– Все готово, сэр!
Джо не мог понять, действительно ли Сполдинг настолько его уважает или просто издевается.
– Хорошо, – ответил он.
– Я быстренько отмыл пол и стены, сэр. – В подтверждение своего старания он вытащил носовой платок, скомкал его и утер лоб, затем оттянул вперед воротничок рубашки и вытер платком внутри. – Хорошо, что предстоит настоящая операция, а не учебное занятие… – Его голос затихал по мере того, как он реагировал на выражение лица Джо. – Если вы понимаете, что я имею в виду, сэр…
Джо улыбнулся одними губами:
– Кто-то уже здесь?
– Мисс Строуд, сэр. Она приехала двадцать минут назад. Я послал ее в круглосуточный магазин в Кроули купить молока и кофе.
Полин Строуд работала библиотекарем в Лондоне. Ее покойный муж был нейросуспензионным пациентом «Крионита». Его голова в числе других двенадцати сохранялась в жидком азоте в подвале под зданием.
Потребовались все шестеро, чтобы на руках вынести из машины оранжевый ящик, наполовину заполненный водой со льдом, переносной аппарат «сердце–легкие» с подсоединенным к нему регулятором температуры и переложить все на тележку в грузовом отсеке. Четверо подъехавших членов бригады покатили тележку в операционную.
Операционная, построенная по стандартному проекту, как две капли воды была похожа на только что покинутую в больнице Принца-регента, только без оборудования для анестезии. Под огромной, как литавра, лампой стоял операционный стол на гидравлической основе. На полу разместились несколько стоек для капельниц и многочисленная аппаратура в чехлах без единого пятнышка. Вдоль стены вытянулся ряд газовых баллонов.
Неожиданная близость к смерти человека, с которым он спал, вызывала у Мессенджера необъяснимое чувство: будто он вытянул жребий жить. Джо вспомнил, что Карен осталась одна управляться с гостями. Он ощутил прилив любви к ней, захотелось позвонить и сказать, как он обожает ее. Стало страшно, что он может потерять ее и Джека. Люди расходятся, не сознавая, что делают. Глядя на оранжевый ящик, Джо передернулся от мысли о том, что могло бы случиться, останься Джулиет жива.
И что может случится, когда она вернется.
Намокшие волосы Джулиет утратили свой яркий рыжий цвет и сейчас казались тускло-коричневыми, однако открытые глаза выделялись сияющими изумрудами на лишенном красок лице. Глаза следили за ним. Его чувства путались. Он отвел глаза в сторону, затем снова взглянул на тело. Ему показалось, что выражение бдительного внимания на лице женщины изменилось. Теперь она смотрела грустно и безнадежно. Ему хотелось, чтобы в комнате никого не было и он смог наклониться и поцеловать ее в лоб, чтобы утешить, поддержать.
От дыхания шел пар, Джо потер руки: он оделся очень легко, предполагая, что на вечеринке будет жарко. Холод шел от кафельного пола и проникал сквозь тонкие подошвы стерильной парусиновой обуви. Джо натянул хирургическую маску на нос, чтобы стало теплее.
Мюррей Макалистер и Блейк мыли в раковине руки. Таня Хьюгс помогла им натянуть латексные перчатки. Джо сделал то же самое, заставляя себя не думать о предстоящем.
Дверь операционной открылась, и вбежал Дуглас Гудман, который обычно выполнял сложные операции на открытом сердце. Он на ходу надевал голубой халат, нижние тесемки маски свободно болтались. Этот спокойный пятидесятилетний мужчина полностью посвятил себя кардиохирургии. Никто не знал причин его добровольной помощи в проведении крионических суспензий, он отказывался от платы за работу, не состоял членом «Крионита», да и никогда не стал бы обсуждать, верит ли он в криоконсервацию. Но когда его вызывали, всегда приходил и делал свое дело так же хорошо и тщательно, как если бы пациент был жив. Джо хотел верить, что Гудман, как и он сам, ненавидит само понятие смерти и что руководит им не только любопытство.
Гудман извинился за опоздание, прошел через чисто вымытую комнату и, вымыв руки, протянул их Тане Хьюгс, чтобы та натянула на них перчатки. Джо шагнул ближе, чтобы помочь. Затем вместе с хирургом подошел к операционному столу. Ему казалось, что, работая с бригадой, он лучше выполнит данное Джулиет обещание.
Аппарат «сердце–легкие» выключили, а Джулиет переложили из транспортировочного контейнера обратно в пластмассовую ванночку, наполненную свежим льдом и помещенную на операционный стол. Таня Хьюгс смазала грудь Джулиет тампоном, смоченным йодом, и Гудман сделал глубокий надрез пониже ребра. За лезвием скальпеля потянулась слабенькая ленточка кровянистой жидкости.
Подавая зажимы, Джо подумал, что легко представить, будто Джулиет находится под наркозом. Он почувствовал дурноту и отвернулся, чтобы не упасть, пока Таня и Макалистер, зашивая, протыкали иглой плоть. Чтобы успокоиться, он представил себе, как через несколько десятилетий она снова будет лежать на этом же столе. Ее аневризму вылечат с помощью лазерной или нанохирургии, и Джулиет подаст первые признаки жизни. От нахлынувшего оптимизма Джо даже улыбнулся.
В течение всего следующего часа, пока Гудман медленно и скрупулезно вставлял капсулы сперва в правое предсердие, затем в аорту, Джо с вновь обретенной уверенностью заглядывал в невидящие глаза Джулиет. «Все идет хорошо, – говорил он себе. – Без задержки. Взяли тебя вовремя. Все идет как по маслу. Теперь еще один рывок».
Усталый хирург с облегчением сделал шаг назад и подал едва заметный знак: Блейк тут же снова подключил аппарат «сердце–легкие».
Машина загудела, и стал слышен звук циркулирующей жидкости. Стоящая рядом с машиной большая пластмассовая бутылка начала наполняться накачанным в Джулиет в больнице похожим на ржавую воду химическим кровозаменителем. Сейчас его откачивали, чтобы заменить на янтарно-желтое криозащитное вещество, состоящее в основном из глицерина и сахарозы.
В течение двух часов концентрация криозащитного вещества будет постепенно повышаться, вытесняя воду из клеток мозга и тела. Многократно повторяя промывания, увеличивая концентрацию, люди заменят более тридцати процентов воды в теле Джулиет на вещества-антифризы.
Началась та часть операции, за которую Мессенджер беспокоился больше всего. Джо кусал губы. Хирург выбрал участок на голове Джулиет и отделил пряди волос, обнажив под ними уязвимую белизну кожи. Подоспевшая Таня Хьюгс осторожно и тщательно выстригла волосы на этом месте, и они упали в контейнер.
На поверхности головы хирург сделал надрез в два дюйма длиной, затем оттянул и зажал кожу с обратной стороны, обнажив надкостницу и череп. Джо взял себя в руки, когда Макалистер вручил хирургу маленькую электрическую циркульную дрель. Она невыносимо завизжала, когда ее включили, а затем с отвратительным скрипом и хрустом стала вгрызаться в кости черепа. Едкий запах паленого вызвал у Джо рвотный рефлекс.
Гудман действовал решительно, расширяя рассверленный участок, пока отверстие не достигло полдюйма в диаметре. Таня аккуратно стерла костные крошки тампоном, хирург пинцетом удалил те, что упали внутрь.
Сквозь отверстие перед глазами Джо мелькнула красная, будто светящаяся, сеточка кровеносных сосудов и сверкающая кремово-коричневая поверхность мозга Джулиет. Волосы зашевелились на его голове. Он ассистировал на дюжине полных криоконсерваций и на дюжине криоконсерваций голов, но все воспринималось совсем иначе, если ты был лично знаком с человеком. Ему стало муторно – так же, как тогда, когда все то же самое проделывали с телом отца.
Джо заставил себя смотреть в отверстие. В голову пришла абсурдная мысль, что после воскрешения Джулиет может рассердиться, – ей без спроса выстригли волосы.
Блейк внимательно заглядывал в высверленное отверстие; Джо беспокоился все больше. Слишком велика зависимость нормального воскрешения и возвращения к здоровой жизни от должной сохранности мозга. Блейк проверял, не разбух ли мозг Джулиет. Если он раздуется, это означает, что циркуляция где-то заблокирована и криозащитное вещество не достигнет всех уголков мозга. В таком случае им не останется ничего, кроме надежды, что мозг смогут привести в порядок когда-нибудь в будущем, однако никто не узнает, какую часть памяти утратила Джулиет, если вообще что-то останется.
