«Мы сжились с богами и сказками…» * Мы сжились с богами и сказками, Мы верим в красивые сны, Мы мир разукрасили сказками И душу нашли у волны, И ветру мы дали страдание, И звездам немой разговор, Все лучшее — наше создание Еще с незапамятных пор. Аскеты, слепцы ли, безбожники — Мы ищем иных берегов, Мы все фантазеры-художники И верим в гармонию слов. В них нежность тоски обаятельна, В них первого творчества дрожь… Но если отвлечься сознательно И вспомнить, что все это ложь, Что наша действительность хилая — Сырая, безглазая мгла, Где мечется тупость бескрылая В хаосе сторукого зла, Что боги и яркие сказки И миф воскресенья Христа — Тончайшие, светлые краски, Где прячется наша мечта,— Тогда б мы увидели ясно, Что дальше немыслимо жить… Так будем же смело и страстно Прекрасные сказки творить! <1908> ВЕСЕННИЕ СЛОВА * У поэта только два веленья: Ненависть — любовь, Но у ненависти больше впечатлений, Но у ненависти больше диких слов! Минус к минусу цепляется ревниво, Злой итог бессмысленно растет. Что с ним делать? Прятаться трусливо? Или к тучам предъявлять безумный счет? Тучи, хаос, госпожа Первопричина! Черт бы вас побрал. Я, лишенный радости и чина, Ненавидеть бешено устал. Есть в груди так называемое сердце, И оно вопит, а пищи нет. Пища ль сердцу желчь и уксус с перцем? Кто украл мой нёктар и шербет?! Эй, душа, в трамвайной потной туше, Ты, что строчки эти медленно жуешь! Помнишь, как мы в детстве крали груши И сияли, словно новый грош? Папа с мамой нам дарили деньги, Девушки — «догробную любовь», Мы смотрели в небо (к черту рифму) И для нас горели облака!.. О, закройся серою газетой, Брось Гучкова, тихо унесись, Отзовись на острый зов поэта И в перчатку крепко прослезись… Пусть меня зовут сентиментальным (Не имею ложного стыда), Я хочу любви жестоко и печально, Я боюсь тупого «никогда». Я хочу хоть самой куцей веры… Но для нас уж дважды два — не пять, Правда ткет бесстрастно невод серый И спускается на голову опять. Лезет в рот и в нос, в глаза и в уши (У поэта — сто ушей и глаз) — В утешенье можешь бить баклуши И возить возы бескрылых фраз: «Отчужденность», «переходная эпоха» — Отчего, к чему, бухгалтеры тоски?! Ах, еще во времена Еноха Эту мудрость знали до доски. Знали. Что ж — иль меньше стало глупых? Иль не мучат лучших и детей?! О, не прячьте истину в скорлупы, Не высиживайте тусклых штемпелей! Вот сейчас весна румянит стены. Стоит жить. Не ради ваших фраз — Ради лета, леса и вербены, Ради Пушкина и пары женских глаз, Ради пестрых перемен и настроений, Дальних встреч и бледных звезд ночей. Ради пройденных с проклятием ступеней, Ради воска тающих свечей — Вот рецепт мой старый и хваленый, Годный для людей и лошадей… В чем виновен тот, кто любит клены И не мучит лучших и детей? <1910> ГЛАЗА! *
У моей любимой Любы Удивительные зубы, Поразительные губы И точеный, гордый нос. Я борюсь с точеным носом, Зубы ставлю под вопросом, Губы мучу частым спросом И целую их взасос. Защищаюсь зло и грубо, О, за губы и за зубы Не отдам уютной шубы Одиночества и сна! Не хочу, хочу и трушу… Вновь искать «родную душу» — И найти чужую тушу, Словно бочку без вина? Но взгляну в глаза — и amen! [36]Вот он темный старый пламень… Бедный, бедный мой экзамен! Провалился и сдаюсь. Вновь, как мальчик, верю маю И над пропастью по краю Продвигаюсь и сгораю, И ругаюсь, и молюсь. <1910> ЗАСТОЛЬНАЯ * (Отнюдь не для алкоголиков) В эту ночь оставим книги, Сдвинем стулья в крепкий круг, Пусть, звеня, проходят миги, Пусть беспечность вспыхнет вдруг! Пусть хоть в шутку, На минутку, Каждый будет лучший друг. Кто играет — вот гитара! Кто поет — очнись и пой! От безмолвного угара — Огорчительный запой. Пой мажорно, Как валторна, Подвывайте все толпой. Мы, ей-богу, не желали, Чтобы в этот волчий век Нас в России нарожали Для прокладки лбом просек… Выбьем пробки! Кто не робкий — Пей, как голый древний грек! Век и год забудем сразу, Будем пьяны вне времен, Гнев и горечь, как заразу, Отметем далеко вон. Пойте, пейте, Пламенейте, Хмурый — падаль для ворон! Притупилась боль и жало, Спит в тумане млечный путь… Сердцу нашему, пожалуй, Тоже надо отдохнуть — Гимн веселью! Пусть с похмелья Завтра жабы лезут в грудь… Други, в пьяной карусели Исчезают верх и низ…. Кто сейчас, сорвавшись с мели, Связно крикнет свой девиз? В воду трезвых, Бесполезных, Подрывающих акциз! В Шуе, в мае, возле сваи Трезвый сыч с тоски подох, А другой пьет ром в Валдае — И беспечно ловит блох. Смысл сей притчи: Пейте прытче, Все, кто до смерти засох! За окном под небосводом Мертвый холод, свист и мгла… Вейтесь быстрым хороводом Вкруг философа-стола! Будем пьяны! Вверх стаканы. С пьяных взятки, как с козла… <1911> |
