Я кивнул.

— Из того, что нам удалось прочесть, — сказал Кто, — следует, что существует особый код, с помощью которого и запускается вся машина. Ваш партнер по танцам, Картерет, сказал, что код запуска введен в спусковое устройство, которое хранит при себе или Отто Вирц, или Сайрус Джекоби. По его словам, это небольшой триггер размером с флешку и с мини-клавиатурой из шести клавиш.

— А мне он такого не говорил, — удивился я.

— Ничего, он сказал это мне. — Черч легонько поправил очки. — Ему очень хотелось облегчить душу.

— Как вы его, интересно, разговорили?

Черч в ответ лишь хрустнул печенюшкой.

— Так вот, — продолжал Кто. — Нам надо добраться до Вирца или Джекоби и получить то триггерное устройство прежде, чем код окажется разослан по миру и их агенты выпустят по команде патогены.

— Всего-то? Можете считать, мы уже в пути. С вашего позволения, — я деликатно взял с тарелки шефа печенье. — Все надо проделать тихо и незаметно. Иначе они запустят процесс при первом же шуме. Тихое внедрение требует времени на разработку, а у меня в ухе буквально мина тикает.

— У меня вот какая мысль, — поделился Кто. — Этот триггер, возможно, и в самом деле флешка. Устройство, которое описал нам Картерет, для спутниковой связи недостаточно крупное. Похоже, у него нет своего трансмиттера. Я спрашивал у Глюка; мы с ним солидарны в том, что это устройство, вероятно, сначала нужно подключить в ю-эс-би-порт, откуда код разошлется по Интернету. Это самый продуманный способ; общий импульс активирует индивидуальные коды, и далее команды идут уже по цепочке.

— Понял. В чем фокус?

— Электромагнитный импульс, — сказал Кто. — Непосредственно перед вашим броском или сразу после него, но до того, как вы начнете крушить всех подряд, мы подкинем им электронную бомбу.

— Это еще что?

— Электронная бомба? О-о, это нечто. Заряд, нагнетающий электромагнитный пульс. Людей он не убивает, но вмиг поджаривает всю электронику, в том числе и компьютеры, если только они не защищены особым образом. Бывают такие, специально для экстремальных условий… Вот здесь мы рискуем.

— У нас эта штуковина есть?

— Морпехи опробовали ее во время первой войны в Заливе, — пояснил Черч. — А в две тысячи третьем, как раз перед вторжением, таким образом было выведено из строя иракское телевидение. Если мы установим точное местонахождение «Деки», электронную бомбу я обеспечу.

— Друг в отрасли? — понимающе спросил я.

— Друг в отрасли, — кивнул шеф.

— Тогда это наш козырь. — И я через стол протянул руку нашему Кто. — Молодчина, док.

Тот покосился на мою пятерню, как на какое-нибудь орудие убийства, и, лишь слегка повременив, осторожно за нее взялся.

— А как вообще быть с семьей Джекоби? — поинтересовался я. — С близнецами, например. Сигом говорит, они тоже ко многому приложили руку. Именно они, по его словам, генетически разработали единорога для той охоты. А Сайруса они вроде как держат чуть ли не за пленника, а не за своего отца. Сам Малой толком с ними не знаком, но говорит, что у них где-то есть лаборатория, которую Сайрус вот уже многие годы ищет, но не может найти. Сами близнецы ту лабораторию называют «Фабрикой драконов».

— Хм. Может, они уже и дракона смастрячили? — скептически ухмыльнулся Кто.

— Ни в архивах, ни в полученных записях о той фабрике, как вы говорите, драконов нет ничего, — сказал шеф. — Ясновидец текущего местонахождения близнецов Джекоби — Париса и Гекаты — тоже не выявил. Последний раз их видели с неделю назад, на арт-шоу в Лондоне. Девять из их известных резиденций в четырех странах находятся под негласным надзором полиции. Так что, помимо поставок животных для охоты, ничем другим они не засветились. Не известны ни глубина, ни масштаб их участия. Но все равно все их движимое и недвижимое имущество, все известные их счета находятся под пристальным контролем и могут быть в любую минуту заблокированы. Но мы не сделаем этот шаг, пока не убедимся, что он не препятствует нашим попыткам найти то устройство запуска.

— А их «папик», как они его называют?

— Фотографии Сайруса Джекоби нет нигде. Никаких персональных деталей, кроме общих фраз, брошенных близнецами в разное время для СМИ. Такая анонимность, что действительно думается, а не в заточении ли он. Да, рождение близнецов вызвало в свое время шумиху в прессе, но и тогда фотографий их отца не мелькнуло ни в одной из газет.

— Похоже, он не любитель гарцевать перед объективами, — рассудил я. — Тем более наталкивает на мысль, что Джекоби — фамилия подложная. Что хочешь, то и думай: или он беглый наркобарон, или бедолага свидетель под охраной.

— Думать можно все, что угодно. Главное — мы не имеем о нем никакого представления. Что примечательно: «Ясновидец» и тот не может откопать никакой по нему информации.

— А если он связан с «Конклавом»? Мог бы кто-нибудь использовать ту старую систему, как она?..

— Пангея, — подсказал Черч.

— Да, использовать «Пангею», чтобы стереть всяческую информацию о «Конклаве»?

— Мог. А учитывая, что «Конклав» вписывается в эту картину, так сказать, вполне органично, именно это и произошло.

— А Отто Вирц?

— То же самое: ничего. Так что имена, возможно, вымышленные. Тем не менее есть еще одна возможная привязка к лагерям смерти. Эдуарда Вирца, главного врача-изувера в Аушвице, в детстве звали Отто — не то имя, не то кличка. Так вот, кое-кто из старых добрых друзей по-прежнему звал его именно так, хотя официально, по документам, он был известен как Эдуард Вирц.

— Так кто он, по-вашему, этот самый Отто? Сын, внук? Наследник прозвища?

— Стоит поразмыслить.

— А может, это клон Эдуарда Вирца, — подал голос Кто. — Нет-нет, Леджер, не смотрите на меня так. Коли уж мы играем с клонами, кидайте в кучу и этот вариант. К тому же идея не так уж оригинальна. Вспомните хотя бы книгу Айры Левина «Парни из Бразилии». Киноверсия с Грегори Пеком…

— Но там-то клонировали Гитлера.

— Ну и что? Да хоть всю верхушку нацистского руководства. Мало ли что кому взбредет в голову: взял и наплодил целую армию гитлеров!

— Даже не шутите так, — грозно сказал я.

— Ладно, не буду. Но как окажетесь перед полчищем коротышек с усами щеточкой и недоразвитым яичком — вспомните: я вас предупреждал.

Я лишь, хмыкнув, повернулся к Черчу:

— Как там Малой?

Черч ответил не сразу:

— Проводим дополнительное тестирование.

— Надо, чтобы при взятии «Деки» он был со мной.

— Зачем?

— Он там все знает. Нам самим некогда вызнавать все детали и внутреннее расположение. Видит бог, не хочется мне брать ребенка в зону боевых действий, но тут уж выбирать не приходится.

Черч понимающе кивнул.

— Мы будем камерой держать вас на связи в онлайне; вы там, а он здесь в ЦТО. Но на поле боя я мальчика отпустить не могу, — сказал он. — У меня нет к нему полного доверия.

— Как так? Да без него мы бы вообще никуда не продвинулись!

— Я вполне осознаю, сколь многим мы, да и весь мир, ему обязаны. Но вызывает беспокойство его близкая связь с ключевыми игроками всего этого дела. Ладно, поговорим об этом позже. Сейчас с ним работает доктор Санчес.

— Руди вернулся?

— Да. Прилетел сегодня утром по моей просьбе. С мальчиком он уже несколько часов. Неплохо бы услышать его оценку, прежде чем…

В эту секунду распахнулась дверь и в комнату влетел торжествующий Глюк, а следом, в полушаге, Грейс. Меня она удостоила мимолетным, но радостным взглядом — хотя, боюсь, никак не связанным с минувшей ночью.

— Все. Попались засранцы, — сказала она. — Только что звонил капитан Смит с «Арк ройяла». Там в «Улье», в ангаре, обнаружился самолетик. Один из пилотов Смита его обыскал, а заодно снял показания приборов — навигация, расход топлива, расстояние в милях, — все-превсе.

— А я это дело примерил на Аризону, — сказал Глюк. — И сдается мне, «Деку» мы вычислили. Пустынное местечко неподалеку от Гиллы Бенд, у самой мексиканской границы.