– Да что нынче генеральские погоны? Много ли в них толку, – скромно ответствовал Сивцов. – Но приказ-то министр вчера подписал. Я, собственно, поэтому и звоню. Хочу тебя пригласить на банкет по этому поводу. Посидим, выпьем, вспомним старое доброе время... Сможешь завтра вечерком прийти в наш ресторан?

– Да, неплохое время было, – задумчиво подтвердил Отари. – Прийти я, конечно, постараюсь... Скажи, а кто из твоих гостей будет? – поинтересовался Отари.

– Гостей будет человек тридцать, в основном – наши, динамовцы, из спорткомитета. Ну и милицейские генералы Богданович, Крымов, может, даже министр приедет, но это без гарантии, – сказал новоиспеченный генерал.

– Хорошо. Обязательно постараюсь приехать, – пообещал Отари.

Положив трубку, Отари задумался. Сивцов был начальником спортобщества «Динамо», и знал Отари его уже много лет...

Москва активно готовилась к проведению Олимпийских игр, которые, по решению Международного Олимпийского комитета, должны были пройти в столице СССР летом. На проведение Олимпиады Советское правительство во главе с Коммунистической партией делало большие ставки. С одной стороны, это была мощная идеологическая кампания, а с другой – возможность пополнить валютные ресурсы страны.

Однако недальновидная политика все той же партийной номенклатуры показала убыточность этого мероприятия. После ввода советских войск в Афганистан в конце 1979 года многие ведущие страны мира в ответ на этот акт агрессии проигнорировали Московскую Олимпиаду. По этой причине ожидаемый состав участников и гостей значительно сузился, соответственно, уменьшилась и прибыль, которую рассчитывало получить руководство Советского Союза.

Тем не менее раскрученный маховик подготовки остановить было невозможно. В столице срочно началось строительство олимпийских объектов. Возводился спортивный комплекс на проспекте Мира, включающий в себя несколько плавательных бассейнов, строилась знаменитая Олимпийская деревня на Юго-Западе, сооружался гребной канал с велотреком в районе Крылатского, реставрировалось стрельбище в Мытищах, реконструировались многие другие объекты.

С увеличением числа спортивных объектов увеличился и кадровый состав тренеров, которые должны были вести подготовку спортсменов по видам спорта, включенным в программу Олимпийских игр.

Именно в то время Отари задумался о том, что ему было бы выгодно попасть на тренерскую работу в какое-нибудь престижное спортивное общество.

Среди обществ, которые специализировались на борцовских видах спорта, прежде всего выделялись «Динамо», ЦСКА и «Труд». Первоначально Отари планировал устроиться в ЦСКА.

Это было богатое и престижное общество, но для того, чтобы быть принятым туда на работу, нужно было пройти так называемую аттестацию для получения офицерского звания. А для Отари такой поворот событий был неприемлем, поскольку тогда могло всплыть его уголовное прошлое, его прежняя судимость за групповое изнасилование в 1966 году.

По этой причине Отари остановил свой выбор на обществе «Динамо». С одной стороны, оно было не менее солидным и престижным, нежели ЦСКА, работало под милицейской «крышей». Тренерская работа в «Динамо» не подразумевала обязательной аттестации по линии МВД, а значит, Отари мог сохранить свой гражданский статус.

Зато тренерство давало Отари ряд преимуществ. Одним из них являлась красная книжечка МГС «Динамо» – Московского городского совета «Динамо». В то время это значило довольно много, ведь все знали о том, что это общество действует под «крышей» МВД и всесильного КГБ. Кроме того, для тренера «Динамо» открывалась широкая перспектива приобретения нужных связей и знакомств, то есть то, к чему Отари стремился всю жизнь.

Однако Отари понимал, что в «Динамо» не берут людей с улицы. Нужна была наводка.

Среди возможных вариантов, которые могли помочь Отари попасть в общество, наиболее реальным, по его мнению, было знакомство с ответственным чиновником из МГС «Динамо», который посещал Центральный ипподром. Отари давно приметил этого статного полковника, неизменно приходящего на бега вместе с маршалом авиации Покрышкиным, страстным любителем бегов, и генерал-майором Кузнецовым, руководителем общества ДОСААФ. Так же нередко полковник сопровождал своего шефа, тогдашнего председателя общества «Динамо».

По своим каналам Отари разузнал, что этот полковник ведает кадровым составом тренеров «Динамо». Теперь Отари оставалось только найти человека, который бы познакомил его с полковником, выбрав день, когда тот будет присутствовать на бегах без своего высокопоставленного начальника. Отари рассчитывал на приватный разговор.

Отари решил действовать через работников. Со многими из них он был знаком и имел в их среде непререкаемый авторитет.

Наконец нашелся человек, который знал полковника Ивана Романовича Сивцова лично. Им был заместитель директора ипподрома по общим вопросам, некто Гринберг. Он-то и стал посредником при знакомстве Отари с Сивцовым.

Выгадав удобный момент, Гринберг сказал полковнику Сивцову, что с ним хочет познакомиться весьма влиятельный и авторитетный тренер по борьбе Отари Давидович. Поскольку в связи с предстоящими Олимпийскими играми нужда в высококвалифицированных тренерах была постоянной, Сивцов заинтересовался.

Встречу запланировали на среду – единственный будний день, в который устраивались скачки. Будний день выбрали по той простой причине, что тогда не было такого ажиотажа, как в выходные, и в этот день ипподром не посещало высокопоставленное начальство.

Для предстоящей встречи была зарезервирована заранее ложа директора ипподрома. Отари отдавал себе отчет в том, что ему необходимо чем-то заинтересовать полковника. Наиболее подходящим средством для этого Отари считал деньги. Но просто так отдать конверт с деньгами было, по меньшей мере, глупо. Отари хотел дать взятку красиво.

Немного поразмыслив, он нашел достойный выход из сложившейся ситуации. Дело в том, что у Отари была возможность получить программу бегов, стоившую по тем временам не менее тысячи рублей. Подобная баснословная цена полностью окупалась содержимым программки, так как в ней был заранее отмечен победитель предстоящих скачек.

Естественно, любой человек, имея на руках такую программу и поставив деньги на отмеченную в ней призовую лошадь, гарантировал себе выигрыш. Мало кто знал, что все бега были заказными и победители были известны заранее. Отари обладал этой информацией.

Бега в то время были единственным местом, где существовал легализованный тотализатор. Само собой разумеется, что некоторые люди делали на этом большие деньги. Конечно, прямых доказательств того, что все бега построены на афере, на так называемых заказных заездах, ни у кого не было.

В то же время даже простые, но постоянные посетители ипподрома замечали, что наиболее авторитетные посетители бегов, пользующиеся определенным влиянием на ипподроме, постоянно выигрывали и многие из них делали на скачках достаточно большие по тем временам состояния.

В назначенный час Отари сидел в директорской ложе и ожидал прибытия полковника. Гринберг встречал его у подъезда к ипподрому. Сивцов приехал на черной «Волге» и сразу же пошел с Гринбергом в ложу. Войдя, полковник приветливо поздоровался с Отари.

Отари пожал протянутую руку и представился. Полковник Сивцов был одет не в милицейскую форму, а в мундир офицера внутренних войск. Тогда эта форма считалась очень престижной, и весь командный состав ходил именно в зеленой форме внутренних войск. Буквально через несколько секунд после появления полковника в ложу вошла буфетчица, вкатив тележку, сервированную шампанским, водкой, коньяком, закусками, конфетами и фруктами. Все деликатесы были доставлены из спецбуфета Центрального ипподрома.

Все расположились за столиком так, чтобы было видно то, что происходит на беговых дорожках. Знакомый Отари не забыл позаботиться даже о биноклях для каждого из присутствующих.