ДУЭТ Мастер: И кто бы знал, что это так возможно — Пойти гулять под вишнями в цвету, Забыть про тьму, и злую пустоту, И обо всём, что истинно и ложно. Нам ляжет под ноги полынь-трава, Друзья по ней простелят к нам дорогу, И вступит счастье в давние права — Как прежде. Только прошлого не трогай. Мы всё простили — значит, нет долгов, Вино почти черно в тяжёлых кубках — Так за тебя, тебя, моя голубка, Пришедшая с нездешних берегов! Так за тебя, спасающую нас Движением руки, единым взглядом, Одним упрямством пребыванья рядом, Когда друзья ушли, и Бог не спас... Маргарита: Это лишнее, лишнее, лишнее — Ах, не надо, не вспоминай! Мы пойдём под цветущими вишнями — Видишь, как он нас ждёт, этот край. Ты забудешь, забудешь, забудешь — Перестанет болеть голова, И придут к нам хорошие люди, И задышат в камине дрова. Ах, не думай, не думай, не думай — Больше нету ни слёз, ни оков. Мы же дома, мы дома, мы дома — Навсегда, во веки веков. Мастер: И кто бы знал, что это так возможно... 1987 Чикаго СТИХИ КРИСТИНЕ Быть бы голубем в Амстердаме, Вить гнездо под мостовой аркой. Слышать плеск воды между снами, Старый город с почтовой марки Облетать по утрам дозором: Все ли башни видны в тумане? Затевать с воробьями ссоры И души никому не ранить. И не помнить сырого хлеба Пополам с прошлогодним снегом, И не знать о смертях нелепых, О которых и плакать некому. Быть бы голубем — мирной птицей, В правоте своего бессилья! Только боль моя не вместится В голубином размахе крыльев. Только проволокой колючей Мне вонзилась родина в душу! Что ж, наверное, это к лучшему. Что ж, наверное, как-то сдюжу. 1987 Амстердам «Дом под соломенной крышей...» Дом под соломенной крышей На берегу канала. Белоголовых мальчишек Стайка возле причала. — Эй, перелётные птицы! Месяц февраль на изломе. Где вас найдёт за границей Грусть о маленьком доме? Вам забывать не больно. Но что у вас в сердце, птицы? — Воды да колокольни, Да красные черепицы. 1987 Роттердам СОНЕТ
Опять дорога и опять закат. Опять поля печальные лежат, И родина чужая под ногами. А кто-то там над нами молча ждёт, Напоминая о себе дождём. Он знает всё, что приключится с нами. И сколько нам отмерено пути, И то, куда нам велено дойти, И что Он спросит, встретившись глазами. А птицы чертят крыльями ветра, А это значит, что и нам пора, Но каждый путь мы выбираем сами — Упрямее, чем прежде, во сто крат! Опять дорога и опять закат. 1987 Роттердам «Засвети мне зелёный огонь среди ночи...» Засвети мне зелёный огонь среди ночи, Я пойду на него напролом, как на свет из окна. Что ты странно глядишь, почему так измучены очи, Моя грустная кровь, моя вросшая в сердце страна? Что ты поровну хлеба на всех не ломаешь, Россия, Ты, меня научившая пайку делить пополам? Что так горько в разлуке щемишь перехваченной ксивой, И от каждой свечи что за тени встают по углам? Засвети одинокий огонь, расстели своё поле — Мне дорогу во тьме всё же легче найти, чем тебе. Хочешь — я напророчу: не будет ни страха, ни боли — Только ласковый свет на твоей непутёвой судьбе. Погоди убивать — я тебе доброты напророчу, И простят тебя дети твои, только слёзы не лей. Лишь огонь засвети, лишь решись на огонь среди ночи! И не бойся: вот видишь — тебе уже стало светлей. 1987 Лондон МАРСИАНСКИЙ ТРИПТИХ Самолётик летит, Басом песенку поёт. Два пилота в нём сидят — Один с усами, другой без. Нам усов не разглядеть, Потому что высоко. Самолётик не видать, Потому что темнота. Только видно огоньки: Они сверху, мы внизу. ...Если с Марса поглядеть — Будет всё наоборот. Вот котёнок идёт — Весь из лапок и хвоста. Вот старушка прошла — Из авосек и платков. Вот трамвайчик бежит — Из жестянок да звонков. А вот мы, дураки — Из вопросов и стихов. ...Если с Марса посмотреть — То останутся стихи. Вот мы едем в метро, Отражаемся в стекле: Две косички, седина, Чья-то шляпка набекрень, Чьи-то серые усы И усталые глаза, Чьи-то тёмные очки И с перчаткою рука. Все мы сами по себе, Все стоим плечо к плечу. ...Если с Марса поглядеть — Будет видно лишь траву. 1987 Лондон |
