– Ребята, да вы что! Мы же свои! – завопил было один из оперативников и тут же получил ощутимый удар по почкам.

К этому времени железная дверь, отделяющая отсек изолятора временного содержания от остальных комнат отделения милиции, была уже открыта. Максим вбежал внутрь. В конце коридора виднелась открытая дверь. В этой камере и содержался Сергей. Над ним уже склонились ребята из СОБРа.

– Серега, все в порядке! Страшное позади! – приговаривали они. Сергей находился в полуобморочном состоянии.

– Ребята, эти суки меня били! – сказал он, еле шевеля распухшими губами. – Спасибо тебе, Макс! – неожиданно обратился он к Максиму.

Тут позади себя Максим услышал знакомый голос. Он обернулся. Возле дверей стоял Рыбкин и раздавал указания своим подопечным.

– Этих допросить! Малькова – срочно в госпиталь. И пусть обязательно зафиксируют все побои!

Наконец Рыбкин обратил внимание на Максима.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – отчеканил тот.

– Вашу мать! – выругался Рыбкин вместо ответного приветствия. – Не могли нормально провести время?! Все приключений на свою задницу ищете?! Вот, доигрались?!

– Товарищ подполковник, все было не так, как вы думаете... – пытался оправдать Сергея Максим.

– Знаю, что не так. Но вы головную боль для себя и для нас заработали. Ладно, не тушуйся, сейчас во всем разберемся!

К этому времени сотрудники РУОПа закрыли местных оперов, которые допрашивали Сергея, в отдельном кабинете. Теперь допрашивали их. Никто из сотрудников отделения милиции не оказывал ни малейшего сопротивления. Наоборот, все сразу подчинились требованиям руоповцев.

Сиволобова увели в отдельный кабинет, следом за ним туда зашел Рыбкин, видимо решивший побеседовать с подполковником лично.

Спустя полчаса Рыбкин вышел из кабинета, кипя от злости. Он так материл Сиволобова, что даже повидавшие и понаслышавшиеся всякого оперативники пооткрывали рты от удивления. Из кабинета тем временем доносился голос подполковника:

– Это произвол! Вы творите беззаконие! – вопил он в открытую дверь.

– Слушай, подполковник, – обернулся к нему Рыбкин, – наше беззаконие – детский лепет по сравнению с тем беспределом, который твои гестаповцы учинили над нашим сотрудником. Так что отвечать придется тебе, и по полной программе!

Открылась дверь соседнего кабинета. Тех двоих, что допрашивали Малькова, вывели в наручниках и потащили к выходу из отделения.

– Куда вы ведете моих сотрудников? – вопил, брызгая слюной, Сиволобов.

– На Шаболовку повезем, в штаб, на допрос, – ответил Рыбкин, – для снятия показаний. А ты быстро в машину! – приказал он переминающемуся с ноги на ногу Максиму. – Вместе со мной поедешь!

Через несколько минут операция была закончена. Максим уселся в лимузин, Рыбкин на сей раз сам сел за руль. Олег, видимо, был занят. Как только машина тронулась и выехала с территории отделения милиции, Рыбкин закурил и, бросив косой взгляд на Максима, сказал:

– Ну что, Калинин, давай рассказывай теперь всю правду! Как дело-то было?

Максим рассказал о том, как они с Мальковым поехали в гости к Ольге, как проводили там время, как потом Сергей вышел для того, чтобы купить спиртное, и о том, как утром его разбудил телефонный звонок. Рыбкин внимательно слушал.

Когда Максим закончил рассказ, Рыбкин сказал:

– Послушай, а ты, когда к Ольгиному дому подъехал, не заметил, у подъезда никакие братки не тусовались?

– Нет, не заметил... – после секундного раздумья ответил Максим. – А что случилось? Вам что-нибудь известно?

– Пока немного, – ответил Рыбкин. – Допросили этих гестаповцев, – он имел в виду местных оперов, – но картина пока еще неполная. Сейчас на базе разберемся.

Неожиданно зашипела рация.

– Товарищ подполковник, – послышался хриплый голос. – Клиентку взяли. Везем на базу.

– Очень хорошо, – ответил Рыбкин. – Буду через сорок минут.

Максим при упоминании об этой неизвестной клиентке вспомнил про Ольгу. Ему показалось, что Ольга может что-нибудь знать, и если уж ее засветили, то может быть, имеет смысл с ней поговорить?

– Товарищ подполковник, – сказал Максим, – может быть, вам следует и Ольгу допросить?

– Собственно, этим я и собирался заняться, – спокойно ответил Рыбкин. – Твою Ольгу сейчас везут на базу. Если ты не понял, то я объясняю, это ее только что приняли твои самоотверженные коллеги.

Возле кабинета Рыбкина собралась чуть ли не половина сотрудников РУОПа. Их встретили сдержанный гул голосов и любопытные взгляды. Почти все уже были в курсе дела. Происшествие с Мальковым было беспрецедентным явлением, поэтому РУОП гудел, как растревоженный улей. В конце коридора стоял сам полковник Селиверстов. Он махнул рукой, приглашая Рыбкина зайти к нему в кабинет.

Максим остался один. Как раз в этот момент в противоположном конце коридора показались двое сотрудников в штатском, рядом с которыми степенно шествовала Ольга. Лицо ее было заплаканным. В руках она держала мятый носовой платок, который время от времени подносила к глазам. Максим отвернулся. Он не хотел встречаться с Ольгой. Не хотел верить в то, что она была причастна ко всему случившемуся с Сергеем, и в то же время не в состоянии был избавиться от мысли, что это может оказаться правдой.

Максим поспешил к себе в отдел. Там уже собрались все ребята. Лица их никак нельзя было назвать радостными.

– Ну что, каскадер, – обратился к Максиму Олег, – доигрались? Не могли нормальных баб найти? На жен авторитетов потянуло?! – рявкнул Олег и отвернулся к окну.

– Погодите, ребята, что вы на меня наезжаете? – воскликнул Максим. – Я тут вообще не при делах!

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошел Рыбкин.

– Ну что там, товарищ подполковник? – взволнованно спросил кто-то из ребят.

– Ничего хорошего, – хмуро пробурчал Рыбкин, садясь за свободный стол. – Руководство вызывает меня на ковер. Все ждут приезда комиссии из Главного управления кадров. В общем, ничего хорошего, – повторил Рыбкин.

– А эти ублюдки-опера дали какие-нибудь показания? – поинтересовался Юрий.

– Слушай, сыщик, ты за своим языком-то следи! Эти двое, между прочим, такие же менты, как и ты! – одернул Юрия Рыбкин.

– Какие же они менты? Они преступники! Они избивали нашего товарища! – возмутился Юрий.

– Дали они показания, – уже более спокойным тоном сказал подполковник. – Со слов этой бабенки Ольги и ментов получается следующее. Мальков спустился вниз. На первом этаже его ждали двое парней с дубинками. Третий находился в машине. Они напали на него, надавали по голове, оглушили, потом выволокли его на улицу, влили в него насильно бутылку водки.

– Бутылку?! – переспросил Максим.

– Да, – коротко подтвердил Рыбкин. – Когда подъехала дежурная милицейская машина, возле избитого Малькова валялась пустая бутылка из-под водки.

– А зачем его нужно было водкой накачивать? – удивился Максим.

– Вероятно, его хотели убить и инсценировать несчастный случай, происшедший по пьяни. Либо Малькова хотели отвезти куда-то в другое место, но не успели.

– А кто эти люди? – не отставал Максим.

– По сегодняшним прикидкам, правда, пока не подтвержденным, – это люди из бригады покойного Компаса.

– Это Ольга сказала? – мрачно осведомился Максим.

– Ольга все отрицает, но об этом нетрудно догадаться.

– Так почему же они не прикончили Сергея?

– Им кто-то помешал. Может быть, жильцы, которые, заметив, что во дворе творится что-то неладное, вызвали милицию. Дальше же вообще начинается сплошная куча мала, задача с несколькими неизвестными. Почему-то подъехавшие вскоре менты этих сволочей не задержали, дав им возможность спокойно уехать. Малькова же они доставили в отделение милиции и отдали в руки своих оперов, которые его и добили.

– И что же из этого следует? – спросил Николай.

– То, что это провокация, и дураку понятно. А причина этой провокации, вероятно, кроется в некоторой специфике служебной деятельности Сергея. Ведь он несколько раз участвовал в операциях по задержанию не только самого Компаса, но и многих людей из его бригады. Сейчас мы проверим, в каких оперативных мероприятиях по разработке этой бригады участвовал Мальков. Может быть, оттуда ноги и растут. – Тут Рыбкин неожиданно обратился к Максиму: – А ты что тут расселся, ушами хлопаешь? Иди пиши рапорт на имя руководства РУОПа. Опишешь, как все произошло, причем в деталях!