Семилетка ставит новые требования, и заводское конструкторское бюро работает сейчас особенно продуктивно. За последние полтора года создано семь новых моделей. Нас ведут в экспериментальный цех, и мы видим новые тракторы и самоходные шасси. Они уже изготовлены в нескольких экземплярах и сейчас на опытных полях проходят рабочие испытания. А здесь продолжается совершенствование отдельных узлов. Заместитель главного конструктора завода знакомит нас с преимуществами новых машин. Вот гусеничный пропашник Т-40Б, высокий, с узким капотом, с удобной обтекаемой кабиной. У него широкий диапазон скоростей, он снабжен увеличителем крутящего момента, который позволяет на ходу и без переключения передач на 30 процентов повысить тяговое усилие за счет снижения скорости. Небольшой собственный вес даже при узких гусеницах обеспечивает малое давление на почву и сводит к минимуму потерю мощности на самопередвижение.

У колесного трактора Т-42 ширина колеи задних колес может регулироваться от 1,2 до 1,8 метра, причем перестановка производится очень легко с использованием мощности двигателя. Это большое удобство при обработке пропашных культур с различной шириной рядов. Высокий дорожный просвет позволяет обрабатывать высокостеблевые пропашные культуры, например кукурузу. Трактор развивает скорость свыше 30 километров в час, что делает его превосходным транспортным тягачом.

Что же касается трактора Т-40А для садов и виноградников, то это просто красавчик. Низенький, без кабины, обтекаемый (это важно при работе среди кустарников и под кронами деревьев), он похож на спортивный легковой автомобиль. Так и хочется о шиком прокатиться на нем…

И, наконец, самоходное шасси, которого так ждут на полях. Оно сконструировано в двух вариантах — с однобрусной и двубрусной рамой. Ему придается целый парк навесных орудий, начиная от простой транспортной платформы и кончая уборочным агрегатом.

— Выпуск самоходного шасси, — говорит конструктор, — может быть налажен в недалеком будущем. Т-40А мы предполагаем поставить на конвейер в 1961 году, а Т-40Б — в 1962 году, примерно тогда же запустим, вероятно, и Т-42. Все три трактора из одного семейства мотор и рама у них общие. Заменяться будут только ходовая часть, кабина и специальные устройства. Но это пока еще ориентировочные сроки… В общем надейтесь, что на полях увидите наши новые машины годика через два-три.

Так мы заглянули в будущее.

Покидаем Липецк. С площади Ленина, где находится гостиница, мы съезжаем вниз по Петровскому спуску. Слева Нижний парк и лечебницы, справа санаторные здания. Ежегодно Липецкий курорт посещают около пяти тысяч больных. Его грязи и воды обладают чудодейственными целебными свойствами. Случаи, когда больных приносят на носилках, а потом они пляшут на прощальном вечере, происходят каждый год. Однако внимание к курорту со стороны руководящих инстанций оставляет желать лучшего. Мощность грязе- и водоисточников позволяет пропускать намного больше больных, но не хватает помещений. Применяются так называемые курсовки с жильем у частных лиц. Давно назрела коренная реконструкция курорта, проект направлен на утверждение, а каков будет результат и когда — никто не знает.

Проезжаем мимо старинных тенистых скверов, по горбатому мосту пересекаем канал, укрытый зеленой галереей, едем по широкому проспекту. Любопытства ради сворачиваем в сторону. За 2—3 квартала от центральной магистрали улички приобретают мирно провинциальный облик: одноэтажные домики, заборчики, травка по обочинам… В целом город очень разнообразен: от украинских мазанок с садочком на восточной окраине до сугубо современных кварталов только что выстроенного и еще строящегося поселка тракторостроителей.

Дорога за городом радует глаз. Слегка волнистая местность, правильные прямоугольники полей — то густо черные, где вспахана зябь, то покрытые нежной зеленью озимых всходов. Невозделанных пространств нет. Почти все время где-нибудь поодаль видна небольшая рощица или целый лесной массив, не говоря уже о повсеместных лесополосах. Деревни утопают в зелени садов. Огромный плодовый сад расположен по обе стороны шоссе при самом выезде из Липецка.

Слева на некотором отдалении от шоссе долина Воронежа. Собственно, дорога проходит местами непосредственно по правому берегу долины, однако это понимаешь не сразу, ибо долина очень широка. Только в лёссе относительно небольшая река могла «разворотить» такую огромную долину. Впрочем, раньше река была куда значительнее, ведь Петр I на ней строил морские суда. С тех пор, в прямой связи с вырубкой лесов, она сильно обмелела и сузилась, ее русло бессильно петляет в массах рыхлых наносов. Мы видим вдалеке обширные пятна белого песка, чередующиеся с густой зеленью древесной растительности, уцелевшей на восточной стороне долины.

У села Хлевного — перекресток дорог. Нам надо сворачивать налево, на шоссе Тула — Елец — Воронеж, но мы сначала проезжаем прямо, чтобы попасть к Дону у деревни Дмитерки. Через реку — разводной понтонный мост, и катерок с канатом дежурит у отмели, чтобы его тянуть. Дон здесь неширок, у моста он сужается метров до пятидесяти и течет в этом узкоречье с большой скоростью, а выше и ниже становится шире и спокойней. Противоположный берег высок, ниже по течению видны песчаные кручи. Здесь, на верхнем Дону, еще не чувствуешь его мощи, шири, но вода уже явно донская — прозрачная с зеленоватым оттенком.

В шестидесяти пяти километрах за Липецком, уже после поворота на Тульско-Воронежское шоссе, наше внимание привлекает стоящий у самой дороги старинный обелиск. На обелиске — железный шар, из него торчит стерженек и на этом стержне железная фигурка коня о трех ногах, четвертая сломана. Раньше этот конь, как видно, крутился флюгером, а теперь заржавел. На четырехгранном каменном обелиске — он сложен из камня и побелен известью — старославянским шрифтом высечено: «От Москвы 432» (версты). А вокруг большое село, и на шоссе у самого обелиска наш знакомый трехвальцовый каток Рыбинского завода уминает свеженасыпанный асфальт.

По преданию, когда Петр I объезжал здешние места в связи со своими азовскими планами и с постройкой дороги Москва — Воронеж, ему захотелось посмотреть берег Дона, который тут совсем рядом. На грех, его любимый конь оступился в колодец и сломал себе ногу. В ознаменование этого события и был воздвигнут обелиск, одновременно служивший верстовым столбом. Село называется Конь-Колодезь.

В семи километрах отсюда начинается Воронежская область…

С июля 1942 по январь 1943 года через Воронеж проходила линия фронта. Основная, правобережная часть города находилась в руках гитлеровских войск. В самом городе и вокруг него велись ожесточенные бои. Перед отступлением гитлеровцы взорвали все сколько-нибудь значительные уцелевшие здания.

Каков-то город сейчас? С этой мыслью мы приближались к нему по отличному шоссе, сверкающему чернотой свежего асфальта. Воронежские спортсмены-велосипедисты знают цену хорошей дороге: уже не одна группа юношей и девушек, отчаянно вращающих педали, попадается нам на пути. А вот энтузиаст другого вида спорта — скороход, весь в поту, несмотря на прохладный вечер, отмеряющий километр за километром в гордом одиночестве.

Все ближе к дороге подступают дубравы. Мы от самого Конь-Колодезя едем по невысокому водораздельному гребню между Воронежем и Доном, длинному полуострову не более чем 15-километровой ширины. Вот большая дубрава, тянущаяся слева, подходит вплотную к дороге и перебирается через нее. Мы едем в сплошном лесу — давненько не приходилось! Лес поразительно чистый, без существенного подлеска, деревья стоят просторно — почти исключительно дубы, лишь изредка попадается липа. А за дубравой на песках ширится поросль молодых сосенок.

Широкая магистральная улица, по которой мы въехали в город, неподалеку от центра оказалась перекрытой — идет реконструкция проезжей части. Поворачиваем на боковые улички. Здесь можно увидеть старые одноэтажные домики, оставшиеся в память от довоенного Воронежа. Вместе с нами узким извилистым объездным маршрутом осторожно пробираются могучие панелевозы, груженные деталями домов. Несмотря на вечернее время, работа на стройках продолжается.