Сивцов оглядел собравшихся и, кивнув на столик, сказал:

– Ну что же, хорошее начало! Может быть, в честь знакомства мне сегодня повезет, выиграю что-нибудь...

– Я думаю, – Отари сделал небольшую паузу, – вы обязательно сегодня выиграете, если, конечно, воспользуетесь моей программкой...

– А что это за программка? – заинтересовался Иван Романович.

– Небольшая такая, но очень важная штука, – хитро улыбнулся Отари. – Один мой знакомый жокей мне ее подарил. Говорит, что ему сон приснился, что сегодня его лошадка придет первой в двойном ординаре...

– В двойном ординаре? – задумчиво переспросил Сивцов.

Двойным ординаром назывался один из видов заезда, суть которого заключалась в том, что лошадь с наездником участвовала в двух заездах. Если она занимала первое место в первом заезде и попадала в число призеров во втором, человек, поставивший на эту лошадь, выигрывал большую сумму денег.

Но чаще случалось наоборот – в первом заезде всадник оказывался на первом месте, а во втором проигрывал. Тогда поставившие на двойной ординар, естественно, не получали ни копейки.

Отари достал программку и протянул полковнику. Тот взял ее и начал внимательно рассматривать. В программке еле заметными галочками были отмечены лошади, на которых следовало ставить.

– Что ж, я, пожалуй, воспользуюсь вашей программкой, – после небольшой паузы заявил Сивцов. – Вот прямо с этого заезда и начну...

Отари согласно кивнул. Внутри у него все ликовало. Сивцов ухватил наживку. После крупного выигрыша он поймет, что только что получил завуалированную взятку, а значит, скорее всего, почувствует себя обязанным Отари, следовательно, место тренера в «Динамо» становилось реальной действительностью.

Сивцов тем временем встал с места. Он собирался спуститься вниз, чтобы сделать ставки. Отари приоткрыл дверь, и в ложу тут же проскользнул племянник Отари Георгий.

– Георгий, – обратился к нему Отари, – поставь, пожалуйста, за меня и за уважаемого Ивана Романовича, – и он протянул Георгию программку с конвертом, в котором лежали деньги.

Иван Романович тотчас полез в нагрудный карман за деньгами, но Отари жестом остановил его.

– Не надо, Иван Романович, не спеши, – перейдя на «ты», сказал он. – Георгий поставит на мои, а ты потом отдашь, когда выиграешь.

Выслушав поручение, племянник Отари моментально скрылся за дверью. Естественно, сегодня бега не интересовали Отари совершенно. Тем более что он прекрасно знал о том, что выиграет именно тот наездник, на которого было поставлено. Об этом, вероятно, догадывался и полковник Сивцов, так как был мужиком неглупым и просек, что Отари хочет его умаслить.

Пока продолжались бега, Отари умышленно не начинал разговора о том, ради чего, собственно, и организовал эту встречу. Во-первых, он не хотел, чтобы Сивцов отвлекался от важного для него разговора, то и дело переключаясь на то, что происходит на беговых дорожках. А во-вторых, Отари хотел раскрыть свои карты после того, как Сивцов убедится в своем выигрыше и получит причитающуюся ему внушительную сумму денег.

Бега закончились через два часа. Полковник Сивцов выиграл полторы тысячи рублей. Это был один из самых крупных выигрышей в будний день.

– Ну что ж, такой выигрыш следует отпраздновать, – сказал Отари, намекая полковнику на то, что теперь он хотел бы заявить о своей просьбе.

– Конечно! – согласно кивнул полковник. – Где отпразднуем?

– Что вы скажете о ресторане «Бега»? – предложил Отари, похлопав по плечу Гринберга. – Там, насколько я знаю, уже и столик зарезервирован.

– Ничего не имею против, – ответил Сивцов, сияя, как начищенный самовар.

Вскоре все посетители директорской ложи перебрались в ресторан. Стол был сервирован с такой пышностью, что отведать блюд с него не побрезговал бы и король.

Отари дождался, пока все рассядутся по местам, и, чуть-чуть наклонившись к расположившемуся рядом с ним Сивцову, начал разговор.

Он говорил о грядущих Олимпийских играх и связанных с этим мероприятием изменениях, происходящих в городе. О том, что именно сейчас нужно обратить особенное внимание на спортивную базу и на тех, кому предстоит защищать честь страны в недалеком будущем. Плавно разговор перешел на тему нехватки тренеров. Тут уж Отари не мог не упомянуть о своем опыте и предложить свою скромную кандидатуру в качестве тренера.

– К тому же я бы мог лично оказывать вам, Иван Романович, и вашему начальнику кое-какие услуги...

– Какие? – поинтересовался Сивцов.

– Например, я мог бы проводить, так сказать, профилактические беседы с теми или иными зарвавшимися спортсменами и представителями тренерского состава, – без обиняков заявил Отари. Он и не пытался скрывать от Сивцова своих связей в уголовном мире. Полковник был далеко не дурак и уже давно догадался, с человеком какого сорта он имеет дело. Легче всего было бы отказать Отари в его просьбе – уж больно сомнительная репутация была у этого тренера по борьбе. Но по некоторым соображениям Сивцов делать этого не стал.

– Ты понимаешь, Отари Давидович, – сказал он, – я в принципе готов взять тебя на работу. Но мне нужно время, чтобы кое-что проверить. Сам понимаешь, к нам с улицы не попадешь – мы же все-таки милицейская организация... Я должен подготовить полный отчет о тебе и представить его своему начальнику. Только после его одобрения ты можешь быть принят на должность тренера. Но ты не беспокойся – составление твоего досье я беру на себя.

– Я все понимаю, – кивнул Отари. – Только здесь есть одна маленькая закавыка...

– Какая еще закавыка? – насторожился Сивцов.

– Дело-то в принципе не такое уж серьезное... Просто предупреди своих милицейских чиновников, чтобы они, когда досье составлять будут, не очень сильно меня «просвечивали». Я ведь немножко ошибся однажды... Даже не ошибся, а меня случайно подвели под одно дело. Сам понимаешь, молодость – пора ошибок...

Сивцов ничего не ответил, лишь коротко кивнул головой. Он знал о судимости Отари и ждал от него подобной просьбы.

– Я, конечно, могу поговорить... – сказал он, выдержав паузу. – Есть у меня один человек в главке. Но, сам понимаешь, никаких гарантий я тебе пока дать не могу.

– Зачем мне гарантии? – улыбнулся Отари, доставая из бокового кармана конверт и протягивая его полковнику. – Ты не мог бы передать своему человеку этот конверт в знак большого уважения и признательности к нему с моей стороны?

Полковник огляделся по сторонам. Убедившись в том, что никто за ними не наблюдает, он быстро взял конверт и положил его в правый карман своего кителя.

Торжество продолжалось. Настроение у Отари действительно было праздничное. Он чувствовал, что вопрос о его тренерстве уже решен и осталось лишь соблюсти некоторые формальности.

Действительно, уже через месяц Отари был принят на работу в «Динамо» в качестве старшего тренера. Сивцов сдержал свое обещание, и Отари был представлен начальнику в самом лучшем свете. Тот обеими руками ухватился за кандидатуру Отари, даже не догадываясь о том, как дорого стоила тому его подчищенная анкета.

Сначала Отари направили в младшую группу секции классической борьбы. За свою долгую историю этот вид спорта сменил несколько названий. Изначально он назывался цирковой борьбой, затем французской, теперь классической. Пройдет еще немного времени, и этот вид спорта будет называться греко-римской борьбой. Несмотря на множество названий, суть этого вида спорта оставалась прежней.

Итак, Отари досталась группа юниоров. Как ни странно, он действительно привязался к своим подопечным. Тренерская работа пришлась Отари по душе. Он отдавал много сил и знаний воспитанию юниоров, прекрасно сознавая, что это потенциальные чемпионы. Он часами мог рассказывать своим воспитанникам о людях, внесших вклад в развитие борьбы как вида спорта, об известнейшем борце, легенде цирковой борьбы Иване Поддубном. Он сам разработал систему массажа. Заботился о рационе спортсменов и их нуждах. Отари верили, его уважали, ему доверяли.