По залу снова прокатился смех. Выдержав паузу, Джо перешел к кульминации своей речи. Он собирался сказать все, чего бы это ни стоило.

– Эволюция человечества происходит прямо сейчас, вот здесь. – Он постучал пальцем по своему лбу. – Нужно вытащить эту занозу из нашего биологического тела. Мы должны двигаться вперед, отделавшись от несуразной оболочки нашего разума. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Выбраться из бренного тела со скрытыми неизлечимыми болезнями, разрушающими его. Мы хотим влезть в другую подходящую оболочку и послать к черту мать-природу. Я верю, что однажды люди станут далекими предками машин, которые мы сейчас создаем. Мы находимся на пороге новой эры, которая принесет гораздо бо́льшие изменения, чем при переходе от обезьян к человеку.

Леди и джентльмены. Я представляю вам постбиологического человека.

Взгляд Джо пробежал по избранным им лицам. Двое неодобрительно нахмурились, лицо красивой женщины выражало восхищение, остальные двое сидели с невозмутимым видом. Вот он, результат, подумал Джо и уверенно продолжал:

– То, о чем я говорю, прежде поднимали на смех, как своего рода псевдонаучный вздор. Советую вам более не смеяться, поскольку через десять лет я добьюсь наличия у машины человеческого сознания. Уже сейчас такая машина существует в моей лаборатории, и вполне вероятно, что у кого-то из вас есть еще более разумные машины. – Джо помолчал. – Возможно, некоторые здесь думают, что мне не хватает наглядных доказательств… но я даю вам слово, что через десять лет мой компьютер АРХИВ будет произносить за меня речь с этой трибуны и, возможно, сделает это гораздо лучше меня!

Пару часов спустя Джо лежал на кровати в своем роскошно обставленном, но тесном гостиничном номере, просматривая программу конференции. Он пометил лекции, на которых хотел бы присутствовать в следующие два дня, и сейчас небрежно набрасывал предложенные Джулиет мысли относительно программы для АРХИВа. Джо так и этак крутил одну из них, которая, будучи воплощенной, могла значительно улучшить познавательные способности АРХИВа.

Сквозь закрытое окно пробивался непрекращающийся скрежет и грохот мотоциклов. Вторник на исходе. Он глотнул из стакана апельсинового сока и посмотрел на свои часы: 7:15. Без пятнадцати восемь он встречается внизу в баре со старым коллегой из Торонто, и сейчас надо принять душ.

В комнате было холодно. Так же сыро и холодно, как в Англии. Почему-то он вообразил, что во Флоренции будет тепло и солнечно. В Англии время на час отстает, он только что позвонил и пожелал Джеку спокойной ночи. Ему хотелось поболтать с Карен о домашних новостях, но она, казалось, была слишком занята. В пятницу и в субботу она часто пребывала в странном настроении, и Джо не понимал почему. Спокойнее, чем обычно, но натянутая и официальная.

Джо тщетно пытался сосредоточиться на программе. Он думал о Джулиет, ему не удавалось выбросить ее из головы. Он был доволен тем, как зал принял его речь, все прошло гладко. В меру аплодисментов, в меру напуганных лиц. Карен никак не отреагировала на его рассказ, и ему захотелось поделиться с Джулиет.

Джо снял трубку и набрал код, затем ее домашний номер. Телефон на другом конце провода зазвонил. И тут в дверь постучали. Джо чертыхнулся, ожидая, когда возьмут трубку. Стук повторился, на этот раз настойчивее. Джо крикнул: «Ун моменто!», еще подождал, затем положил трубку и, затянув пояс на халате, подошел к двери.

Открыв дверь, он остолбенел от изумления. Перед ним стояла Джулиет Спринг. В пальто, укутанная в пестрый платок, у ее ног примостился кожаный чемоданчик.

– Я… надеюсь, не слишком побеспокоила тебя? – спросила девушка, обдав Джо знакомым запахом духов. Она с вызовом откинула голову и послала ему улыбку, в которой смешались неловкость и озорство.

Джо, не задумываясь, схватил ее за руку и притянул к себе.

– Боже! – только и произнес он, крепко обнимая и целуя ее.

Когда их губы разомкнулись, она вновь запрокинула голову и охотно спросила:

– Так да или нет?

– Ты чудесно выглядишь, – только и сказал Джо.

– Я решила последовать твоему совету, Джо, и наслаждаться жизнью.

Ее руки скользнули под халат, погладили мягкие волосы на его груди, затем легли на гладкую кожу плеч. Джулиет прижалась горячим ртом к его уху.

– Как хорошо, что ты уже разделся для меня, – прошептала она, гладя ладонями его грудь, живот. Сейчас она казалась уверенной в своей власти над ним – она думала, что все связи с домом остались там, в Англии. Халат Джо распахнулся, руки Джулиет двинулись ниже, крепко сжимая, поглаживая, лаская его член, в то время как язык углубился в его ухо.

Джо обнимал ее голову, гладил волосы. Наслаждение взрывалось в нем маленькими бомбочками. Боковым зрением он заметил, что в дальнем конце коридора открылась дверь и знакомый ему ученый вышел из номера с женой.

– Быстро, войдем, – прошипел Джо. Он нагнулся, сгреб чемодан Джулиет, затащил ее в комнату и, не оборачиваясь, закрыл дверь. – Коллега, – пояснил он, покраснев как рак.

Джулиет сняла с дверной ручки табличку «Не беспокоить», повесила ее с внешней стороны и натянула предохранительную цепочку.

– Больше никаких коллег, – произнесла она, обнимая его и подталкивая к кровати.

Джулиет позволила ему сделать один короткий звонок в бар, чтобы отменить встречу, после чего довела до конца то, что пыталась начать за ужином в квартире ее родителей.

Чувство вины наступило скоро – несколько секунд спустя после кульминации. Он внезапно почувствовал все безрассудство и необратимость ситуации.

И рассердился на себя за то, что позволил всему этому случиться, укорил за слабость. Совершенно машинально Джо стал шарить глазами затравленного зверя по потолку в поисках всевидящего ока видеокамеры – в поисках АРХИВа. Затем улыбнулся своей глупости и расслабился. Джулиет поцеловала его в глаза, и он радостно ощутил запах ее волос. АРХИВ находился за тысячи миль отсюда. И Карен тоже. Здесь у него совершенно другая жизнь. Чувство вины медленно уступало место ощущению свободы, желанию проказничать и баловаться. Поцелуй Джулиет вверг его снова в глубины первобытной страсти.

Весь вечер они провели в постели, заказав в номер еду и напитки. Утром Джо летал как на крыльях, опьяненный любовью, как наркотиком. Ему все же пришлось принять участие в беседе, но после нее он, извинившись, отказался от общего ленча и отправился на свидание с Джулиет в галерею Уффици, в зал Боттичелли.

Она была уже там и рассматривала «Рождение Венеры». Джо стоял поодаль и наблюдал за ней, очарованный красотой своей возлюбленной. Интересно, о чем она сейчас думает? Джо подождал, пока она увидит его, чтобы не испугать. Они крепко обнялись.

Джулиет кивком указала на полотно:

– Хочешь, чтобы я стояла так же?

– Обнаженная в раковине?

– Ха-ха! Она прелесть, правда? Гораздо лучше, чем на всех репродукциях.

– О, она всего лишь картина, ты гораздо красивее.

– Ты, Джо, тоже в жизни гораздо красивее, чем на фотографиях.

Джулиет видела Джо на обложках книг и знала, что говорила. Она поцеловала его, и глаза ее задорно засияли. Встав на цыпочки, она прошептала ему в ухо:

– Пошли обратно в твой номер.

– А как же наш ленч?

– Мы что-нибудь закажем наверх. Сколько у тебя времени?

– Пара часов.

Выходя из музея, Джулиет задержалась перед картиной с изображением ангелов, уносящих душу умершей женщины.

– Джо, – спросила она, посерьезнев, – что происходит с душой после замораживания? Господь разрешает быть покойником до тех пор, пока человека не разморозят? Или душа все это время пребывает между небом и землей?

– Меня эта проблема не беспокоит, – отрезал Джо, – потому что я не верю в бессмертие души.

Рука в руке они шли по шахматным клеточкам пола сквозь ряды статуй и бюстов. Джо понимал, что не должен показываться на глаза коллегам, но в охватившем его безрассудстве он почти не заботился о конспирации. Словно в его романтическом приключении обычные правила жизни не действовали.