После этого богиня оторвала от ивовой ветви три листочка, положила их на затылок Сунь Укуна и крикнула: «Превращайся!» Вмиг листочки превратились в волшебные волоски.
– Когда понадобится, – молвила богиня, – эти листочки спасут тебя от любой беды.
Как только богиня, воссев на радужные облака, покинула Змеиную гору, Сунь Укун спустился на землю и, держа за загривок коня-дракона, подошел к Сюаньцзану:
– Вот вам, учитель, конь!
Сюаньцзан, увидев коня, очень обрадовался и спросил:
– Где ты нашел его?
Тогда Сунь Укун рассказал учителю о том, что только что на Змеиной горе побывала сама богиня Гуаньинь.
Тут Сюаньцзан взял щепоть земли, возжег благовония и, обратясь лицом на юг, совершил поклоны. После этого путники сложили пожитки, Сунь Укун помог учителю взобраться на коня, и они двинулись в путь.
Вдруг Сюаньцзан заметил вдали селение и сказал об этом Сунь Укуну.
– Нет, учитель, это не селение, – ответил Сунь Укун. – Это храм или монастырь. Там на крыше я вижу изображения не то летающих рыб, не то зверей.
Это действительно оказался храм. На воротах висела табличка: «Храм местного бога». Во дворе они увидели старца с четками на шее. Узнав, что перед ним паломники за священными книгами, старец велел послушнику приготовить чай и еду.
Между тем зоркий глаз Сунь Укуна приметил, что под навесом висит веревка для сушки белья. Он схватил ее и спутал ноги коня.
– А конь-то у вас краденый, – смеясь, сказал старик.
– Ну что ты мелешь! – огрызнулся Сунь Укун. – Паломники за священными книгами не станут воровать.
– Почему же в таком случае на вашем коне нет сбруи, – не унимался старик, – и, чтобы стреножить его, понадобилась веревка? Ладно, есть у меня сбруя, единственное мое сокровище, я подарю ее вам, чтобы хоть чем-нибудь помочь паломникам за священными книгами.
На следующий день старик, как и обещал, принес сбрую, седло, уздечку, аркан, – в общем, все, что полагается. Он подошел к Сюаньцзану, положил все это к его ногам и сказал:
– Разрешите преподнести вам мой скромный дар, учитель!
Сюаньцзан с благодарностью принял подарок и велел Сунь Укуну оседлать коня, что тот не мешкая сделал.
После этого Сюаньцзан вышел за ворота и взобрался на коня, а Сунь Укун взвалил на спину пожитки.
Напоследок старик вытащил из рукава кожаную плетку с кнутовищем из душистого дерева, украшенную красными шелковыми кисточками, подал ее Сюаньцзану и сказал:
– Возьмите заодно и это, учитель.
Сюаньцзан поблагодарил и только было хотел о чем-то спросить у старца, как тот вдруг исчез. Храм тоже исчез. Даже следа не осталось.
В этот момент откуда-то с высоты раздался голос:
– Я дух – покровитель этих мест. По велению богини Гуаньинь доставил вам сбрую для коня. Идите же быстрее на Запад, не теряйте даром времени.
Сюаньцзан с перепугу свалился с коня и, простирая руки к Небу, стал отбивать поклоны:
– Прости меня, божественный дух, за то, что своими грешными глазами я не распознал твою божественную сущность. Передай от меня глубокую благодарность богине за ее великие милости!
Он с усердием отбивал поклоны, когда к нему, смеясь, подошел Сунь Укун и, дернув его за рукав, сказал:
– Зря стараетесь, учитель. Дух вас не слышит и не видит. Он сейчас уже далеко.
Путники двинулись дальше.
Время летело быстро, незаметно наступила весна. Горы оделись в яркий бирюзовый наряд, буйно разрослась трава, на деревьях набухли почки, а на ивах появились нежно-зеленые листья.
И вот однажды, наслаждаясь в пути весенней природой, учитель и ученик не заметили, как наступил вечер. Сюаньцзан посмотрел вдаль и увидел смутные очертания каких-то построек, крыши беседок и павильонов.
– Что бы это могло быть? – спросил Сюаньцзан.
– Это или храм, или монастырь, – ответил Сунь Укун, поглядев в ту сторону, куда показывал учитель. – Надо поторопиться. Скоро ночь на дворе.
Сюаньцзан подстегнул коня, и они устремились вперед.
Если хотите узнать, куда приехали наши путники, прочтите следующую главу.
Глава шестнадцатая,
повествующая о том, как настоятель монастыря замыслил овладеть драгоценной рясой и как похитил ее дух горы Черного ветра
Итак, Сюаньцзан подстегнул коня и вместе со своим учеником поспешил к видневшимся вдали постройкам. Это и в самом деле оказался монастырь. Выглядел он поистине величественно.
Множество ярусов зал и зданий,
Много рядов галерей и балконов.
Трое внешних ворот, а за ними
Землю высокие тучи цветные
без числа покрывают.
Пять святилищ, а перед ними
Все окутали пряди тумана,
цвет приняв красноватый.
Вдоль дороги – бамбуки и сосны,
Ряды можжевельников и кипарисов.
Бамбуки и сосны вдоль дороги
Многие годы надежно и верно
хранят чистоту и прохладу.
Ряды можжевельников и кипарисов,
Рощу дивной красы образуя,
Стоят величаво и гордо.
Дальше – высокая, стройная башня,
четкий очерк пагод буддийских.
В раздумьях глубоких
монахи свой дух укрепляют.
В кронах деревьев
не слышно птичьего пенья.
Нигде ни малейшего звука,
здесь повсеместно воистину тихо,
Царит покой безмятежный,
и это взаправду покой настоящий.
Навстречу путникам вышел монах.
– Мы идем в Индию за священными книгами, – сказал ему Сюаньцзан, – и вот хотели попроситься к вам на ночлег, чтобы передохнуть, а утром снова двинуться в путь.
– Пожалуйста, заходите, – любезно предложил монах.
Все втроем они вошли во двор, где помещался центральный храм с таблицей, на которой было написано: «Святилище богини Гуаньинь».
– Как я счастлив, что мне наконец представилась возможность поблагодарить богиню за все ее милости! – воскликнул Сюаньцзан.
Вместе с Сунь Укуном, на которого монах все время с опаской поглядывал, Сюаньцзан вошел в храм, приблизился к золотой статуе богини и стал горячо молиться.
После молитвы гостей отвели в келью настоятеля. Вскоре туда пожаловал и сам настоятель. Он велел послушнику подать чай. Послушник быстро поставил на стол блюдо из белоснежного нефрита и три синих с золотым ободком чашки. Второй послушник стал разливать из медного чайника чай, до того ароматный, что с ним не могли бы даже сравниться цветы коричного дерева.
– Какой напиток! Какие сосуды! – не переставал восторгаться Сюаньцзан.
– Да вы просто нам льстите! – скромно ответил настоятель. – Стоит ли говорить о какой-то посуде, если в вашей стране столько редкостных вещей! Вы, несомненно, везете с собой какие-нибудь драгоценности, не соблаговолите ли показать их нам?
– Увы, ничего примечательного у меня на родине нет. Да и какую драгоценность можно взять с собой в такой дальний путь?
– Учитель, – вступил тут в разговор Сунь Укун, – а ряса, которую я видел в вашем узле, разве не драгоценность? Вот и покажите ее!
Тут настоятель захихикал:
– У нас у самих есть рясы. Штук двадцать, а то и тридцать у каждого. А у меня так штук восемьсот! Сейчас мы вам их покажем.
Монах позвал служителей и приказал им открыть кладовые. Оттуда служители вытащили ящики числом не меньше двенадцати, поставили их посредине двора и принялись вытаскивать из них рясы, развешивая их на веревках. Весь двор теперь сверкал шелком, золотом, парчой.
– Рясы великолепные, – сказал Сунь Укун, – только уберите их побыстрее. Сейчас мы вам нашу рясу покажем!
