Долгое время считалось: это произошло 3 октября в первом же бою, едва Гитлер начал наступление на Москву. Но в 88-м неутомимый искатель Б. И. Романенко обнаруживает две открытки Кондратюка с фронта к еще одной любимой женщине, Галине Плетнёвой. Одна от 5 декабря, а вторая — от 2 января. Значит, в начале 42-го он еще жив!

Позже в архиве Минобороны отыскал «Раздаточную ведомость денежного довольствия за январь» с подписью Кондратюка. А два года спустя однополчанин С. К. Дергунов приплюсует еще несколько недель: с Кондратюком он воевал до 22-го февраля, когда попал в медсанбат.

Для КГБ даже эта, загадочная его гибель породит массу кривотолков, версий. Вплоть до такой: Кондратюк остался жив, и это никто иной, как… Вернер фон Браун, создатель ФАУ. Еще версия: набитый таинственными рукописями желтый складной портфель подобран подле убитого Кондратюка и передан в Абвер. Даже журнал «Лайф», признав, что программа «Лунер орбит рандеву» не что иное, как «лунная трасса Кондратюка», добавил в мифотворчество: «Его мечты наткнулись на скептические уши. Советское правительство игнорировало его, и Кондратюк умер в 1952 году».

Версии проверялись КГБ одна за другой. Годами. А тем временем творческое наследие гения было упрятано от собственного народа, а цензура многие годы вымарывала даже упоминание его имени.

И все же настанет звездный час, триумф его мятежной мысли: когда первый из землян ступит на пыльную поверхность вечного спутника Земли. А полтавский гимназист так мечтал, что этим человеком будет именно он…

…Киев переживал на рубеже ХIХ-XX веков мощный социально-культурный подъем. Удивительно, но в то же время на протяжении буквально нескольких лет в нем родилось множество талантливых и знаменитых людей: Михаил Булгаков, Владимир Горовиц, Александр Вертинский, Михаил Кольцов, Вячеслав Левандовский, Илья Оренбург, Мария Литвиненко-Вольгемут, Григорий Козинцев, Анатолий Петрицкий, братья Покрасс, Алексей Каплер, Борис Ефимов… И, разумеется, Голда Меир (факт, который до недавнего времени был неизвестен большинству киевлян).

Голда Меир родилась в Киеве 21 апреля (3 мая) 1898 г. До сих пор сохранился дом № 5-а по ул. Бассейной, в котором жила ее семья. Вся левая сторона улицы поныне имеет практически тот же вид, что и во времена маленькой Голды Мабович (Голдой Меир она стала значительно позже).

«Мы жили тогда в Киеве, в маленьком доме, на первом этаже, — вспоминала Г. Меир семь десятилетий спустя. — Ясно помню разговор о погроме, который вот-вот должен обрушиться на нас… И еще я помню, слишком даже хорошо, до чего мы были бедны. Никогда у нас ничего не было вдоволь — ни еды, ни теплой одежды, ни дров. Я всегда немножко мерзла и всегда у меня в животе было пустовато».

Моше Ицхак Мабович, отец Голды, был плотником. Видимо, он был настоящим мастером своего дела, если ему удалось пройти специальный конкурс (изготовил изумительной красоты шахматный столик) и получить право на жительство в Киеве, не входившем, как известно, в черту оседлости. Поселившись на Бассейной улице, он быстро нашел заказ на изготовление мебели для школьных библиотек. На полученный аванс, а также взятые в долг деньги он открыл столярную мастерскую — пусть маленькое, но все же собственное дело. Казалось, семье наконец-то удастся уйти от нищеты и вечной нужды…

Родители (мать, как и большинство женщин в те времена, была домохозяйкой — кроме Голды в семье были еще две сестры, старшая и младшая) были по природе своей оптимистами, к тому же весьма общительными людьми, так что, несмотря на невзгоды, семья жила весело. «По вечерам в пятницу, — с удовольствием вспоминала Г. Меир атмосферу киевского дома, — у нас было полно народу, как правило, родственников: двоюродных и троюродных братьев и сестер, теток, дядей. До сих пор вижу, как все они сидят вокруг кухонного стола, пьют чай из стаканов, и, если это суббота или праздник, — поют, целыми часами поют, и нежные голоса моих родителей выделяются на общем фоне» (вся многочисленная киевская родня Голды Меир погибла в сентябре 1941 г. в Бабьем Яру — из нескольких десятков человек в живых не осталось никого).

Надеждам вырваться из нищеты не суждено было сбыться — фортуна отвернулась от этой семьи. Заказы на мебель иссякли, мастерскую пришлось закрыть, денег не было, были лишь долги, которые надо отдавать. «В моей памяти ничуть не потускнела одна картина: я сижу на кухне и плачу, глядя, как мама скармливает моей сестре Ципке несколько ложек каши — моей каши, принадлежащей мне по праву! Каша была для нас настоящей роскошью в те дни, и мне обидно было делиться ею даже с младенцем. Спустя годы я узнала, что это значит, когда голодают собственные дети, и каково матери решать, который должен получить больше; но тогда, на кухне в Киеве, я знала только, что жизнь тяжела и что справедливости на свете не существует». Нищета сменилась голодом, пищу варить было не из чего, питались хлебом и селедкой. Старшая сестра Шейна лишь спустя много лет призналась Голде, что часто, уходя в школу, она падала в обморок от голода…

В 1903 г. семья покинула Киев и перебралась в Пинск — к маминой родне. Но и там у отца не сложилось с работой. Тогда им завладела новая идея: поехать в Америку и разбогатеть (евреи называли Америку «а голдене медине» — золотая страна). Оставив семью на попечение родственников и с огромным трудом найдя деньги на дорогу, отец отправился в неизвестность — на поиски лучшей доли.

В Америке все сложилось совсем не так, как представлял себе Моше Ицхак. Отчаявшись устроиться в Нью-Йорке, он переехал в Милуоки, где еле-еле сводил концы с концами в бедном еврейском квартале. Так длилось три года. И только найдя, наконец, работу (в железнодорожных мастерских), он прислал в Пинск долгожданную весточку о том, что может оплатить дорогу жене и дочерям. Прочитав письмо, мама заплакала и принялась собирать чемоданы… Так 8-летняя Голда оказалась в Америке.

За 15 лет пребывания в США вчерашняя первоклассница успела окончить школу и поступить в Учительский колледж, выйти замуж за эмигранта из Литвы Моррисона Меерсона, а также — событие, определившее всю ее дальнейшую жизнь! — познакомиться с Давидом Бен-Гурионом и Ицхаком Бен-Цви. Будущие отцы-основатели Израиля приехали из Палестины в Милуоки вербовать солдат для Еврейского легиона и остановились в доме ее родителей (спустя три десятилетия именно Бен-Гурион зачитает в Тель-Авиве Декларацию Независимости и станет первым премьер-министром Израиля, а Бен-Цви — вторым президентом). Оба с таким чувством рассказывали о необходимости защиты маленькой еврейской общины в Палестине от преследований деспотичного турецкого губернатора Джемаль-Паши, что Голда немедленно решила записаться в Еврейский легион. Ее ждал отказ — девушек не принимали. Тогда она вступила в еврейскую рабочую партию «Поалей Цион» — и это стало первым шагом на пути к земле обетованной. Спустя пять лет (май 1921 г.), поднявшись вместе с мужем и старшей сестрой на борт старенького парохода «Покахонтас», 23-летняя Голда Меир навсегда отправилась в Палестину.

Ко времени создания государства Израиль (1948 г.) Голда Меир уже не только мать двоих детей — 26-летнего Менахема и 22-летней Сары, — но и известный общественный деятель: активистка в профсоюзном объединении «Гистадрут», представитель Женского рабочего совета в США, член исполкома «Гистадрута». Возглавив в 1946 г. Политический отдел Еврейского Агентства, она становится вторым лицом в этой авторитетной организации (возглавлявший Агентство доктор Х. Вейцман вскоре стал первым президентом Израиля).

В ноябре 1947 г., когда ООН приняла резолюцию о разделе Палестины, Ближний Восток все явственнее напоминал бочку с порохом, а к январю 1948 г. арабы перешли к военному разрешению конфликта. В состоянии войны провозглашение Израиля, намеченное на май 1948 г., могло бы и не состояться. Нормализовать обстановку можно было лишь с помощью оружия, но оружия не было. Более того, не было денег на его закупку. И тогда Голда Меир совершает свой первый поступок, ставший легендарным (впоследствии их будет немало) — едет в Америку и всего за шесть недель собирает в качестве пожертвований… $50 млн. (!). Эти деньги, по сути, и решили судьбу Израиля. Потрясенный Бен-Гурион сказал ей тогда: «Когда-нибудь, когда будет написана история, там будет рассказано о еврейской женщине, доставшей деньги, необходимые для создания государства».