Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

БОДРЫЙ СМЕХ *

…песню пропойте,
Где злость не глушила бы смеха —
И вам, точно чуткое эхо,
В ответ молодежь засмеется.
Из письма «группы киевских медичек» к автору
Голова, как из олова.
Наплевать!
Опущусь на кровать
И в подушку зарою я голову
И закрою глаза.
Оранжево-сине-багровые кольца
Завертелись, столкнулись и густо сплелись,
В ушах золотые звенят колокольцы,
И сердце и ноги уходят в черную высь,
Весело! Общедоступно и просто:
Уткнем в подушку нос и замрем —
На дне подушки, сбежав с погоста,
Мы бодрый смех найдем.
Весело, весело! Пестрые хари
Щелкают громко зубами,
Проехал черт верхом на гитаре
С большими усами.
           Чирикают пташки,
           Летают барашки,
           Плодятся букашки, и тучки плывут.
           О грезы! О слезы!
           О розы! О козы!
           Любовь, упоенье и ра-до-стный труд
Весело, весело! В братской могиле
Щелкайте громче зубами.
Одни живут, других утопили,
А третьи — сами.
           Три собачки на дворе
           Разыграли кабаре:
           Широко раскрыли пасти
           И танцуют в нежной страсти.
           Детки прыгают кругом
           И колотят псов прутом.
           «У Егора на носу
           Черти ели колбасу…»
Весело, весело, весело, весело!
Щелкайте громче зубами.
Одни живут, других повесили,
А третьи — сами…
Бесконечно-милая группа божьих коровок!
Киевлянки-медички! Я смеюсь на авось.
Бодрый смех мой, может, и глуп и неловок
Другого сейчасне нашлось.
Но когда вашу лампу потушат,
И когда вы сбежите от всех,
И когда идиоты задушат
Вашу мысль, вашу радость и смех,—
Эти вирши, смешные и странные
Положите на ноты и пойте, как пьяные:
И тогда, о смею признаться,
Вы будете долго и дико смеяться!
<1910>

ВО ИМЯ ЧЕГО? *

           Во имя чего уверяют,
Что надо кричать — «рад стараться!»?
           Во имя чего заливают
Помоями правду и свет?
           Ведь малые дети и галки
Друг другу давно рассказали,
           Что в скинии старой лишь палки
Да тухлый, обсосанный рак…
           Без белых штанов с позументом
Угасло бы солнце на небе?
           Мир стал бы без них импотентом?
И груши б в садах не росли?..
           Быть может, не очень прилично
Средь сладкой мелодии храпа
           С вопросом пристать нетактичным:
Во имя, во имя чего?
           Но я ведь не действую скопом:
Мне вдруг захотелось проверить,
           Считать ли себя мне холопом
Иль сыном великой страны…
           Чины из газеты «Россия»,
Прошу вас, молю вас — скажите
           (Надеюсь, что вы не глухие),
Во имя, во имя чего?!
<1911>

УТЕШЕНИЕ *

           В минуты,
Когда, озираясь, беспомощно ждешь перемены,
           Невольно
Скуратова образ всплывает, как призрак гангрены…
           О счастье,
Что в мир мы явились позднее, чем предки!
           Все лучше
По Чехову жить, чем биться под пытками в клетке…
           Что муки
Духовных застенков, смягченных привычной печалью,
           Пред адом
Хрустящих костей и мяса под жадною сталью?
           У нас ведь
Симфонии, книги, поездки в Европу… и Дума —
           При Грозном
Так страшно и так бесконечно угрюмо…
           Умрем мы,
И дети умрут, и другое придет поколенье —
           В минуты
Повышенных, новых и острых сомнений
           Вновь скажут
Они, озираясь с беспомощным смехом угрюмым:
           «О счастье,
Что мы родились после той удивительной Думы!
           Все лучше
К исканиям новым идти, томясь и срываясь,
           Чем, молча,
Позором своим любоваться, в плену задыхаясь».
<1911>

БИРЮЛЬКИ *

Лекционная религия пудами прибывает.
На безверье заработать можно очень хорошо.
Современные банкроты испугались беспроблемья —
Отрыгнув Проблему Пола, надо ж что-нибудь жевать!
Много есть на свете мяса, покупающего книги,
Заполняющего залы из-за месячных проблем.
Кто-то хитрый и трусливый первый крикнул рыбье слово,
И сбежались остальные, как на уличный скандал!
Успокоиться так любо! Дай им с формулами веру,
С иностранными словами, с математикой тоски.
Брось им кость для нудных споров о Великом Незнакомце
Эта тема бесконечна для варьяций индюков.
Как приятно строить мостик из бездарных слов и воплей
И научно морщить брови, и мистически сопеть…
И с куриным самомненьем сожалеть о тех «незрячих»,
Кто, закрыв лицо руками, целомудренно молчит.
С авиатикою слабо… И уже надоедает
Каждый день читать, как Игрек грудь и череп раздробил…
От идей слова остались, а от слов остались буквы —
Что нам стоит! Можно к Небу на безверье полететь.
На Шаляпина билеты достают одни счастливцы.
Здесь же можно за полтинник вечность щупать за бока!
Мой знакомый, Павел Стружкин, замечательная личность:
Он играет на бильярде, как армейский капитан.
Двести двадцать слов он знает на российском диалекте
И завязывает галстук на двенадцать номеров.
Но вчера я на заборе увидал с тоской афишу:
Павел Стружкин. «Бог и вечность».
                                                                    Бедный Тенишевский зал!
Вам смешно? А мне нисколько. Я его не буду слушать,
Ну а вам не удержаться, мой читатель дорогой…
Можно вволю посмеяться, покричать, побесноваться —
Кой-кому сия проблема заменяет даже цирк.
«Скучно жить на белом свете!» — Это Гоголем открыто,
До него же — Соломоном, а сейчас — хотя бы мной.
<1910>
48
{"b":"161550","o":1}