учитель.

– Достал, – отвечал Сунь Укун и попросил Шасэна принести воды.

Затем он взял пилюлю, положил ее государю в рот и влил глоток воды. Вскоре в животе у государя забулькало, но тело его оставалось неподвижным.

Тогда по велению Сюаньцзана Великий Мудрец подошел к государю и с силой вдохнул в него воздух. Послышался резкий звук, государь повернулся, подвигал руками, поджал ноги, затем опустился перед Танским монахом на колени и вскричал:

– Учитель! Вчера ночью моя душа навестила вас, но разве мог я подумать, что так скоро вернусь к жизни!

Сюаньцзан поднял его с колен и ввел в залу Созерцания, после чего приказал своим ученикам воздать государю почести. После трапезы государь переоделся в простое платье и вместе с паломниками отправился в город.

Шли они долго, и когда наконец достигли дворца, Сунь Укун обратился к начальнику стражи:

– Мы посланцы Танского императора, идем в Индию за священными книгами и сейчас явились сюда, чтобы получить разрешение на выезд. Сделайте милость, господин начальник, доложите о нас.

Выслушав его, начальник стражи отправился в залу для приемов и, склонившись перед троном, доложил:

– К вратам дворца подошли пятеро монахов. Они говорят, что идут по велению Танского владыки в Индию за священными книгами и явились сюда, чтобы получить разрешение на выезд.

Государь, вернее, оборотень, восседавший на троне, распорядился ввести монахов в залу.

Сунь Укун подошел прямо к трону, но кланяться не собирался.

От такого невежества сановники пришли в ужас.

– Откуда ты явился, монах? – спросил оборотень.