«Время складками ложится...» Время складками ложится И стекает по плечам. Слышно: площадь веселится — Ожидают палача. Пьяны люди, сыты кони — То ли хохот, то ли пляс... В каждом доме на иконе Беспощадно смотрит Спас. Кто там в сумерках кружится? Погоди, ещё светло! Время петлями ложится. Глядь — под горло подошло. 1986 Киев ЛАГЛЕ ПАРЕК Не по-здешнему светлоголова, С ясным взглядом и речью мудрой — Принесла нам эстонское слово: — Tere hommikust — с добрым утром! В лагерях так медленны годы, Но сквозь письма родина светит, Но по русским сводкам погоды Лагле ловит балтийский ветер. ...Шесть часов. Громыхают нары. И в решётку сквозит рассветом. Tere hommikust, Лагле Парек! Мы вас помним. Знайте об этом. 1986 Киев ИСХОД Всё повторяется в жизни, всё повторяется: Вот опять ночная дорога и рука, в которой моя. Всё изменяется в мире, всё изменяется: Вот ещё поживёшь немного, и увидишь: часы стоят. И не движутся чёрных стрелок витые пальчики, И уходит из сердца рубцам и обидам счёт, И молчит у креста твоего стоящая мачеха, И, входя в последний туннель, ты знаешь, Кто тебя ждёт. А пока — ночная дорога, и тикают цифры точные, И мотает нам километры не нами меренный путь. И стоит моя недотрога, звезда моя полуночная, Говорит: — Как начнёшь прощаться — Смотри меня не забудь. 1986 Киев «Царь Приам проходит по стенам...» Царь Приам проходит по стенам, А внизу клубится осада. Как душа расстаётся с телом — Без отчаянья и досады — Из немыслимого покоя Глядя в город — уже вчерашний, Присягнув обречённой Трое, Он не двинется с этой башни. За высокий глоток прощанья Он Ахилла просил о сыне. Всё исполнено. И отныне — Никаких забот за плечами. Посмотрите, люди и боги: На лице — ни страха, ни боли. Вот стоит он, седой и строгий — Как раба отпустив на волю. Вот ещё посмотреть на кровли, Да на храм — беззащитно-белый. А потом захлебнуться кровью От стрелы, что уже запела. 1986 г. Киев Письмо домой
СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ Ах как много драконов на свете! Что с того, что один убит? Бьётся-бьётся в кольчугу ветер, Брызжет облако из-под копыт. А внизу — города, народы И — квадратиками — поля. Там веками ищут свободы, Только ей не гнездо — земля. Только там она — редкой гостьей: Осенит — и махнёт крылом. Плачут матери на погосте: — Что ж вы, мальчики, напролом Шли? На жизнь и смерть присягали? Не спускали своих знамён? Полегли — без крестов и регалий, А над нами снова — дракон! И откуда столько берётся? И куда ж ты смотришь, святой? И солдаты, и полководцы — На земной груди на крутой Спят. Их видно оттуда, сверху? Спят. Над ними свет голубой. И на утреннюю поверку Не поднять их простой трубой. Что ж ты смотришь, святой Георгий? И Георгий берёт копьё. Над землёю — родной и горькой — Красным заревом бой встаёт. Но так много в мире драконов, Много битв и ночных погонь! И опять — упрямо, бессонно — Скачет небом крылатый конь. 1987 Бруэрн ПЕСНЯ МАРГАРИТЫ Снова ночь без тебя, и день без тебя — который? Где ты, милый, в развилке каких дорог? Грозовых облаков повисли тупые горы И тебя сквозь них, наверно, не видит Бог. Ах, как я ненавижу хвалёные грозы мая, Ах, как я б растерзала всех, кто мучил тебя! Мой родной, без тебя я стала, наверно, злая. Нет, неправда, не злая! Но что мне делать, любя, Не умея забыть ни на одно дыханье, И вестей не имея, и не умея помочь? Кто тебя пожалеет в безлюдных твоих скитаньях? И какая ещё на тебя обрушится ночь? Я сама, я тысячу раз сама виновата: Как я смела тебя оставить в том октябре? Но не знала, что будет так жестока расплата За палящее солнце в тот день на Лысой горе. Где тебя найти, подай мне лишь весть, я буду Хоть в гробу, хоть в аду — в назначенный день и час! Если Бог не поможет — так я обойдусь без чуда. Я Его попрошу сегодня в последний раз. 1987 Чикаго ПЕСНЯ ПОЛЁТА Так седлайте скорей, пока Не начался рассвет! Дорога недалека — Всего лишь на тот свет. Всего лишь один круг От старых дорог Земли. Мы будем там поутру. За нами уже пришли. И ноздри коней дрожат Под счёт последних минут. Мы едем без багажа, Сердца оставляя тут. Так будем спешить, пока Они не разорвались! И шпоры — чёрным бокам, Чтоб сразу — в гулкую высь! Без пытки прощаньем — грянь В глазницы — свод голубой! Мы едем в такую рань, Чтоб — ничего с собой! Бессонный кромешный труд И страх подойти к вратам — Мы всё оставляем тут, Чтоб легче ответить там. Чтоб, не отвернув лица, В бестрепетный свет шагнуть — Мы вам оставим сердца: Сгодятся на что-нибудь. 1987 Лондон |
