НЕДЕРЖАНИЕ * У поэта умерла жена… Он ее любил сильнее гонорара! Скорбь его была безумна и страшна — Но поэт не умер от удара. После похорон пришел домой — до дна Весь охвачен новым впечатленьем И, спеша, родил стихотворенье: «У поэта умерла жена». <1909> ЧЕСТЬ *
Когда раскроется игра — Как негодуют шулера! И как кричат о чести И благородной мести! <1910> ВЕШАЛКА ДУРАКОВ * I Раз двое третьего рассматривали в лупы И изрекли: «Он глуп». Весь ужас здесь был в том, Что тот, кого они признали дураком, Был умницей — они же были глупы. II «Кто этот, лгущий так туманно, Неискренно, шаблонно и пространно?» — «Известный мистик N, большой чудак». — «Ах, мистик? Так… Я полагал — дурак». III Ослу образованье дали. Он стал умней? Едва ли. Но раньше, как осел, Он просто чушь порол, А нынче, — ах, злодей,— Он с важностью педанта, При каждой глупости своей Ссылается на Канта. IV Дурак рассматривал картину: Лиловый бык лизал моржа. Дурак пригнулся, сделал мину И начал: «Живопись свежа… Идея слишком символична, Но стилизовано прилично». (Бедняк скрывал сильней всего, Что он не понял ничего.) V Умный слушал терпеливо Излиянья дурака: — Не затем ли жизнь тосклива И бесцветна, и дика, Что вокруг, в конце концов, Слишком много дураков? Но, скрывая желчный смех, Умный думал, свирепея: — Он считает только тех, Кто его еще глупее — « Слишком много» для него… Ну, а мне-то каково? VI Дурак и мудрецу порою кровный брат: Дурак вовек не поумнеет, Но если с ним заспорит хоть Сократ,— С двух первых слов Сократ глупеет! VII Пусть свистнет рак, Пусть рыба запоет, Пусть манна льет с небес, — Но пусть дурак Себя в себе найдет — Вот чудо из чудес! <1908–1910> БАЛЛАДА * Из «Sinngedichte» [21] Людвига Фульда Был верный себе до кончины Почтенный и старый шаблон. Однажды с насмешкой змеиной Кинжалом он был умерщвлен. Когда с торжеством разделили Наследники царство и трон,— То новый шаблон, говорили, Похож был на старый шаблон. <1908> «ТРАДИЦИИ» * Не носи сатир в газеты, Как товар разносит фактор. Выйдет толстенький редактор, Сногсшибательно одетый, Скажет: «Нам нужны куплеты В виде хроники с гарниром. Марков выругал Гучкова, А у вас о сем ни слова?! Где ж сатира? В чем сатира? Извините… Нет, не надо». Взглянет с важностью банкира И махнет рукой с досадой. Не носи сатир в журналы, Как товар разносит фактор. Выйдет жиденький редактор, Волосатый, полинялый. Буркнет: «Тоже… Ювеналы! Покупаем только строчки С благородным содержаньем: Осень, желтые листочки, Две вороны на каштане, Ветер… дождик… и молчанье… А сатиры… — Нет, не надо!» Фыркнет, фукнет, скрестит длани И мотнет губой с досадой… Но придя домой, мой милый, Не намыливай веревку, Не вскрывай, тоскуя, жилы, Не простреливай головку — А пошли-ка лучше Дашку За грибами и селедкой, Сядь к столу, возьми бумажку И пиши — остро и четко. Написал — прочти, почувствуй И спроси у сердца: верно? Только так придешь к искусству. Остальное — злая скверна. <1909> <ДОПОЛНЕНИЯ ИЗ ИЗДАНИЯ 1922 ГОДА> ПРОДОЛЖЕНИЕ ОДНОГО СТАРОГО РАЗГОВОРА * Книгопродавец Стишки любимца муз и граций Мы вмиг рублями заменим И в пук наличных ассигнаций Листочки наши обратим. «Разговор книгопродавца с поэтом» Пушкин. |
