– Значит, вы хотите жить долго только для того, чтобы создать такую машину?

– Да.

Девушка нервно затянулась сигаретой.

– Из всего, что вы говорили и писали, я сделала вывод, что вы хотите жить вечно. Но скажите, что бы вы сделали, будь у вас в распоряжении десять тысяч лет?

– Охотно отвечу. На следующую тысячу лет я уже наметил план, а к тому времени, как я его выполню, я придумаю, чем заняться в последующие несколько тысячелетий. Я хочу добиться победы над смертью в нынешнем ее понимании… – Джо надолго задумался. Потом глянул в глаза девушки. – Знаете, я поражаюсь, как много людей не приемлет саму идею бессмертия. – Он провел пальцем по стеклу бокала. – Вот сейчас вы молоды и здоровы. Но если бы вам сказали, что вам осталось жить всего шесть месяцев, вы бы пошли на все, чтобы избежать смерти?

Джулиет чуть наклонила свой бокал, расплескивая по его стенкам вино. Девушка сидела опустив глаза, было видно, что она преодолевает что-то внутри себя, с чем-то борется в смятении. Наконец она снова подняла глаза, но посмотрела куда-то в пространство, мимо Джо, и лицо ее было печально, а в изумрудных глазах поблескивала влага. Она отбросила назад волосы и, посмотрев на Джо, попыталась изобразить улыбку. Затем снова уставилась на свой бокал.

– Мне действительно осталось жить шесть месяцев, – проговорила она. – А может, и меньше.

Официантка принесла им салаты и удалилась. В кухне женский голос что-то спросил по-итальянски, мужской ответил. Потом открылась и тут же закрылась входная дверь, впустившая двух новых посетителей, мужчину и женщину. Они насквозь промокли. Женщина задержалась у входа, складывая зонтик, с которого стекала вода.

Джо молчал, пристально глядя в лицо Джулиет. Когда он заговорил, то ему показалось, что его голос звучит неестественно громко.

– Простите. У меня даже в мыслях не было…

Девушка молча пожала плечами.

Вошедшая пара прошла мимо них и остановилась у соседнего столика. Они снимали свои промокшие пальто. Официантка принесла Джо и Джулиет суп минестроне.

– Желаете пармезан? – предложила она.

Джулиет отказалась, а Джо кивнул. Официантка отрезала от огромного куска сыра небольшой кусочек. От тарелки поднимался ароматный пар, но аппетит у них пропал. Ожидая, пока официантка отойдет, Джо всматривался в лицо Джулиет, гадая, чем же она так серьезно больна. В глубине души он надеялся, что она преувеличивает опасность. Профессор вспомнил о своем замечании насчет вреда курения… Этим замечанием Джо поставил себя в глупейшее положение.

«Может, она облучилась? – размышлял профессор. – Вероятно, слишком много работала со сканером и радиоактивными изотопами. Передозировка вполне может повлечь за собой рак. Возможно, девушка не хочет говорить на эту тему, углубляться в нее».

Как утопающий за соломинку, Джо ухватился за надежду, что просто ослышался.

– Осталось жить шесть месяцев? – осторожно переспросил он.

Джулиет постаралась придать своему лицу беспечное выражение.

– Возможно, одни сутки, – сказала она. – Или неделю, или несколько месяцев. Но никто из моих консультантов-врачей не верит, что я протяну больше четырех-пяти месяцев. – Она сделала последнюю короткую нервную затяжку и воткнула окурок в пепельницу резким движением, которое выдало всю глубину ее отчаяния и боли.

– Иногда врачи ошибаются, – уверенно возразил Джо.

– У меня неоперабельная обширная аневризма головного мозга, – проговорила девушка, выпуская дым через рот и ноздри. – Несколько раз она кровоточила, вызывая временный паралич, мучительные головные боли и потерю памяти. В любой момент может произойти разрыв. – Лицо ее исказилось страданием, она легонько щелкнула пальцем по пепельнице.

– К кому вы обращались?

– Из врачей?

– Да, к каким специалистам?

Джулиет ненадолго задумалась.

– К доктору Найтингейлу.

– К Саймону Найтингейлу, невропатологу?

– Да.

– Это замечательный специалист, лучший в Англии.

– Мне так и сказали. Прекрасный врач.

– Еще к кому?

– К доктору… к Челвуд-Бьюмонту.

– Это один из лучших нейрохирургов. – Джо удовлетворенно кивнул.

– А также к доктору Сайфферту.

– К Абрахаму Сайфферту?

– Да.

– Знаю такого, тоже прекрасный специалист, энтузиаст своего дела. – Джо стало не по себе, он тяжело вздохнул. – Вас смотрели очень хорошие специалисты… Я… Я мог бы переговорить с Абрахамом Сайффертом… если это… – Он запнулся, понимая, что Абрахам Сайфферт и без дополнительной просьбы наверняка сделал бы для девушки все возможное.

«Но чем же помочь ей? – размышлял профессор. – Церебральные аневризмы – это опухоли на сосудах головного мозга. Иногда их с успехом удаляют, но расположение некоторых делает операцию невозможной. Люди годами с этим живут, но потом опухоли вдруг начинают кровоточить. Так сквозь трещину в стене начинает просачиваться вода и в конце концов разрушает эту стену».

– Я готова делать все, что нужно, – сказала Джулиет. – Готова показаться кому угодно. – Она сделала большой глоток вина и поставила бокал на стол.

Джо подцепил вилкой листик салата. Пока он подносил салат ко рту, с него успела накапать в суп и на салфетку тоненькая дорожка масла. Джо жевал салат и не ощущал его вкуса. Сидящая напротив девушка казалась такой несчастной, что ему хотелось взять ее за руку, как-то успокоить… Джо постарался припомнить, не читал ли он в последнее время что-нибудь о новых методах лечения аневризмы. Профессор перебирал в уме имена коллег, работающих в этой области.

Джулиет своей хрупкой красотой вызвала в душе Джо бурю эмоций. При мысли о ее одаренности и научном энтузиазме слезы наворачивались на глаза.

Смерть. Разложившееся тело его отца в холодильнике морга. Смерть прожорлива, отвратительна, бесполезна и совершенно неразборчива. Смерть – его враг.

– Аневризму обнаружили три года назад, – проговорила девушка. – Тогда меня стали мучить жесточайшие головные боли. Призрачная надежда вылечить ее с помощью разжижающих средств не оправдалась. Опухоль начала кровоточить. Вот тогда мне и сказали, что стенки сосудов слишком тонкие. – Она развела руками. – Узнав, что надежды больше нет, я не смогла смириться.

– И поэтому заинтересовались моей работой?

– Да, я… – Джулиет заискивающе улыбнулась. – Я думала, что, может быть, вы поможете мне. – Она безучастно уставилась в пространство.

– Чем, на ваш взгляд, я могу вам помочь? – Джо старался говорить как можно спокойнее, чтобы не встревожить девушку.

– Я хочу жить вечно.

Воцарилась тишина. Джулиет была как натянутая струна. Лоб ее покрылся мелкими морщинками, и от этого она вдруг мгновенно состарилась.

– А вам действительно этого хочется?

Она метнула на Джо бешеный взгляд:

– Да, хочется. Мне страшно умирать. – Она заглянула в глаза Джо. – Я очень боюсь смерти.

Джо заерзал на стуле, он чувствовал себя ужасно неловко. Понимал, что не оправдывает возлагавшихся на него надежд. Но как ее утешить? Сам виноват, думал Джо. Его лекции и статьи были чересчур оптимистичны. Джо говорил лишь о перспективах, намеренно опуская сложности. Он заявил, что АРХИВ – это компьютер, который радикально изменит жизнь на земле, что он – надежда на бессмертие разума. Джо привел убедительные доказательства, сопроводив их звуковыми опытами. Джо сделал достоянием гласности все, во что верил сам. Однако, видимо, слишком поторопился обнадежить человечество.

Сейчас перед ним сидела девушка и ждала, что профессор скажет: «Я помогу вам, я вас спасу, сохраню вашу жизнь». Вероятно, если бы они вели этот разговор лет через десять, Джо так бы ей и сказал, дал бы ей реальную надежду на спасение.

Джо вспомнил о диаграммах сканирования мозга крысы. Вполне возможно, что это всего лишь посторонние шумы. Любые электрические процессы порождают шумы. Действительно ли способен экспериментальный препарат СТ-6700 порождать воспоминания, которые потом регистрирует сканер? Чем дольше Джо думал об этом, тем больше сомневался в возможности подобного. Парным образцам должно найтись другое объяснение. Джулиет хваталась за соломинку. Будь Джо на ее месте, он, вероятно, в отчаянии сделал бы то же самое. Однако отчаяние не всегда идет науке на пользу.