Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Существовало еще и аварийное освещение, но оно включалось из комнатки в противоположном конце операционной. Идиоты, нашли где разместить… Флойд стоял у порога, привыкая к темноте и прислушиваясь. По крыше по-прежнему барабанил дождь, где-то капало с протекавшего потолка.

Собравшись наконец с духом, он ринулся к выключателю. Дверь позади него захлопнулась с металлическим скрежетом. Флойд всматривался в кромешную тьму, пытаясь нащупать выключатель. Его рука наконец нашла ряд пластмассовых выключателей. Он нажал все три, и комната мгновенно залилась светом. Все здесь было как обычно, и Флойд с облегчением вздохнул: сверкающий, словно не тронутая рябью поверхность пруда, пол, чистые кремовые стены, операционный стол на гидравлическом подъемнике, аппаратура на колесиках, инструменты, градусники, мониторы, трубки, стойки для капельниц, картонные коробки с лекарствами и хирургическими перчатками, разовые шприцы в сморщенных обертках…

Флойд посмотрел на следующую двухстворчатую дверь и направился к ней. Скрип кожаных подошв, ступавших по кафельному полу, придавал ему уверенности. Он продолжал путь вразвалочку, неторопливо, чтобы продемонстрировать тому, кто поджидает его по ту сторону двери, что Флойд Пуэбло его нисколько, ни капельки не боится.

Куража хватило до тех пор, пока он не приблизился вплотную к двери и не взялся за ледяную ручку. Прикоснувшись к ней, он снова затрясся от страха. Флойд глянул через плечо, стараясь взять себя в руки, набраться храбрости, заставить свой парализованный ужасом мозг мыслить здраво, логически. Люди, которые заморожены жидким азотом, уже умерли. Смерть наступила от инфаркта, рака, паралича, у кого-то отказали внутренние органы, кто-то умер от огнестрельных ранений… Даже если есть какая-то неисправность в одном из цилиндров, если даже вытек весь азот и они разморозились, все равно они были и останутся мертвыми. Чуда не произойдет, никто не исцелится, поскольку в цилиндрах сидят не сумасшедшие герои Арни Шварценеггера и не монстры Франкенштейна, которые только и думают, как бы выбраться наружу и уничтожить весь мир.

По-прежнему крепко сжимая револьвер, держа палец на спусковом крючке, Флойд потянул на себя дверь и увидел уходящий в темноту мрачный ряд алюминиевых дьюэров. Здесь тоже было тихо. Холодный воздух мгновенно окутал его, будто он вошел в камеру глубокой заморозки. Сначала он посмотрел направо, туда, где в бетонных бункерах хранились головы пациентов. В этом помещении свет зажигался из операционной, так что не пришлось идти в темноте. Об этом позаботился тот, кто, вероятно, тоже побаивался. Неподвижно стояли дьюэры, опираясь на колесики, предусмотренные на случай землетрясений, отбрасывая на бетонный пол черные тени. Шум дождя слышался здесь как далекая барабанная дробь. Первым делом Флойд забрался по лестнице на бетонные бункеры и, проверив спаренные датчики температуры на маленьких дьюэрах, убедился, что термометры показывают минус 196°.

Флойд спустился вниз и медленно направился вдоль возвышавшихся над ним дьюэров. На первых девяти, как и положено, термометры показывали минус 196°. Затем он приблизился к новенькому. На шкале термометров по обе стороны от отметки «–140 °C» были нанесены жирным красные черточки, они, по словам Дохени, указывали на предельное отклонение. Черные стрелочки обоих термометров застыли на нужной отметке. Флойд достал из кармана нацарапанную для памяти шпаргалку и сверил цифру. Все правильно, но ему было очень любопытно – чем же этот новый контейнер отличается от остальных? Внешне цилиндры с жидким азотом выглядели очень просто. На них не было никаких трубок, только проводки низкотемпературной сигнализации. У нового же цилиндра, в отличие от старых, имелся сложный аппарат охлаждения. Флойду показалось, что двигатель устройства сейчас работает чуть громче, чем раньше.

И тут он услышал негромкий, но отчетливый металлический стук. Сердце чуть не выскочило у него из груди. При повторном стуке он затрясся, точно в ознобе. Что-то стукнуло раз-другой, а затем застучало неистово и яростно. Звуки эти эхом разносились по всему помещению. Кто-то стремился вырваться наружу! Этим похожим на азбуку Морзе стуком «покойник» подавал сигнал, пытался связаться с внешним миром.

Флойд Пуэбло отпрянул с перекошенным от ужаса лицом. Господи! Оттаявший отчаянно рвался наружу.

Он все еще слышал отчетливый прерывистый стук, когда распахнул входную дверь, выбегая на улицу, в ночь, взывая о помощи.

22

25 января 1993 года, понедельник. Суссекс

После беспокойной ночи Джо проснулся задолго до звонка будильника. За окном барабанил проливной дождь, по водостокам булькала и журчала вода, и от этого казалось, что в комнате ужасно холодно.

Утро понедельника. Начинается новая неделя. Сегодня в университет приходит Джулиет Спринг. Большую часть ночи он бодрствовал, думая о ней, о том, как им с помощью АРХИВа прочитать терабайтовую ленту. Надо отдать ей должное, она начала очень оригинально, сумела заинтриговать его. Джо не на шутку увлекся идеей расшифровки.

И так же страстно желал видеть ее.

Дверь в спальню открылась, и в комнату тихонько вошел Джек. Пижама на нем, как всегда, задралась. Он прикрыл за собой дверь и забрался к ним в постель, поцеловав сначала мать, потом отца, после чего «внедрился» между родителями и несколько минут полежал тихо. Однако скоро это ему наскучило, и он принялся их щекотать, скакать на кровати с криками: «Подъем! Подъем! Пора вставать, лентяи!»

– Еще несколько минут, хорошо, милый? – сонно пробормотала Карен.

Джо посмотрел на часы в изголовье кровати. 6:30. Джек нажал на панели управления кнопку, открывающую шторы, потому что АРХИВ был приучен не раздвигать их до тех пор, пока не поднимутся Карен и Джек. Шторы раздвинулись, за окном было темно.

В начале десятого, когда Джо подъехал к университету, на улице по-прежнему было темно. Дождь недавно прекратился, но небо все так же закрывали тяжелые низкие тучи, и дул пронизывающий ветер. Втянув голову, Джо прыгал через лужи к своему корпусу.

Уже начали собираться и сновать взад-вперед студенты и сотрудники, и серый линолеумный пол в коридоре стал мокрым и скользким. Рождественские каникулы закончились. Начался новый семестр, а с ним вернулась и привычная суматоха, в которой Джо на время забыл о Джулиет Спринг, обдумывая план лекций на текущий семестр.

Он поднялся по каменной лестнице на два пролета, мимо развешанных в ряд досок объявлений, затем прошел через общую комнату со множеством чашек на полках и наконец добрался до своего кабинета.

Увидев на рабочем месте свою секретаршу Эйлин Пикок, профессор приветливо улыбнулся. На прошлой неделе Эйлин была нездорова и три дня просидела дома.

– Привет, Эйлин! Как самочувствие?

– Доброе утро, профессор. Спасибо, мне уже лучше, хотя и не на сто процентов хорошо. Доктор настаивал, чтобы я сидела дома еще и эту неделю, но я решила попытаться выйти на работу, – с видом заговорщицы сообщила Эйлин.

– Постарайтесь не схватить простуду под дождем.

– Профессор, мой отец был адмиралом флота, как, впрочем, и дед и прадед. Поэтому Пикоки абсолютно водонепроницаемы. – Секретарша задорно улыбнулась, но тут же виновато заморгала, понимая, что попусту отнимает у профессора время. Она заглянула в свой блокнот и доложила: – Доктор Венсеслас хотел переговорить с вами… но, кажется, он отправил вам что-то электронной почтой.

– Я позвоню ему.

– Кроме того, десять минут назад пришла мисс Спринг. Она пошла в столовую выпить кофе и скоро вернется. – Секретарша с осуждением посмотрела на Джо, будто он провинился: прошел в грязных ботинках по только что вымытому ею полу. – Мне кажется, Эдвин не слишком обрадуется, что с ним в офисе будет сидеть еще один человек.

– Я не могу перевернуть все вверх дном в угоду Эдвину Пилгриму.

– А она очень знающая, к тому же на редкость привлекательная девушка. Правда, профессор? – Глаза Эйлин испытующе смотрели на него сквозь стекла очков, словно секретарша старалась что-то прочесть на его лице. Джо надеялся, что ей это не удалось.

40
{"b":"111930","o":1}