К началу 1949 года в Рязанской области было 150 тысяч квадратных метров производственных площадей, а за последующие годы построено и сдано в эксплуатацию 400 тысяч квадратных метров; в 1948 году на заводах Рязани было 24 тысячи рабочих и служащих, а в 1959 году — 70 тысяч.

И если мы тем не менее в 50 томе первого издания «Большой Советской Энциклопедии», вышедшем в 1944 году, читали, что «Рязань при советской власти стала крупным промышленным центром», то это лишь показывает, насколько растяжимы некоторые привычные понятия. На первом месте среди рязанских промышленных предприятий стоял тогда завод сельскохозяйственного машиностроения, основанный в 1904 году, реконструированный, но не имеющий дальнейших перспектив для расширения хотя бы уже потому, что расположен посреди жилых кварталов и расти ему попросту некуда.

Семилетка преобразует Рязань. Станкостроительный завод работает уже несколько лет и успел зарекомендовать себя превосходным качеством своих станков; однако он еще продолжает строиться, и в семилетке его мощность возрастет вдвое. Пущена первая очередь завода тяжелого кузнечно-прессового оборудования. Начали давать продукцию, но в основном еще представляют собой строительные площадки два предприятия, от которых многое зависит в области технического прогресса в различных отраслях промышленности: завод счетно-аналитических машин и завод тепловых приборов. Близится к завершению строительство одного из крупнейших в стране заводов искусственного волокна. Рязанский нефтеперерабатывающий завод будет крупнейшим поставщиком светлых нефтепродуктов для промышленного центра страны.

В Кораблинском районе начато строительство крупного комбината штапельных тканей. Районный городок Михайлов превращается в центр промышленности строительных материалов. Всего в Рязани и области строится около ста промышленных предприятий.

Советские архитекторы и экономисты, работающие над проблемами градостроительства, считают наиболее рациональным тип города с населением в 200 тысяч человек. Рязань уже теперь перешагнула за этот предел, а в семилетке, несомненно, оставит его очень далеко позади. А какой из районных центров Рязанской области имеет реальные шансы достичь хотя бы 50-тысячной численности населения и таким образом приобрести качества крупного города, оправдывающие реконструкцию коммунального хозяйства на современных началах?

Но как бы то ни было, очевиден громадный шаг вперед, в корне меняющий облик Рязани, которая действительно становится одним из крупнейших индустриальных очагов страны.

Глубокие перемены произошли и в сельском хозяйстве Рязанской области.

Сельское хозяйство Рязанщины никогда не было особенно крепким. До Октябрьской революции губерния страдала от малоземелья, которое гнало крестьян в отход. Приокские уезды Мурома (Нижегородской губернии) и Касимова издавна славились своими ремесленниками-кустарями и бродячими мастерами на все руки.

Новые перспективы, открытые коллективизацией, использованы были слабо. Война причинила тяжелый ущерб: шесть западных районов попали в руки врага и были страшно разорены, остальные жестоко пострадали от безлюдья и истощения ресурсов. Послевоенные годы были отмечены усилившимся оттоком сельского населения в промышленность, но не своей области, а главным образом ближнего Подмосковья. Было несколько крепких колхозов, державшихся «на воде» в силу тех или иных благоприятных условий, но в целом к исходу 1952 года рязанская деревня оказалась в бедственном положении.

Пленум ЦК партии, состоявшийся в сентябре 1953 года, был поворотной вехой для всего сельского хозяйства страны. Последовавшие меры партии — большие материальные льготы, предоставление самостоятельности в планировании отраслей колхозного производства, передача техники колхозам, помощь кадрами — указали путь крутого подъема.

Недальновидная и шаблонная сельскохозяйственная политика, проводившаяся до 1953 года, принесла большой вред районам лесной зоны и особенно пригородным районам. По своим природным данным и по экономическим условиям они должны были специализироваться на производстве мяса, молока, овощей, а от них требовали максимального вклада в решение зерновой проблемы. Ныне в Рязанской области зерновые занимают 55 процентов, а в ее южных лесостепных районах с черноземными почвами — до 65 процентов посевных площадей. Остальное — это картофель и овощи, а главным образом кормовые культуры.

Кукуруза сыграла огромную роль в подъеме рязанского животноводства. В 1954 году колхозы и совхозы области «со скрипом» засеяли 12 тысяч гектаров этой новой для здешних мест культурой. Значительная часть посевов из-за плохого ухода погибла. Противники кукурузы — а их было много — еще больше укрепились в своем мнении: сроду ее у нас не сеяли и не будет она тут расти!

Между тем в немногих передовых хозяйствах уже в первый год был получен урожай кукурузы по 400—500 центнеров зеленой массы с гектара и за счет этого повышены удои молока. Эту весть распространили по всем колхозам. В деревню поехали пропагандисты — агрономы, преподаватели сельскохозяйственного института, учителя-биологи и председатели тех колхозов, в которых кукуруза удалась. Были организованы экскурсии на образцовые кукурузные плантации. За опытом уборки и силосования кукурузы рязанские колхозники съездили на Украину.

В 1957 году кукуруза выращивалась уже на площади 160 тысяч гектаров. Полученный урожай позволил вдвое увеличить заготовку силоса по сравнению с предыдущим годом. В 1957 году Рязанская область вышла на первое место в стране по удою молока от фуражной коровы.

Рязанские животноводы имеют в своем распоряжении и другие превосходные корма, которыми особенно богата Окская пойма. Естественные заливные луга приносят урожай трав до 60—64 центнеров с гектара! И что это за травы! Ароматные, разнообразнейшие по видовому составу, ценнейшие по питательным свойствам. Окская пойма распростерлась в Рязанской области на 160 тысяч гектаров, а всего луговые угодья занимают около 300 тысяч гектаров.

Быстро оживает после длительного запустения садоводство. Созданы питомники плодовых растений, выведены замечательные местные сорта яблок и ягод. Рязанские яблоки достигают столицы в тот день, когда они сорваны — насколько они желаннее для москвичей, чем недельной давности яблоко с юга…

За последние годы в области построено 60 тысяч крестьянских домов. Некоторые деревни полностью перестроились. При этом наметилась тенденция сселения жителей из мелких разбросанных деревень в большие, общеколхозные поселки.

Мы говорили как-то с моим хорошим знакомым, председателем одного из подмосковных колхозов: в чем дело, почему не держится молодежь на селе? Кажется, заработки теперь в колхозе не хуже, чем в городе, а по многим специальностям даже лучше, в магазине сельпо «все есть», электричество позволяет иметь телевизор, и все же молодые люди ищут счастья в городе. Почему?

Да очень просто. Потому что город есть город, потому что городская культура выше деревенской, и от этого никуда не денешься. Чтобы сделать село не менее привлекательным для нашей молодежи, образованной и знающей цену культуре, надо его приблизить к городу, то есть ликвидировать различия между городом и деревней.

Многие помнят, что еще в 1950—1951 годах на Украине возникла идея создания «агрогородов» взамен старых неблагоустроенных сел. Многие помнят также, что автором этой идеи был Никита Сергеевич Хрущев. Тогда эта инициатива не получила официального одобрения и более того, была подвергнута резкой критике. Но с тех пор для многих внимательных людей с именем Хрущева стали ассоциироваться надежды на более здравый и более чуткий подход к нуждам колхозного села. Во всяком случае, теперь вопрос о преобразовании советской деревни встает с новой силой. «Агрогорода» или не «агрогорода» — дело не в названии. Суть в том, что труженики земли хотят и имеют право жить в больших поселениях современного типа, пользоваться благами коммунальных услуг и всего культурно-бытового разнообразия, создаваемого многотысячным коллективом жителей.