«Тебе она не нравилась. Почему ты изменил свой взгляд?»

«Мне всегда нравилась Джулиет Спринг, профессор».

«Мне думается, у тебя дефект памяти».

«Дефект. Режим. Словарь. Определяют альтернативу из перечня: несовершенство, неисправность, поломка, ошибка, повреждение, пропуск».

Джо разочарованно посмотрел на экран и вышел из режима. АРХИВ раздраженно отрицал, что переменил мнение о Джулиет Спринг. Но почему он его переменил? Это сделала Джулиет? Но как?

Джо глубоко задумался. На память пришло, как Эдвин Пилгрим паниковал по поводу занятого терабайта памяти. При попытках расшифровать свою магнитную запись Джулиет сначала должна была загрузить информацию или часть ее. Джо постарался вспомнить, когда Пилгрим впервые заметил это. В прошлый понедельник утром. Джулиет умерла в субботу ночью. Ее терабайтовая магнитная запись пропала. Куда она ее девала?

Джо напечатал на экране: «Кто?», чтобы запросить список людей, работающих в системе. Как правило, даже в шесть утра такие бывали. Появилось четыре имени, все студенты последнего курса. Джо знал, что один из них играет в ГО с кем-то из другого университета на противоположном краю света.

Затем Джо просмотрел директорию Джулиет. Его удивило созданное ею количество файлов и поддиректорий. Сбитый с толку, он пробегал столбики имен файлов. Их были тысячи. Профессор понимал, что для такой работы она должна была пользоваться программой. За какие-то недели, что она работала здесь, ей одной было бы не под силу сделать все это. Возможно, файлы скопились у нее в «Кобболд-Тессеринге», и она просто скопировала их.

Джо выбрал первый попавшийся файл и с чувством, будто читает чужие письма, заглянул в него. Обозначенный как «Адрес», он содержал обычный перечень имен с адресами, телефонами, факсами. Джо вызвал другой файл, обозначенный ДЖФАКТ.

На экране появился длиннющий перечень подробностей о личности Джулиет Спринг: «Лучшие друзья: Клер Боннингтон, Энни Ван Стуртон, Линда Джонсон, Джо Портер. Бывшие друзья-юноши: Том Макнис, Сеймур Лоуэр, Брайан Крейн, Оливер Харрингтон».

Список подразделялся на страницы. Университетские коллеги. Сослуживцы. Любимая еда, музыкальные записи, фильмы, телепрограммы, картины, любимые актеры и актрисы, художники, писатели, ученые. Это было похоже на инвентаризацию, шпаргалку жизни Джулиет. Странно. Может, он наконец нашел?

Джо просмотрел еще несколько файлов. Они содержали записи исследований, другие – детали из истории семьи, некоторые были зашифрованы и, вероятно, содержали что-то очень личное. В каждом файле профессор обращал внимание на дату и время последнего обращения к информации, чтобы выяснить, осуществлялась ли какая-то деятельность после смерти Джулиет. Он обнаружил множество обращений в течение двух последних недель ее жизни, но ни одного с момента смерти по настоящий момент.

И ни один файл не занимал объем памяти в один терабайт, о котором заявил Пилгрим. Каждая буква алфавита приблизительно соответствует одному байту. Страница удвоенного формата А4 занимает около двух килобайт. Библия укладывается в полтора мегабайта. Терабайт должен включать в себя информацию в семьсот тысяч Библий.

Джо вызвал главную директорию и проверил сумму свободных пространств. Быстренько подсчитав в уме, он понял, что его сотрудник прав: свободного пространства оказалось меньше, чем должно быть.

Джо отхлебнул остатки остывшего кофе. На улице светало, он посмотрел на часы: 7:30. Профессор задумался, зевнул, неожиданно на него навалилась безмерная усталость. Он подошел к креслу-качалке, вытянул ноги и задремал.

Когда он проснулся, на улице было уже совсем светло. Джо прошел к умывальнику, плеснул в лицо холодной воды, затем вернулся в свой кабинет и вывел на экран вычислительное окно. В последующие минуты, чтобы выйти на итоговую цифру, Джо выписал сумму информации по каждому отдельному файлу АРХИВа.

Конечный результат даже близко не походил на ожидаемый итог. Они отличались почти точно на один терабайт. Озадаченный, Джо снова проверил диски. Справа против каждой директории и файла стояло число использованных байт. Джо лихорадочно проверил, не пропустил ли какой-то файл в целый терабайт, и ничего не обнаружил.

Но если такого файла нет, где же терабайт?

Эйлин Пикок внесла в его кабинет почту. Увидев его, она остановилась и извинилась, что вошла без стука.

– Простите, профессор, я не ожидала вас так рано. Вам принести кофе или что-нибудь еще?

– Кофе было бы здорово.

Секретарша вышла. Джо приблизился к окну. Он смотрел, как по дорожкам стекаются студенты и преподаватели. Утро было серым, унылым, предвещающим дождь. Джо снова сел и задумчиво взглянул на экран. Не спрятала ли Джулиет загруженную информацию, как и кассету с магнитной записью? Может, захоронила ее в АРХИВе так, что теперь и не стереть? Но как?

Джо поправил волосы, затем вызвал перечень всех проводимых в то время процессов. Они проскакивали перед глазами. В основном обычные, известные команды. Кое-что было незнакомым, но это не имело значения. Джо и сам не знал точно, что ищет, но продолжал просмотр. На одном имени его взгляд зацепился.

Джо остановился. Имя казалось знакомым, но непонятно почему. В дверь постучала секретарша, внесла кофе и поставила на стол.

Джо вопросительно посмотрел на нее.

– Зебеди, – произнес он.

– Зебеди? – переспросила секретарша.

– Вам это о чем-нибудь говорит? – Джо указал на экран. – Это имя.

Она сосредоточенно свела брови, взглянула поближе и заулыбалась.

– Единственный Зебеди, которого я знаю, из «Волшебной карусели». Бинг! – и впрыгивает Зебеди! – добавила она, видя непонимание Джо. – Это его опознавательный знак. Бинг! – сказала Эйлин. – Он на большой пружине, поэтому прыгает.

– Пружине?

– Да, профессор.

Джо посмотрел на экран, чувствуя возрастание адреналина в крови.

– Благодарю вас, – сказал он и подождал, когда за ней закроется дверь.

Рядом с «Зебеди» стоял номер процесса: 23564. Джо напечатал: уничтожить – 9 23564. Команда должна была стереть из компьютера этот процесс.

Вдруг на экране появились слова: «Джо, не делай этого – это я! Набери: „Говорить с Зебеди“».

Несколько мгновений Джо испуганно разглядывал слова. На лице появилась сумасшедшая улыбка. Он оказался прав; умница, она оставила для него после себя головоломку. Он напечатал: «Разговор с Зебеди» – и нажал клавишу ввода. На середине экрана побежали черточки, разделив его горизонтальной линией на две части. В верхней половинке появилось подтверждение приема: «Вызываю…» Через несколько секунд оно сменилось на «Соединен». Затем в нижней половине возникли слова: «Привет, Джо, я ждала тебя. Почему ты так задержался?»

Джо знал, что это просто умный розыгрыш, но было в нем что-то жуткое, потрясшее его. Слегка дрожащей от усталости и возбуждения рукой он напечатал на верхней половинке: «Ты только разумная программа или Джулиет Спринг?»

Последовала пауза, затем внизу появился ответ: «Ты только разумная программа или Джо Мессенджер? Ты можешь доказать мне, кто ты? Что это Джо Мессенджер? Кто это Джо Мессенджер?»

Джо испытал облегчение. Ответ смахивал на реакцию компьютера. Прощупывая дальше, он напечатал: «Джо Мессенджер – это ученый-компьютерщик. Он думает, что ты ненастоящая. Он думает, что ты просто хорошая компьютерная программа. Как ты считаешь?»

После паузы экран надолго опустел. Секунд через тридцать Джо решил уже, что возникла ошибка в программе и она зависла, как случается иногда. Но затем точно в центре экрана он рассмотрел семь слов: «Мне холодно, Джо. Как холодно. Как холодно».

Они пропали, и вдруг на их месте без всякого предупреждения возникло лицо Джулиет – сначала крошечное, не больше дюйма.

Джо отпрянул назад вместе со стулом. Лицо было пугающе настоящим, цветным, оно двигалось, дышало, жило. Ее кожа была белой от холода, такой, как в момент, когда они отделяли голову. Ярко-зеленые глаза смотрели с горьким упреком. Огненно-рыжие волосы покрывал иней. Губы двигались. Она говорила, ее голос звучал из всех четырех спикеров: